взорвалась как раз тогда, когда они собирались выскочить из-за укрытия и
ворваться в спальню...
осколки, вспыхнуло несколько искорок в тех местах, где осколки ударили по
стене, и послышался чей-то поросячий визг, смешавшийся с мяуканьем
рикошетов. Был еще гулкий грохот, будто кто-то свалился с лестницы. От
взрыва занялся гобелен, висевший на стене между зеркалами и изображавший
голенькую пастушку в шляпке, плясавшую какой-то идиотский танец на лужайке в
окружении ягнят и козлят. Пастушка весело улыбалась, хотя огонь уже
поджаривал ее румяную задницу. Тем не менее огонь создал кое-какое
освещение, и я перестал опасаться, что кто-нибудь подберется ко мне в
темноте и всадит очередь в упор.
"си-эс", и тогда у них появились бы шансы взять меня без лишних проблем.
Однако вместо этого они принялись поливать внутренность спальни совершенно
бесприцельным огнем, ибо опасались высунуть из-за укрытия даже кончик носа.
Половина пуль или чуть меньше были зажигательные, а в спальне было чему
гореть. Пока мне везло, в пуфики, которые были выставлены перед моим
"окопом", ни одна еще не попала. Зато два или три, стоявшие ближе к середине
комнаты, уже горели. От гобелена с пастушкой загорелся соседний, наконец,
очередь зажгла кровать и балдахин. Появилась перспектива изжариться или
задохнуться, поскольку дыма и огня было уже вполне достаточно.
знал, что в подобных ситуациях Господь молитвам не внемлет. Со страху
бедняжка напустила лужу, в которую я уже угодил одним коленом. Это было не
слишком приятно, но что поделаешь. Гораздо больше меня волновали рикошетные
пули. Каски у меня не было, а эти маленькие сволочи, ударившись в одну
стенку, отлетали к другой, ударялись снова, летели в потолок и уж оттуда
падали на пол. Одна из пуль, слава Богу, совсем потерявшая убойную силу,
попала мне за шиворот и грела мне спину где-то в районе поясницы.
Обидевшись, я бросил в проем еще одну гранату и обрадовался тому, что после
взрыва оттуда вывалились две бесформенные фигуры, похожие на мешки с
дерьмом. Мне тоже кинули гранату - наконец-то додумались! - но она ударилась
в один из столбов горящего балдахина и взорвалась совсем не там, где нужно,
за что я ей, конечно, очень благодарен.
полетело еще с десяток гранат, которые бросались явно неудачно: никто не
выглядывал из проема. Поскольку мне опять-таки серьезно повезло, и ни одна
из гранат не упала мне на спину, я сумел отлежаться в своем укрытии,
распластавшись поверх Марселы и ее лужи. Не угадай я момент - эти негодяи
успели бы ворваться в комнату и сделать из меня великолепное решето. Однако
я угадал и бросил свою гранату как раз тогда, когда пятнистые собрались
вломиться в комнату. От взрыва наконец-то рухнул горящий балдахин, и кровать
заполыхала так, что мне стало ясно - если меня не убьют, то мне придется
превратиться в уголечки. От кровати уже занимался паркет, и мог получиться
совсем неплохой пожар. Дыму тоже было вполне достаточно, и мне пришлось
оторвать от простыни, в которую завернулась Марсела, довольно длинный
лоскут, пропитанный мочой. Обмотав его вокруг морды, я получил некоторую
отсрочку
танк, чтобы отодвинуть пылающую кровать чуть-чуть подальше, но танка у меня
не было.
неплохо оборудован в противопожарном отношении. Из каких-то автоматически
открывшихся щелей хлобыстнул целый поток пены, который был столь мощным, что
разом задавил огонь и резко изменил освещенность в помещении. Перспектива
сгореть сменилась не менее реальной перспективой утонуть, ибо пена в
считанные секунды заполнила помещение почти до потолка, а мы с Марселой
оказались в кромешной тьме, заполненной липкой и приторно-вонючей дрянью, в
которой было пара пустяков захлебнуться. Воздух в пене, конечно, был, кроме
того, она постепенно оседала, уплотнялась и, как я понял, с журчанием лилась
в открытый проход на лестницу. Видимо, это не входило в планы атакующих, ибо
я тут же услышал знакомое гудение - похоже, что они поднимали щит. Где-то
работала аварийная вентиляция, отсасывающая дым и угарный газ. Внизу под
ногами было уже по колено воды и, похоже, она прибывала. Марсела, закутанная
в простыню, поднялась с пола и, мокрая как мышь, держалась за мой левый
локоть, мелко дрожа и стуча зубами.
держал автомат на изготовку, вжавшись в угол между зеркалами, и внимательно
вслушиваясь во все шорохи. Пена оседала, воздуху прибывало, но зато снизу
вода уже дошла до пояса. В шорохе лопавшихся пузырей никаких иных звуков не
прослушивалось. Пока еще было время подумать, я прикинул, что могут
придумать мои противники и чего следует опасаться. Кроме того, меня
интересовало, как там за стеной мои приятели. Я вытащил рацию, проверил и
убедился, что вода вывела ее из строя. Впрочем, она вряд ли помогла бы мне
связаться с Капитаном, даже если бы работала.
хватил по ним многотонной кувалдой. Меня вместе с Марселой бросило вперед,
словно бы в спальне, на четыре фута залитой водой, начался шторм. Волна
швырнула нас через обломки кровати к противоположной стене, а затем,
отхлынув, потянула обратно. Я уцепился, однако, за какое-то вцементированное
в стену бра, а Марсела - за меня. Темноту прорезала полоса яркого света.
Обернувшись, я увидел, что зеркало, дверь в столовую и часть стены
отсутствуют, а вода потоком льется в рыцарский зал, унося с собой обгорелые
и переломанные пуфики, столики и обломки кровати. Нас не унесло, и слава
Богу. Из столовой сразу же ворвался звук пальбы, который после сильнейшего
взрыва казался стрекотанием кузнечиков. В грохоте перестрелки я, однако,
все-таки уловил звук опускаемого щита, который теперь находился от меня
всего в полуметре слева. Отцепившись от бра, я отпрыгнул в ближний угол и
утащил с собой Марселу, которая смотрелась в своей простынке, как некая
античная богиня. Сделал я это очень вовремя и вовремя же залег с Марселой на
еще не освободившийся от воды и пены пол. Щит опустился, и семь-восемь
головорезов в пятнистом, выскочив из проема, дали несколько очередей веером.
Я промолчал, потому что стреляли они по моему прежнему убежищу и к тому же
очень торопились. Все они, шлепая по лужам воды и пены, бросились к пролому.
Там, в столовой, судя по воплям, уже шла рукопашная. Будь я уверен, что мой
автомат, побывавший в месиве из воды и пены, нормально сработает, я бы,
наверное, угостил бы их очередью в спину. Но я этого, слава Богу, не сделал
и тем спас себе жизнь. Следом за первой группой пробежало еще десять
человек, и уж они-то наверняка изрешетили бы меня снизу доверху, если бы я
не проявил благоразумие.
каратистов, мордобойно-зубодробительные удары, звон разбитого стекла, хруст
фарфора и лязг повалившихся рыцарских доспехов. Идти туда мне не хотелось.
Судя по тому, какое количество пятнистых ворвалось в столовую - а я не
сомневался, что там и до этого их было порядочно - мое вмешательство в этот
конфликт существенных изменений не внесло бы. Разве только количество жертв
прибавилось бы, ну и разрушений, естественно, тоже. Общая статистика этой
битвы меня не волновала, меня беспокоило только одно: не попасть в реестр
убитых. Поэтому я как можно теснее прижимался к мокрому, воняющему пеной
полу и прижимал к нему Марселу, которая, впрочем, попыток вырваться не
делала.
но, вспомнив, что там никуда не денешься без лопесовского пульта управления,
от этой идеи отказался. Справа от меня находилась большая часть обгорелых
обломков кровати и рухнувшего балдахина - то, что не смог унести с собой
поток воды. Как выяснилось, кровать в целом была привинчена к полу.
попала - я не видел, но от этого произошло сразу несколько любопытных
событий.
что в спальне после пожара, гранатных взрывов и стрельбы зажигаться уже
нечему. Однако где-то в потолке были вмонтированы хорошо защищенные
бронестеклами лампы, которые разом залили спальню ярким светом.
кровать, точнее, ее остов с закопченными пружинами, покрытый серебристыми
хлопьями пены, вдруг стронулась с места и вместе с огромным квадратом
прожженного и исковерканного паркета выехала на середину комнаты. При этом
открылся здоровенный люк, в который можно было запросто погрузить танк.
Магомету, то Магомет идет к горе. Я не собирался вмешиваться в рукопашную,
но рукопашная переместилась из столовой в спальню. Как раз в тот момент,
когда кровать переехала на новое место, в спальню через пролом ввалились из
столовой Малыш, Пушка и Капитан. Следом за ними влетела целая свора
пятнистых верзил - человек пятнадцать, не меньше. Видимо, боезапас обе
стороны уже расстреляли и действовали только холодным оружием, так как
перезаряжать в этой свалке то, что стреляло, было невозможно.
одному из пятнистых брюхо. Малыш отмахивался прикладом пулемета. Пользуясь
своим ростом, он бил своих противников по головам, вминая им их собственные
каски в черепа. Пушка, благодаря своей расе, очень похожий на откормленную
гориллу, прыгал, как козел, и поминутно влеплял пятнистым сильнейшие удары
руками и ногами. Следом за дерущимися приполз на четвереньках Китаец Чарли.
Он не был ранен и даже не контужен. Он просто собирал мелочь, выпавшую из
карманов дерущихся.
воспользоваться. Стараясь не угодить в своих, я саданул в пятнистых
несколькими экономными очередями. Пятерых я свалил тут же, а остальные
бросились в столовую. Пинком отшвырнув Китайца, о которого чуть не
споткнулся, я пустил им вслед еще десяток пуль. Повалилось еще трое, а
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Куликов Роман
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна