Чтение 20–й страницы книги ~Правила логики~

в конченом итоге зависела судьба и жизнь Романа Назарова. И поэтому он
должен был еще Раз терзать несчастного парня, донимая его своими
вопросами.

- Давай рассказывай мне все по порядку, - предложил "Дронго", - но
только внимательно, стараясь ничего не упустить.

- Я уже рассказывал все много раз, - вздохнул Назаров.

- Ничего, расскажешь еще раз, - вмешался Родионов, - и не спорь, не
спорь. Это мы делаем для тебя. Поэтому я попросил своего товарища
приехать сюда в тюрьму. Думаешь, легко было выбить и для него пропуск?

Назаров молчал. "Наверно, у него плохая бритва, - вдруг подумал
"Дронго", - сильно скребет по коже, вызывая раздражение. Нужно будет
попросить Родионова, чтобы прянее парню новую бритву или купил бы ему
новые лезвия".

- Его никто не мог убить, - немного заученно произнес Назаров, -
наверно, он застрелился сам.

- А где пистолет? - нетерпеливо перебил заключенного Родионов, - ты
нам глупости не говори. Все, что мог нагородить, уже сказал на суде.
Никто не мог его убить, - передразнил он Назарова, - вот так говоришь,
поэтому тебе и дают такой срок.

Назаров опустил голову. Перспектива провести пятнадцать лет в лагерях
сильно пугала его. В тюрьме он уже успел насмотреться всякого и теперь с
ужасом ждал, что будет в колонии, где нравы были куда более "вольные".

- Давай начнем с самого начала, - предложил "Дронго". - Ты пришел на
работу утром, верно?

- Да, - кивнул парень, - раньше всех.

- Ты видел, как Воробьев прошел в свой кабинет? Ты сам это видел?

- Да, - парень удивился. - Вы думаете, его убили еще до моего
прихода? Но этого не может быть. Я же говорил...

- Я просмотрел твои показания, - кивнул "Дронго", - но ты постарайся
точно отвечать на мои вопросы. Предельно аккуратно и точно. Значит ты
видел, как пришел Аркадий Борисович?

- Видел. Он .пришел через десять минут после появления Киры.

- Значит, Кира пришла раньше?

Верно. Раньше, - Назаров немного оживился, но в душе он считал
появившегося незнакомца просто придирчивым идиотом.

- Она пришла до того, как ты появился у дверей?

- Нет, - Назаров не понимал смысла вопросов, но добросовестно отвечал
на них, - нет, она пришла после меня.

Он считает, что кто-то мог пронести оружие еще до прихода Романа
Назарова, понял Родионов. Это, конечно, возможно, но куда тогда делось
это чертово оружие?

- Что было дальше?

- Они начали работать.

- Это я понимаю. Что они делали дальше?

- Позвонил Воробьев и спросил, кто еще сегодня к нему придет?

- Как именно он спросил, ты слышал?

- У Киры на столе стоит переговорное устройство. Когда звонил
Воробьев, все бывало слышно. Звук был обычно очень громкий.

- Хорошо, - "Дронго" в первый раз подумал, что парень слишком туповат
для такого испытания, - дальше.

- Он спросил, кто к нему придет.

- Как именно он спросил?

- Он сказал, - парень впервые наморщил лоб, такого конкретного
вопроса никто ему не задавал, - он спросил: кто придет к нему... еще?

- Точнее.

- Он сказал; "Кира, кто еще придет ко мне?". Теперь точно.

- А почему еще? Там что, были до этого посетители? Или может он с
кем-то встречался в лифте?

- Он не мог встречаться в лифте, - сразу ответил Назаров, - у него
был свой лифт, особый, президентский. А все приезжали на обычном лифте
слева. Нет, у него никого не было в этот день. Это точно.

- Что было дальше?

- Потом пришла журналистка из "Независимой". Кажется, Горюнова. Ее
допрашивали в суде.

- Я не спрашиваю, кого допрашивали или нет, - терпеливо поправил
Назарова "Дронго". - Мне важно знать, что было дальше.

- Она пришла, и я проверил ее сумку. Там ничего не было. Журналистка
прошла внутрь и взяла интервью у Аркадия Борисовича. Потом принесли кофе
из буфета. Его принесла Лена, ее тоже потом допрашивали. Но кофе
готовила не она и в лифте, где она ехала, было много свидетелей. Лена
передала поднос с кофе Кире, и та понесла поднос в кабинет Воробьева.

- Поднос был накрыт салфеткой?

- Да, но там пистолета не было, - упрямо сказал Назаров.

- Откуда ты знаешь? - разозлился Родионов, - вечно ты со своим
мнением вылезаешь.

- Две маленькие чашки были и кофейник, - упрямо возразил Назаров, - я
видел. Там больше ничего не было. Поэтому и говорю. Кира внесла поднос и
почти сразу вышла. В этот момент на президентском лифте к нам поднялась
Светлана Викторовна, ну... значит, теперь вдова покойного.

- Она воспользовалась лифтом Воробьева? - уточнил "Дронго".

- Да. И вошла в приемную. Кира ее увидела, когда вышла и спросила,
нет, сказала, что там журналистка.

- А Светлана Викторовна не вошла?

- Нет, она сказала, что будет ждать. Но попросила Киру доложить о
своем приходе.

- Она часто к вам приходила раньше?

- Да, иногда заходила.

- И всегда просила доложить о своем приходе? - усмехнулся "Дронго".
На жену преуспевающего банкира это мало похоже.

- Она всегда ждала в приемной, если у Аркадия Борисовича были
посетители. Он не разрешал никому входить без доклада, даже ей. Строгий
был очень.

- Ясно. Давай дальше.

- Журналистка вышла, и она вошла.

- Дальше...

- Журналистка ушла. Да, я вспомнил, она разлила кофе. Извинялась
перед Кирой, что такая неловкая. Та ее успокаивала. Она разлила кофе на
стол, когда убирала микрофон. Кира сказала, что успела все вытереть.

- Понятно.

- Потом пришла эта артистка Марина Левина. Она немного подождала,
пока вышла Светлана Викторовна, и вошла в кабинет. Но тоже была недолго,
минут пять-десять. И быстро ушла. Потом Кира понесла какие-то бумаги.

- Значит, Кира была последней, кто видел Воробьева живым?

- Да, но после того, как она к нему зашла, позвонили из Министерства
финансов. И она при мне соединила Воробьева с позвонившим. Они
разговаривали, а потом Кира вышла. И когда вернулась, ушел я. Пришел
Кочкин. И не успел я доехать до первого этажа, как все стали кричать,
суетиться и выяснилось, что был убит Аркадий Борисович.

- Подробнее, пожалуйста, как вы уходили. Значит, Аркадий Борисович
поговорил по телефону, потом Кира куда-то вышла.

- В туалет, наверно.

- Возможно. Что было дальше? Вспоминайте очень подробно.

- Значит, так. Кира пришла. Я курить очень хотел, но не мог. Поэтому
все время смотрел на часы. Как только пришел Кочкин, я достал сигареты
и, уступив ему свой пост, пошел к лифту.

- К какому лифту?

- К служебному, конечно. К обычному.

- В коридоре никого не встретили?

- Встретил. Денисов там был. Завязывал шнурки. Я хотел его подождать,
но он махнул рукой, езжай, говорит, - А кто такой этот Денисов?

- Из планового отдела. Ему за пятьдесят, но он еще держится. Даже
волосы, говорят, красит.

- Он в суде выступал?

- Да, его тоже допрашивали. Но он не заходил к нам в приемную, это
точно.

- Значит, в лифте вы ехали один?

- Да. Доехал до первого и услышал крики. Вот и все. По всем фактам
виновный я получаюсь, - Назаров опустил голову. "Дронго" протянул ему
пачку предварительно приготовленных сигарет.

- Курите.

Парень жадно затянулся. "Дронго" смотрел на него со смешанным
чувством жалости и недоумения. Непонятно, каким образом подставленный,
Назаров явно не годился на роль хладнокровного убийцы, сумевшего
продумать хитроумный план устранения банкира и совершить это с такой
поражающей воображение легкостью.

Здесь что-то не сходилось, и он это чувствовал.

Они разговаривали еще минут пятнадцать-двадцать, пока наконец
"Дронго", отдав еще одну пачку сигарет, не закончил своего своеобразного
допроса.

- Спасибо, Роман, - поблагодарил он заключенного, - думаю, ты мне
очень помог.

Назаров поднялся. Он уже знал, что завтра его отправляют по этапу,
несмотря на кассационную жалобу адвоката. Тюрьмы были переполнены, и
ответа на жалобу заключенный мог вполне дождаться в колонии,
"справедливо" считало тюремное начальство. Больше никаких надежд не
оставалось. В его глазах теперь остался только страх и боль от всего
пережитого.

- Вам больше ничего не нужно? - спросил Назаров.

- Спасибо, больше ничего.

Назаров, судорожно достав носовой платок, вытер лоб.