Ильина насмотрелся. А рядом с добрым молодцем сидела - вес-
тимо! - белокура красна девица лет двадцати пяти, семи, де-
вяти (не смел Ильин определять дамской возраст!), элегантно
грела в ладошке пузатенький бокал (с коньяком? с виски?..) и
уж ела Ильина своими голубыми: то ли она его убить хотела,
то ли переспать с ним. Ильин предпочел бы последнее.
голубоглазых гигантш, но вот вам встречная странность: ги-
гантшам не был чужд Ильин, всего-то и достающий им порой,
что до носа лысинкой. Эта исключения не являла.
да (из пространства) ответил:
доходном доме на Знаменке. Больной человек.
допрос Бороды. - Не по мужской ли части? Тогда - фи.
его знает, может и по мужской чего есть, не проверял, сама
понимаешь. ЭЙД, сифон, канарейка, простатит... Но точно -
амнезия. Полная потеря памяти. - Налил себе "Абсолюта" и
Ильину тоже в рюмку "Абсолюта" плеснул. - Ваше здоровье,
Иван Петрович! Кстати, вы по мужской части как?
Ильин.
Хоть бы этой сильфиде.
- сморчком, Ильин - соленым огурчиком. Ильин себе на тарелку
еще и мясного салату наложил - никто не упрекнул.
ела Ильина глазами, так и расчленяла его по-вурдалачьи.
К кому пришел - тоже забыл...
а викингу-боксеру шутейно ткнул пальцем в бок. Викинг даже
не колыхнулся.
- дружбан с индонезийским островом на башке. Чего они осуж-
дали? Что Ильин все забыл? Так его ли в том вина?
- Может, он и не приходил ниоткуда, низачем, ни к кому...
чем думают, дети кругом, да только уж не мозгами... А само-
лет свой он в озере зря притопил, зря?
труктора, если верить сведениям, полученным от нашего чело-
века в гебе.
люди просочились всюду - от революции до ее гонителей, а мо-
жет и нойереволюцию в России опять ковали спецы с Лубянки,
2? Их при Ильине временно прижали послепутчевые лидеры чет-
вертой революции, но, как уже было сказано и здесь (и много
раньше - подслеповатым поэтом соцреализма) : эту песню не
задушишь, не убьешь... А и верно, кому в здравом уме могла
помститься очередная соцреволюция в нормально капиталисти-
ческой стране? Только психам, только провокаторам, только
наймитам кое-кого...
в девяносто первом, когда самые демократические лозунги лег-
ко покрыли своим хотя и выцветшим, но еще крепким сатином
абсолютно р-революционно-большевистские методы?..
вроде бы в никуда, вроде бы в пространство-время спросил
Ильин.
сказал, отточенный. Можешь ведь...
обедали. Оперу в четыре руки писали. За зарплатой вместо
стояли. Мало ли...
бе. Я ж к нему, как в Москву приехал, прикрепленный. Отмеча-
юсь раз в положенный срок. А зарплата - это к слову, может,
он, ваш человек, тоже зарплату получает.
жешь.
под ненормального косит, а ты всерьез! Пусть товарищ Иван с
ним чуть-чуть поработает, яйца ему на уши натянет, тогда он
нам про свой МИГ все вмиг доложит.
ла только оперативных данных, но не оперативных удовольст-
вий. Причем оперативные данные в этом подполье выявлялись
истинно р-революционными методами. Как в семнадцатом и как в
девяносто первом. Товарищ Иван, человек-гора, даже очередную
рюманьку отставил, понимая, что должен будет сейчас иметь
чистые руки, горячее сердце и холодную голову, чему шведский
"Абсолют" не способствует.
Ильин. - Камрады! О чем вы таком говорите? Я не хочу яйца на
уши. Я сам сочувствующий и даже сразу признал товарищей вон
там Ленина и вот там Троцкого, хотя третьего товарища приз-
нать не могу, не встречал. Я готов рассказать все, что знаю,
но вот вам парадокс, камрады: я вообще не понимаю, о чем
рассказывать. Сначала гебисты с самого с ранья морочили мне
башку каким-то самолетом, но морочили, замечу, ничего толком
не объясняя: что за самолет, откуда самолет, куда самолет,
почему именно я о нем должен вспомнить. Одни намеки. А те-
перь вот вы... Да растолкуйте мне все с начала и до конца, и
я постараюсь вспомнить, если сумею, но поподробнее растол-
куйте, поподробнее, я намеков не понимаю, у меня на сей счет
справка имеется...
однако, от осетринки с лимоном, наворачивая ее на вилку и
отправляя эту скатку в пасть.
ред человеком-горой, Ильин и сам тащился от киноактера Арни
Шварценеггера, как там, в минувшем, тащился, так и здесь,
где Арни совершил столь же крутую карьеру, но тащиться - од-
но, а видеть, как человек-гора идет к тебе, чтобы делать
очень больно, - это, знаете, другое, тут, знаете, не до
праздных восхищений. Посему Ильин панически заверещал, адре-
суясь единственно к Ангелу:
вверх и почувствовал, что кружится голова. Не сочтите сие
метафорой: метр с кепкой Ильина рядом с двумя с лихом метра-
ми Ивана - как все семь холмов Москвы рядом с Джомолунгмой.
Иван чуть покачивался над Ильиным, как Останкинская телебаш-
ня, и в этой жизни возведенная над усадьбой графа Шеремете-
ва: видно, под потолком гуляли незаметные снизу турбулентные
потоки.
"Абсолюта" и скоренько опрокидывая вкусное в рот.
зачастил: - Значит, самолет. МИГ, значит. Я на нем, видимо,
летел-летел, потом произошла авария, и я с него, видимо,
упал-упал. А он утонул, как мне сказали. А я выжил и вот -
перед вами. Хотя сам ничего не помню. Амнезия. Тяжелая бо-
лезнь.
больше, нежели оно (происшедшее) заняло в реальности. А его,
время, жаль. Посему отметим лишь начальный и конечный этапы.