Рейф Кендалл, великий драматург, знаток человеческих душ, в собственных
отношениях с людьми - полнейшее ничтожество. Хелен сказала, что давно пора
учиться давать сдачи и она с радостью мне поможет. Мне потребовалось всего
пятьдесят лет, издевалась она, дабы понять: за все то добро, какое я делаю
людям, они платят черной неблагодарностью и даже не скрывают своего
презрения. И Хелен была тысячу раз права. - Голос у него дрогнул. - Она
помогала мне, а теперь убита, и это тоже моя вина!
шантажист мог бы, не особо напрягаясь, получить около миллиона долларов, -
ошарашенно пробормотал я, - неужели вам ни разу не пришла в голову мысль, с
каким искушением все это связано? Вы не подумали, что этот план может
обернуться чудовищем Франкенштейна?
пьесах знаток человеческих слабостей. - Кендалл принялся раскуривать трубку,
и голос у него зазвучал увереннее. - Полагаю, теперь мне не остается ничего
иного, как подарить семьдесят пять процентов дохода от пьесы Боулеру и до
конца своих дней выслушивать попреки Майлза, Брюса и Джона за то, что я был
таким идиотом.
заслужили подобную оплеуху. Но ведь дело приобрело куда более трагический
характер: произошло убийство.
а огласка меня погубит!
Вызовите-ка Боулера и скажите ему, что подпишете бумаги, но он должен
принести их сюда в пять часов. Если позвоню я, этот тип почует ловушку. И
проследите за тем, чтобы и Хиллан, и оба ваших нахлебника непременно
явились.
будете?
шантажиста уже не обуздать.
Кристи? - проворчал я. Кендалл вспыхнул:
видно, что ему не терпится задать мне кучу вопросов, но он взял себя в руки.
- Так мы с вами увидимся сегодня в пять? - без особой нужды переспросил
драматург.
звучали панические нотки. - Понимаете, он может отказаться! Что тогда...
усмехнулся я, - а уж насчет Бель-Эйр и беспокоиться нечего!
вторую дверь справа.
повернул ручку и вошел в комнату.
открытыми зелеными глазами. Белый атласный бюстгальтер приятно
контрастировал с густым загаром. Антония отбросила прямые волосы с глаз, и
медленная улыбка слегка изогнула ее чувственные губы.
- проговорила она тем низким, тягучим голосом, от которого у меня всегда
мурашки пробегают по позвоночнику. - До полудня я холодна как рыба.
усыпить бдительность, а потом... - Она захихикала. - А я-то думала, той
раскормленной блондинки за глаза хватит низкопробному соглядатаю вроде вас!
она с воплями исчезла в ночи. По-моему, она относится к категории вечных
старых дев, - невольно вырвалось у меня.
меня столько синяков по всему телу, что разглядывать их пришлось с помощью
двух зеркал. Но если оставить в стороне вопрос об изнасиловании, ради чего
вы прискакали сюда в такую рань, Холман?
За это время вы без конца оскорбляли меня, приказали своему дружку избить до
полусмерти, а теперь я вдруг узнаю, что у нас с вами есть кое-что общее. Вы
- не смейтесь! - на моей стороне. Или, если вам больше нравится такая
формулировка, я на вашей стороне.
ухитрились оскорбить всех обитателей этого дома, включая меня. Вы также
нарушили все мои хитроумные планы, подвергли меня унижению, отлупив, связав
и вместо кляпа засунув в рот мои собственные трусики. Ну и ручищи же у этой
вашей толстухи! - Она слегка надула нижнюю губу. - Я бы не назвала это
общностью интересов, Холман, откуда же столь удивительная перемена? Это на
вас не похоже.
поскольку все равно "уже слишком поздно"... - Я бросил на нее долгий взгляд.
- Меня не назовешь оптимистом, но все же я считаю, что один маленький шансик
остался.
привыкнуть к необходимости втолковывать людям, что моим отцом был любовник
матери, а я появилась на свет в то время, когда она все еще была замужем за
другим. И пусть он фактически не является моим отцом, я его так называю,
поскольку это приличнее и удобнее. - Девушка сердито скривилась.
спросил я.
толковали, Холман?
бумаги, по которым в его собственность перейдет семьдесят пять процентов
дохода от любых постановок пьесы.
месте, то есть Хиллан и оба артиста-нахлебника.
стороны! Не волнуйтесь, даже дикие кони не смогли бы умчать меня из дому.
видел Пита, когда тот лежал в постели с этой стервой Лоррейн, припоминаете?
столько синяков и шишек, что одна лишняя никакой погоды не сделает.
Рейфа Кендалла от самого себя. Так или иначе, эта история сегодня
закончится, так что Пит заслуживает приглашения.
вскоре после того, как Джеки Лоррейн перебралась в наш дом. Я с ума сходила
от злости от всех, в особенности на Рейфа за то, что он позволяет своре
прихлебателей помыкать собой, а теперь еще взял в любовницы самую настоящую
шлюху. Приблизительно около полуночи я остановилась на пляже в Санта-Монике.
И Пит тоже был там. - Антония бледно улыбнулась, вспоминая эту встречу. - Он
стоял и смотрел, очевидно не зная, как поступить: то ли ограбить меня, то ли
изнасиловать. В тот момент парень показался мне как раз тем, что надо. Коли
Рейф притащил домой Джеки Лоррейн, почему бы и мне не обзавестись ее
эквивалентом мужского пола? Поэтому я протянула парню свой кошелек и велела
садиться в машину, объяснив, что мы едем в мотель, где он сможет получить
заодно и меня. С той ночи Пит стал моим рабом. Для него я сексуальна и
богата - так сказать, воплощенная мечта молодого бездельника. Пит считает,
что ему со мной забавнее, чем в обезьяннике, и вдобавок ему обламываются
всякие побочные выгоды - то удовольствие поваляться в постели с актрисой
телевидения, то избить до полусмерти строптивого сыщика.
посмотрела на меня. - Это был хитрый вопрос, Холман. Я заметила выражение
ваших глаз.
ее я.
перетягивали ее бедра, и при виде ее длинных стройных ног шоколадного цвета
у меня на какое-то время перехватило дух.
дали снова заснуть.
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Контровский Владимир
Орловский Гай Юлий
Андреев Николай