Чтение 20–й страницы книги ~Мое прекрасное алиби~

Когда он вернулся, на кухне был идеальный порядок. Он успел купить
разные продукты, забежав в магазин, и успел позвонить Сурену.
- Все, - сказал он, - твой "заказ" выполнен. Готовь деньги.
- Это ты ее похитил из "Волги", - спросил Сурен, - я сразу понял, что
такое мог придумать только ты. Отбил хлеб у мальчиков.
- Неважно, "заказ" выполнен. Когда я могу получить деньги?
- Сегодня вечером. В семь часов подъезжай к метро, как обычно. Я
привезу деньги.
- Договорились.
Он поднимался с двумя сетками, не зная, что она уже допустила ошибку
Одну, единственную, утаив от него телефонный звонок Маше. Но ей просто
необходимо было предупредить хоть кого-то. Чтобы не волновалась сестра и
другие родные. Чтобы не беспокоилась сама Маша. Она не знала, что телефон
Маши уже прослушивался. И этот телефонный звонок стал роковым для одного
из них. А пока они сидели на кухне и о чем-то говорили. И он впервые в
жизни подумал, что можно быть счастливым. Но в семь часов ему нужно было
ехать за деньгами.
Мне не понравилась оперативность Сурена, когда он рассказал мне о
нападении на "Волгу". Как быстро они все узнают. Я был прав, отсоветовав
Ирине идти в ФСК. Видимо, это какое-то крупное дело, а ее нужно
обязательно убрать, чтобы не стучала на милицейских офицеров.
Первый раз в жизни я ужинал спокойно с женщиной, которую не купил.
Которая мне нравилась и с которой у меня ничего не было. Можете не
поверить, но ничего такого я даже не хотел. Мне было так покойно, так
хорошо, что она сидит рядом, кушает, смеется, о чем-то рассказывает.
Ничего другого мне и не нужно. Я уже тогда решил, увезу ее в Ленинград,
пусть живет у меня на даче. А с Суреном все, завязываю. Буду работать на
Ковача, там и "клиенты" солиднее и "заказы" более обеспеченные. Так мы с
ней и проговорили до половины седьмого. А потом я встал и решил ехать за
деньгами.
- Смотри, - говорю, - никому дверь не открывай. Хотя здесь тебя не
найдут. Можешь отдохнуть спокойно.
К тому времени мы уже перешли на ты.
- Спасибо тебе, - говорит она, - за все спасибо, - и вдруг наклоняется
и тихонько так целует меня в губы. Меня словно молотом ударили. Никогда в
моей жизни не было такого поцелуя. Я стою, как дурак, и смотрю на нее.
- Ну иди же, - говорит она и улыбается.
Я сразу выскочил за дверь, словно школьник, впервые в жизни целованный.
И еще я скажу - все купленные бабы не стоят даже пяти долларов. Не то это,
не то. Даже втроем они мне меньше удовольствия доставляли, чем этот
осторожный короткий поцелуй. Вот тогда я и решил - не будет у меня больше
никогда в жизни этих "бабочек". Противно и грязно. Не хочу.
К метро я подъехал без пяти семь, но, видимо, такой взволнованный был,
что даже не заметил, как Сурен появился. А надо было заметить, иначе потом
все бы так не сложилось. Он сел ко мне в автомобиль с чемоданчиком в руках
и спрашивает.
- Все нормально прошло. Убрал ее?
- Конечно, - отвечаю, - давай деньги.
Он улыбается так гадко и вдруг достает пистолет с надетым глушителем и
прямо мне в бок.
- Сука ты, - говорит, - подставка дешевая. Одну бабу убрать не смог. И
своего "диспетчера" обманываешь. За такие дела яйца живьем отрезают,
знаешь ведь, обманывать нельзя.
- А с чего ты взял, - спрашиваю, - моя правая рука лежит на
переключателе скоростей, и он ее видит, даже пошевелить не могу, не то,
что пистолет достать.
- Звонила твоя сучка из Люблино своей знакомой, - отвечает Сурен, - вот
ее и засекли. А тебе, видимо, понравилась она. И решил сначала потешиться.
Только напрасно ты меня обманул. Теперь и тебе конец, и ей. Ребята уже
поехали.
Лучше бы он мне этого не говорил. Любой из них всегда меня
недооценивает, считая, что я однорукий инвалид. А я левой пользуюсь не
хуже, чем правой. Он то не ожидал такого. Вот левой рукой я ему и двинул
по морде, а правым локтем пистолет отодвинул, и выстрел уже в сидение
попал. А на левой у меня протез, так он сразу и отключился. Для верности я
его еще раз ударил, а потом наручники Ирины на него одел и на заднее
сидение бросил.
Как я летел обратно домой, знают только гаишники. Три или четыре машины
из-за меня столкнулись, еще некоторых я довольно сильно поцарапал. Но
доехал до своего дома довольно быстро. Достаю пистолет. Во дворе все тихо.
Поднимаюсь по лестнице. По-прежнему все тихо. И лифт, конечно, не
работает. А на моей лестничной клетке дверь чуть приоткрыта. Как только я
увидел это, у меня прямо сердце остановилось. Тихо подошел, дверь открываю
- тишина.
Прошел дальше. А в комнате Ирина лежит. И две дырочки у нее там, где
сердце. Лежит в подаренном мною платье. И на лице страха никакого нет,
такое спокойное лицо, такое мягкое. Я обхватил голову руками и тихо вою,
тихо так, чтобы соседи не услышали. Как волк в лесу, думаю, боль меня
отпустит наконец. А она проклятая еще сильнее сердце сдавливает.
Даже когда руку потерял, такой боли не испытывал. Сижу я над ее трупом
и вспоминаю, что ни разу так и не поцеловал ее. Наклонился и вернул ей
такой же короткий поцелуй. Первый и последний в жизни. Еще в теплые губы.
Что они ей такого сказали, чтобы двери открыла, я не знаю. Может, про меня
что наплели. Но она им открыла и получила сразу две пули в сердце.
Поднялся я затем. Не может у нас быть близких и родных. Не может.
Слишком удобная мишень, слишком мы близко к смерти ходим. Посмотрел я на
нее еще раз и вышел из квартиры, закрыв дверь на все замки.
А в машине Сурен уже пытается зубами двери открыть. И взгляд, такой
страшный, понимает ведь, что я с ним делать буду. Я его отвез в небольшую
рощу. Нож достал. Вытащил его из машины.
- Теперь я тебя по кусочкам резать буду, - сообщаю ему.
Он как только на меня посмотрел, все понял. Я потом в зеркало две
недели глядеть не мог, оказывается, седой весь стал. Он сразу закричал.
- Не нужно. Все расскажу, сдам тебе ее убийц.
И действительно рассказал. Оказывается, тот подполковник большой
милицейский чиновник в министерстве, а убивал Ирину второй киллер, нанятый
тем же Суреном.
И хотя "диспетчер" не должен давать адресов своих людей, но Сурен мне
сразу сдал моего "коллегу". Только поэтому я не стал его мучить. Просто
пристрелил и тело выбросил в кусты.
Не везет мне с "диспетчерами". Хотя Игорь был очень хороший парень. Да
и Рябой был нормальный мужик, пока с Резо не связался. А вот Сурен мне
всегда не нравился. Поехал я к своему "коллеге" на квартиру. И долго ждал
его в подъезде дома, ох, как долго. Он, конечно, дилетант был. В лифт
вошел, а я забежал туда же. И потом целых три минуты в глаза ему смотрел.
И он смотрел, а куда денешься, если пистолет тебе в живот упирается. Все
хотел спросить у него, что сказала Ирина перед смертью, что попросила. Но
не мог, не хотел, чтобы ее последние слова мне этот мерзавец передавал.
Словно он был ее душеприказчиком.
А потом разрядил всю обойму в него. Спокойно так стрелял, чтобы он
мучился. Хотя, если разобраться, он ничего необычного не сделал. Только
свою, да и мою работу выполнил. Убил "клиента" без мучений и ненужных
издевательств. Сразу в сердце стрелял. Но от этого мне легче не было.
А потом поехал искать этого мусора. Этого офицера, из-за которого Ирину
убили. Долго искал, пока наконец нашел. Через три дня. Но эта работа мне
по душе была. Хотя и бесплатная. Ирину я похоронил сам, нашел ей красивое
место в лесу, а где, не скажу, я туда всегда хожу, цветы кладу, с ней
беседую и словно мне легче бывает. Словно опять мы с ней на кухне сидим и
говорим о чем-то, смеемся, рассказываем.
А подполковник подтянутый такой был, уверенный в себе, красивый. Я его,
как зверя, обкладывал, все момента ждал. "Жигули" свои я просто на улице
оставил. Их теперь могли засечь, а мне лишние неприятности ни к чему.
Потом наконец узнал, что подполковник любит со своей любовницей на дачу
ездить, отдыхает там.
Выяснил я точно, когда они приедут, и приехал пораньше. Сижу в комнате,
жду. Он вошел такой уверенный, такой важный. Даже не испугался. Посмотрел
на меня, потом своей б.... говорит:
- Видишь, - настоящий грабитель. Забрался к нам да дачу, хочет нас
ограбить, - а сам улыбается.
- Нет, - отвечаю, - я не грабитель, я муж той женщины.
- Какой муж, - не понимает он, - при чем тут муж.
И девочка его занервничала, на него зло так смотрит. Я ей предложил
пройти в соседнюю комнату. После того, как пистолет показал, сразу
согласилась. Я комнату и запер.
Потом усы снял фальшивые. Не люблю я убивать невиновных людей, хотя эта
баба мне не нравилась. Типичная стерва. Но для нее я усы нацепил, чтобы
потом меня всем описывала. А подполковнику тихо так говорю:
- Я муж Ирины Борисовой, которую убили по твоему приказу.
Он побледнел и спрашивает:
- Какой муж? У нее не было мужа.
- А ты и не знал, - отвечаю, - самый настоящий. Вот я и пришел к тебе.
Свиделись наконец. Она ведь тебя узнала еще тогда, когда ты в охранников
стрелял. И письмо об этом я сегодня утром в ваше министерство отправил.
Так что все, подполковник. Нет у тебя никаких шансов. Если я не убью, свои
посадят.
Нужно сказать, он держался хорошо. Только левый глаз начал дергаться. А
потом он попытался достать оружие. Я ведь снайпер. Точный выстрел в лоб, и
он уже на полу и без дыхания. Я подошел к нему, его погоны оторвал и
говорю уже мертвому:
- Плохой ты офицер был, подполковник, плохой. Я тебя сегодня