вьюки. Анастасия отправилась к себе, ждала, когда они управятся с делом и
придут. За окном помаленьку смеркалось, огромная багровая Луна выползала из-за
крыш. Анастасия пожалела, что бинокль упрятан далеко - можно было бы досыта
налюбоваться Луной. Почему Капитан иногда как-то странно поглядывает на Луну?
Словно бы со смутной тревогой что-то вспомнить пытается?
Дверь распахнулась. Ольга выкрикнула с порога:
- Капитан пропал! Анастасия встрепенулась:
-Что?!
- Пошел напиться в трапезную. Сказал, что тут же вернется. И не вернулся. Нет
его нигде...
- Может, по нужде пошел?
- Да нет его нигде! Анастасия, мне это не нравится! Анастасии это тоже не
нравилось. И даже более того, встревожило не на шутку. Капитан ни за что не
отправился бы один в город - просто так, на ночь глядя, не предупредив.
- А если они начали брать нас по одному? - спросила Ольга тревожно.
- Случается вообще-то,- сказала Анастасия.- Но что-то я плохо верю. Катерина
явно не ставила в известность местных... Нас могли взять сразу и всех. Людей
знатнее нас хватали открыто, средь бела дня, тем более мы здесь чужие, а Серый
Кардинал тут не из пугливых...
Они переглянулись.
- Кошка белобрысая...- зло сказала Анастасия сквозь зубы.
- Думаешь? Даже от нее трудно ожидать...
-- Пошли.- Анастасия решительно поднялась.- Все-таки мы в городе, не в лесу,
всегда найдется кто-то, что-то видевший...
Они вышли в полутемный двор, где никого уже не было. Ольга показала на боковое
крыльцо в трапезную:
- Он вошел туда. Оттуда он мог выйти в жилое крыло или вернуться той же дорогой.
Но в комнаты он не проходил, я спрашивала. Его бы заметили, сейчас только о нем
и говорят. Выходит, он вернулся во двор. К тому времени двор был пуст, а я зашла
в конюшню и не могла оттуда видеть двора...
Анастасию почтительно тронули за рукав. Она обернулась так порывисто, что рослая
девица-конюх испуганно отскочила, но тут же придвинулась ближе, оглянулась:
- Да простит мне мою дерзость светлая княжна... Но не ищет ли она какой пропажи?
- Ищу,- сказала Анастасия, пытаясь рассмотреть в полумраке ее широкое лицо.-
Своего псаря.
- Того, что так складно и красиво пел?
-Того самого.
- Боюсь, светлая княжна, ему вдруг предложили лучшее место...
- Говори!
- Тс-с! - Девица с широкой и конопатой плутовской рожей приложила палец к
губам.- Вы уедете, светла княжна, а мне тут жить...
Анастасия рванула из кармана джинсов кожаный тяжелый мешочек, дернула завязку.
Не раздумывая, высыпала все золото в ладонь и сунула конопатой:
- Говори!
Конопатая попробовала одну монету на зуб, удовлетворенно хмыкнула и почти
беззвучно ссыпала золото в карман. Увлекла их в густую тень к створке ворот:
- Я стояла вон там, светлая княжна. Там темно, от ворот меня не было видно. Твой
псарь вышел из трапезной, и тут появляется этот усатый. Из тех, здоровенных, как
бабы, которые в свите состоят у.... Поняла?
- Дальше!
- Попросил твоего псаря отойти к воротам. Что-то по секрету обещал сказать. Он и
пошел. Ну, тут подскакивают сзади еще двое и шух! - на него мешок. Узкий такой.
Раз - и сразу до пят запаковали. В таком мешке не побрыкаешься, человек как
связанный...
- Знаю,- сказала Анастасия.- Так снимают часовых. Дальше!
- И все. Мешок поперек седла - и только подковы замелькали.
- Все?
- Все, клянусь улыбкой Великого Бре! Анастасия молча выхватила у Ольги кошелек
и, не развязывая, запихала в карман конопатой. Та колебалась:
- Страшно... Ну ладно уж... В горком к ней его бы не повезли, она опасается
чересчур уж выдрючиваться. Кардинал рядом. А есть у нее охотничий домик - на
седьмой версте свернуть в лес, влево, и тропа приведет прямиком... Бывало
такое...
- Ему что-нибудь грозит? Конопатая прыснула:
- Жизни его, точно, ничего не грозит. А вот добродетели... Тут ручаться никак
нельзя.- Даже в темноте можно было разглядеть ее широкую ухмылку. Анастасия в
ярости махнула рукой:
- Прочь!
Девица шмыгнула в темноту, к дверям конюшни.
- Седлай коней! - Анастасия схватила Ольгу за рукав.
- А может, подождем до утра? Смотришь, сам объявится...
- Седлай коней! И нечего зубы скалить!
- Слушаю, госпожа моя,- сказала Ольга с непонятной интонацией, повернулась на
каблуках и побежала к конюшне.
Вскоре они выехали из ворот и понеслись вскачь по мощеным и немощеным улочкам,
по косым полосам падавшего из окон бледного света масляных ламп. Люди
шарахались, вслед летели проклятья, а два раза - и пустые горшки, звонко
разлетевшиеся позади. Хорошо еще, конные стражники не попались.
Однако у городских ворот везение кончилось. Ворота были заперты на огромный
засов-брус, вытесанный из цельного ствола высокого дерева, на концах его -
кованные ушки, и в них продеты запертые замки, наглухо соединившие брус с
оковкой ворот. Да еще цепь, протянутая чуть пониже бруса, продетая в четыре ушка
на створках ворот и схваченная на концах замками. Конечно, этого следовало
ожидать, во всех городах Счастливой Империи было так. Анастасия сгоряча об этом
совершенно забыла - долгое путешествие тому виной. Окошко прилепившейся к стене
караульной избы было темным. Анастасия подъехала и постучала в него рукоятью
меча. Стучала долго. Наконец в темноте за мутным стеклом забелело лицо:
- Кого там Хру носит?
- Рыцари,- сказала Анастасия.- Нам нужно...
- Приказ,- сказали за окном, отчаянно зевая.- если нет горкомовского пропуска --
нельзя. Ворота заперты до первых петухов.
Анастасия позвенела в ладони золотом, потом попробовала помочь делу бессвязными
угрозами, но за окном, зевая, посулили затрубить тревогу и поднять шум на весь
город, отчего сюда, как два пальца, сбежится весь гарнизон и особенно Красные
Дьяволята, чья казарма ближе других.
Спорить более Анастасия не пыталась. Повесив голову, отъехала прочь. На
постоялый двор возвращались шагом. Анастасия цыкнула на Ольгу, собравшуюся было
лезть с увещеваниями, сухо приказала держать коней в стойлах, не расседлывая, и
ушла к себе.
Сначала она металась по комнате, как пойманный дом княжеского зверинца лесной
ящер мечется в клетке на потеху дворне. Потом немного угомонилась, села,
поставив меч меж колен. На душе скребли кошки. Она злилась из-за случившегося,
злилась самой этой злости, то взвинчивая себя, то впадая в тупое безразличие.
Все-таки распутала на совесть зашнурованный вьюк, расшвыряла по комнате лежавшие
сверху вещи, достала бинокль, яростно дунула на светильник и с ногами устроилась
на широком подоконнике. Смотрела на Луну долго-долго, стараясь волшебным
зрелищем заглушить печаль, и вдруг Луна стала туманной, расплылась перед
глазами. Анастасия недоумевающе осмотрела бинокль. С ним все в порядке. И небо
ясное, и облачка.
Оказалось, что это глаза у нее мокрые - событие небывалое для рыцаря. Слеза
ползла по щеке, Анастасия слизнула ее, и внезапно произошло вовсе уж
невообразимо позорное - Анастасия упала на постель и заревела в подушку, изо
всех сил прижимаясь к ней лицом, чтобы кто-то, страдавший бессонницей, не
услышал эти звуки, способные навсегда опозорить ее в глазах рыцарства, если
разойдется молва. И плакала долго.
К ее несказанному удивлению, обнаружилось, что после этого стало легче.
Определенно легче. Даже стыда за малодушие поубавилось - словно сбросила с плеч
тяжелый груз.
...Небо уже посерело, звезды были едва различимы, когда они подъезжали к
воротам. Снова застучали в дребезжащее стекло рукоятями мечей. Снова после
долгого молчания за стеклом забелела заспанная физиономия и стала бубнить, До
первых петухов еще далеко, а до казарм гораздо ближе. Тут, на посрамление
стражника и к радости Анастасии, на ближнем подворье заорал петух -
самоуверенно, звонко. Довод был неопровержимый, а золото его подкрепило.
Стражник зевая, выбралась на крыльцо и поплелась отмыкать цепь.
Анастасия взбежала по шатким ступенькам в караульню и с размаху швырнула внутрь
горсть монет, что было лучшей побудкой, и в подметки не годившейся военному
рогу. Вскоре уже восемь отчаянно зевавших и потягивавшихся стражников
выталкивали брус из огромных скоб. Упираясь обеими руками, налегли на правую
створку ворот, и она с тягучим скрипом распахнулась наружу.
Анастасия пустила Росинанта галопом. Она была без кольчуги и шлема, волосы
разметались, рассветный холодок выстудил рубашку, заползал в рукава и в
распахнутый воро1. Меч колотил по бедру. Кони, разозленные проведенной под
седлом ночью, в понуканиях не нуждались - они едва не проскочили нужный поворот.
Двухэтажный охотничий домик из толстых бревен стоял посреди большой поляны. Все
окна закрыты ставнями, и в щелях не видно света, В конюшне, чуя чужих коней,
забеспокоились лошади. Забрехала собака, из конюшни выскочила заспанная сторож,
но Анастасия так прикрикнула на нее, что та ни жива ни мертва просунулась внутрь
и захлопнула дверь - быть может, она решила, что это очередной набег т кровной
мести. Анастасия привстала на стременах и что есть силы затрубила в рог. Хриплый
тревожный рев далеко разнесся по лесу. Анастасия трубила и трубила, пока не
скрипнула дверь. На галерею вышел тот рослый усач. Держась за перила, моргая,
стал разглядывать Анастасию так, словно она была происходящим от неумеренного
пития видением.
- Подойди сюда! - сказала Анастасия.- Живо! Он лениво подошел, скребя в затылке.
Тут же Анастасия, перевесившись с седла, одной рукой схватила его за волосы, а
другой приложила к подбородку кинжал, лезвием плашмя. Медленно, внятно, чеканя
слова, сказала:
- Я - княжна Анастасия. Не слышал? Если ко мне сейчас же не выйдет мой псарь...
Вас тут много, но вы все -барахло, лоботрясы свиты, потешники. Я войду в дом, и
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Афанасьев Роман