с лишним лет совместной жизни он впервые видел ее такой.
оповестить полицию, - попробовал сопротивляться он.
профессорская жена. - Ты не отец!
бесчувственный. Но я не собираюсь впадать в панику и марать свою репутацию.
Довольно того, что о репутации не подумала твоя дочь!
самовар остывал. Клим Кириллович и Мура испуганно следили за бурной сценой.
Явственно внятными стали движения часового маятника, отмеряющего звучащий
бег времени. Доктор поднял глаза на циферблат: четверть одиннадцатого.
Коровкин в одно мгновение вскочили на нога и почти сразу же бросились к
аппарату.
вас потом толку не добьешься.
Елизавета Викентьевна.
ее к уху:
трубку, чтобы дать возможность и Елизавете Викентьевне приблизить ухо к
мембране.
послышался неуверенный мужской голос.
Николай Николаевич.
профессор в растерянности опустил руку с телефонной трубкой и воззрился на
супругу: она, приложив ладони к губам, смотрела на него расширенными от
ужаса глазами.
Коровкин, - кто это был?
переводя глаза на доктора.
профессор.
Бедная девочка! Оказаться в руках ненормального!
Кириллович. - Речь-то шла о концерте!
пришедший наконец в себя Николай Николаевич, - сейчас узнаем. Алло! Алло!
Барышня! - Он вновь поднес тяжелую трубку к уху и, наклонившись к торчащему
из телефонного ящика микрофону, начал громко и требовательно звать
телефонистку.
заговорил вновь:
откуда был произведен звонок. Да, наведите, пожалуйста, справки у дежурной.
Я подожду у аппарата.
Викентьевна.
супругу - с его уст были готовы сорваться упреки в адрес жены: почему она не
потрудилась воспитать свою дочь так, чтобы подобных ситуаций не возникало?
вы сказали? Звонок был произведен из аптеки госпожи Норфельдт? На Кирочной?
Благодарю вас.
Звонил мужчина из аптеки госпожи Норфельдт
Я там еще не был. Аптека известная, первая такая в городе: весь персонал
женский, эмансипантки занялись мужским делом - фармацевтикой.
помочь мне принять решение. Клим Кириллович, вы можете еще немного
задержаться?
ответил доктор.
Муромцевы и доктор Коровкин вновь продолжили совещание.
положила начало обсуждению Мура. - Здесь что-то не то.
дочерей, любишь их, балуешь, гордишься ими, вкладываешь в них всю душу... И
наступает момент, когда они наносят тебе ужасный удар! Разбивают вдребезги
все твои надежды! Лишают тебя веры в то, что прекрасная наружность может
сочетаться с внутренним благородством и порядочностью...
ему супруга.
отпуская руки от сердца, - всегда вставала на защиту детей! Всему виной твое
либеральничанье! Где, в какой такой аптеке и в каком обществе находится
вторые сутки твоя дочь? Зачем ей понадобилось отправляться в вертеп
провизорш? Или твоя дочь тоже успела эмансипироваться? А может, она
влюбилась в какого-нибудь подпольного деятеля, социалиста?!
профессор на младшую дочь. - Может быть, и ты там была, знаешь, что там
происходит?
аптеки еще не означает, что Брунгильда там.
Викентьевны горели недобрым огнем.
вступил Клим Кириллович.
главное, он сказал, что Брунгильда жива, что с ней все в порядке.
порядке"? - вспылил Николай Николаевич. - Может быть, для нас и для нее не
такой уж это порядок.
Николаевич и забегал из угла в угол. - Вместе со своим дружком. Дает о себе
знать таким дурацким способом, чтобы ее не искали. Она потешается над нами!
Как, как ты могла проглядеть, с кем якшается твоя дочь! - снова обрушился он
на жену.
Викентьевна встала, слезы в ее глазах окончательно просохли. - Я хочу хоть
что-нибудь знать. Я сейчас сама поеду в эту аптеку и все выясню на месте.
пробормотал доктор.
по столу Николай Николаевич. - Чтобы и они еще пропали! Не смейте даже
думать об этом! Поеду я сам! И уж я разберусь в этой гнусной истории!
посетителей уже довольно поздно, - сказал доктор Коровкин.
голове царил полный хаос. Ему казалось крайне важным рассказать Муре о том,
что он видел сегодня на квартире покойного Глеба Тугарина. Он ни на минуту
не забывал и об окровавленном листке бумаги со словами: "Незабвенная
Брунгильда Николаевна". Доктор время от времени поглядывал на карман визитки
- не проступит ли на ткани кровь? Но возможности переговорить с Мурой не
предоставлялось. Впрочем, она, верно, и сама уже поняла, что если Глеб
Тугарин убит, то Брунгильда никуда не могла с ним бежать. Тем более в
аптеку.
поздний час. Она скажет, если только сама не является сообщницей звонившего,
- заключил профессор.
менее не согласитесь ли вы сопровождать меня в эту проклятую аптеку? Причем
немедленно!
Елизавета Викентьевна. - Надо сообщить в полицию! А вдруг в этой женской
аптеке - логово террористов или террористок? У тебя даже нет оружия! Ты не
сможешь защитить себя и Клима Кирилловича!
руках стояла горничная Глаша.
откуда, голубушка?
Суворов Виктор
Лукин Евгений
Куликов Роман
Корнев Павел
Андреев Николай
Пехов Алексей