коллегу.
дверь или жужжания дверного зуммера. Но ни стука, ни жужжания не последовало.
Полицейские в баре, пересчитав перваков, должно быть, успокоились, а их коллега,
сбитый мной, вероятно, даже не смог объяснить причины обморока.
бушевали, но уже с меньшей силой, позволяя отчетливо разглядеть огромную
серебристую "песчанку", соединенную стыковочным тоннелем со шлюзом вокзала. На
этот раз черепаха была искряще-матовой и нигде не прозрачной: импортеры перваков
явно оберегали их от невеселых путевых впечатлений. Пассажиров видно не было:
должно быть, их уже согнали на корабль после проверки, потому что "песчанка"
расстыковалась и, убрав лапы, поплыла к пыльно-лиловому горизонту.
сержант Лири радостно сообщил, что моя въездная виза. уже с утра находится в
сервис-бюро, а специально посланный за мной "карманный" кораблик уже дожидается
на выходе.
готовностью и с такой поспешностью поволок их к выходу, что я тут же
почувствовал дружескую руку Джина Факетти. Она чувствовалась и в окошке сервис-
бюро, где мне вручили заветную визу и предупредительно сообщили, что все счета
мои в космовокзале уже оплачены, а у выхода служебного шлюза меня уже поджидала
совсем крохотная "песчанка", похожая на детскую игрушку из прозрачной пленки.
Водителя в этой четырехместной "игрушке" не было, но старый космик Лайк не
растерялся бы перед скромной панелью управления. Не растерялся и я. Указатель
направления уже стоял на словах "СВК-два", кислород автоматически поступал в
кабину, и мне оставалось лишь нажать рычажок "воздушной подушки".
Ветер смыл облако, превратив его в шлейф, и даль открылась. Красно-рыжая, будто
утрамбованная катками пустыня, клочья голубоватой травы, чугунно-синие заросли
колючих кустарников и - ни лужицы, ни озерка прозрачной воды между ними, только
лиловые полосы зыбучих песков, которые, по словам румяного техника, заменяли
здесь и крематорий и кладбище. Иногда преграждали путь стены гигантских
кратеров, удивительно похожих на лунные, но моя "песчанка" проворно объезжала
их, уклоняясь в сторону на добрую сотню километров. Страшновато - кто спорит, но
то был ландшафт, где мне надлежало прожить неделю, а может быть, и месяцы, и я
цепко вглядывался в двухцветную близь и даль. Рулевое управление в машине было,
но она управлялась автоводителем и ни разу не ошиблась, педантично объезжая все
препятствия, которые не могла перепрыгнуть.
высоты в центре. Многоэтажные здания расходились веером от двадцатиэтажного
административного корпуса в центре к одноэтажному кольцу магазинов, складов,
гаражей и спортивных залов на краю купола. Ближайшие здания и перспектива улиц
хорошо просматривались, но метровая толщина супергдассовой крыши, опирающейся на
сетку стальных перекрытий, сообщала городу дымчато-ажурную остраненность. Все
это промелькнуло довольно быстро, хотя мой песчаный кораблик явно тормозил при
подходе к стыковочному кольцу шлюза. Если издали разница между СВК-два в
космовокзалом соответствовала той же разнице между половинками яблока и
горошины, то вблизи никаких различий я не заметил. Тот же выдвижной стыковочный
шлюз, присасывающийся краями к дверце машины, та же эскалаторная дорожка,
выводившая в холл городской станции, те же киоски, сервис-бюро и бары. Никакой
регистрации и таможенного досмотра, никаких встреч в знакомой пустыне холла, и
вот уже я, минуя ненужные мне киоски, вылетаю на эскалаторе в город...
садами, движущимися лентами улиц и переулков, эстакадами бесшумных
пневматических дорог, трубы которых на высоте двух этажей протянулись по
радиусам улиц, придавая местному урбанистическому пейзажу что-то новое,
незнакомое. При этом все увеличивалось к центру: и дома, и дорожные эстакады, и
стальные шнуры пневматических труб. Кольца переулков пересекали радиальную
систему улиц, и нигде я не заметил ни одного экипажа, ни одной машины, из-за
обилия которых переходить улицы в каком-нибудь нашем Мегалополисе можно только
по висячим мостам. Здесь все двигалось само: и улицы с убыстряющими бег
дорожками, и переулки, ныряющие на перекрестках под землю, и подземные
эскалаторы переходов. Не двигались в городе только полицейские, следившие на
перекрестках за эскалаторной суетой.
космовокзалом и ландшафтом, который он мог наблюдать из гостиничного окна.
Поэтому и мне не требовалось разыгрывать роль старожила: я получил в сервис-
киоске адрес отеля "Ороно", примерное описание эскалаторных маршрутов и минут
через двадцать нашел шестнадцатиэтажный отель, почти прилипший к центральной
площади. Седой, благообразный, совершенно "некосмический" управляющий лично
проводил меня на шестой этаж в предназначенные мне трехкомнатные апартаменты.
привык.
система сервиса не подавала горячих блюд. Зато мой электронный щуп, подключенный
к часам-браслету, не обнаружил наличия микротелепередатчика: прислуга не
интересовала ведомство Уорреиа.
где мистер Факетти?
достал из чемодана электронный затвор, запирающий дверь изнутри. Теперь снаружи
ее открывал только особый ключ - любая отмычка была бесполезна. Не переодеваясь,
я спустился вниз, узнал у портье адрес единственной вечерней газеты в городе и
помчался по эскалаторам в редакцию. Часы показывали половину двенадцатого:
успею. В окошке отдела объявлений спросил:
Планеты, требуется номер "Новостей" с отчетом о первой промышленной экспедиции
на планету. Вознаграждение по договоренности. Доставшего газету будут ожидать
сегодня в вестибюле отеля "Ороно" в 18.30".
бриллиантами на пряжках. Камуфляж для великосветского отеля был превосходен.
комнаты.
космопортом, откуда, минуя СВК-два, доставляются засекреченные грузы на
засекреченный космодром где-то на юге Системы. Служба Криса Уоррена работает
почти идеально.
моей теткой, Эллен Мит. До катастрофы она работала психиатром в той же системе.
поправляется.
этаж гуляет в пустыне, а меня, по-видимому, еще не засекли.
директрису пансиона для благовоспитанных девочек. Умные, внимательные глаза и
жестко очерченный рот. За все время нашего разговора она ни разу не улыбнулась.
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман