не выдавал желаемое за действительное. Они знают, что я люблю тебя; но знают
также и то, что ты не отвечаешь мне взаимностью.
любви, и каждый раз Марика испытывала какую-то сладостную муку, слыша из его
уст это слово. Она отвернулась и закусила губу, подавляя невольный стон.
обнимешь меня, я не смогу... не смогу оттолкнуть тебя".
надеясь), что он всё-таки попытается обнять её. Затем решительно стряхнула его
руку со своего плеча и повернулась к нему.
произнесла она. - К сожалению, я не могу принять любезного приглашения твоих
родителей. Передай им от моего имени всяческие извинения и... И всё! Больше я
не хочу об этом слышать.
Особенно с отцом. Тогда бы он понял, что ты самая милая, самая замечательная,
самая...
дальний конец комнаты. Остановившись перед зеркалом, он с минуту молча глядел в
него, потом повернулся к Марике и, словно невпопад, спросил:
отбросил полы пиджака, сунул руки в карманы брюк и вразвалку подошёл к окну. У
него был вид человека, который со скуки решил немного поворошить прошлое. - Это
произошло сравнительно недавно, каких-нибудь тридцать восемь лет назад. Тогда
ни с того ни с сего, без каких-либо видимых причин, обрушился участок стены в
библиотеке, и сбежавшиеся на грохот люди обнаружили ход в подземелье, о
существовании которого прежде никто понятия не имел. Этот ход заканчивался
тупиком - небольшим помещением, где не было ничего заслуживающего внимания,
кроме выложенного разноцветными камнями странного узора на одной из стен.
Приглашённые сэром Генри специалисты так и не смогли установить назначение
этого тайника и разгадать смысл странного узора на стене... Гм-м... Впрочем, у
них не было достаточно времени на исследования. Вскоре сэр Генри отказался от
их услуг и сам занялся изучением фамильного артефакта. Да так увлёкся, что
порой здесь ночевал и даже распорядился принести сюда кушетку. - Кейт
отвернулся от зеркала и устремил взгляд на ту самую кушетку, где лет тридцать
назад по здешнему времени была зачата Марика. - Ты в курсе этой истории, не так
ли?
заметила, что не дышит, лишь когда почувствовала стеснение в груди и лёгкое
головокружение. Судорожно выдохнув, она жадно вдохнула свежий воздух и
закашлялась.
замешательство и даже испуг.
белыми нитками шита. В Нови-Саде нет улицы, на которой якобы живут твои дедушка
и бабушка, а в консульском отделе посольства Югославии и слыхом не слыхивали ни
о какой Марике Мышкович. Местной полиции об этом известно, но она предпочитает
закрывать глаза на твой нелегальный статус в Британии, ведь покровительствующий
тебе сэр Генри - весьма уважаемый член общества. Поэтому, если ты не будешь
сильно светиться, проблем с полицией у тебя не возникнет. Однако есть и другие
люди... - Кейт умолк, так и не закончив свою мысль.
дрожал.
могут подслушать:
очень любознательные люди. И очень проницательные. К тому же они обладают
огромной властью. Они ещё не знают, где находится твоя родина, но вскоре могут
узнать. Это не бахвальство и не угроза - это констатация факта.
поступила так главным образом потому, что ноги держали её не очень уверенно, а
во всём теле чувствовалась слабость. Ей было страшно. Но вовсе не оттого, что
её история с несуществующими родственниками в сербской Бане-Луке оказалась
такой уязвимой. Марика с самого начала понимала, что рано или поздно
иммиграционные власти всерьёз заинтересуются ею, и их не удовлетворит та
нехитрая сказка, которой сэр Генри потчевал своих знакомых, включая начальника
полиции графства. Но представителей закона она не боялась: в конце концов,
взамен старой сказки всегда можно сочинить новую. Да и что, собственно, ей
могут сделать? Аж ничего! В самом крайнем случае придётся повозиться с
получением вида на жительство, а тем временем сэр Генри официально удочерит её.
Кстати сказать, он уже загорелся этой идеей.
событиях тридцатилетней давности, не на шутку испугал Марику. Слишком уж близко
он подобрался к правде - к той правде, которая даже в самом кошмарном сне не
приснится чиновникам из иммиграционной службы...
любознательных - опасное сочетание качеств. "Кто ты на самом деле и откуда
такая взялась..." Именно - такая. Марика уловила этот, казалось бы
незначительный, нюанс в постановке вопроса: не "кто ты такая", а "откуда
такая"...
они? Что им от меня нужно?
могу сказать...
произнесла с нажимом: - Но если ты действительно любишь меня, то должен мне
доверять.
усмехнулся.
лишь пару минут назад ты и слышать не хотела об этом, а когда припекло... Что ж
это выходит - мне позволено любить тебя только тогда, когда тебе это выгодно?
степень доверия к человеку. Но, если следовать такой логике, то доверие должно
быть взаимным... как, собственно, и чувства. Не будем говорить о любви, возьмём
нашу дружбу - надеюсь, хоть она-то взаимна. Значит, ты должна доверять мне в
той же мере, как и я тебе. Ты требуешь от меня полного доверия, а раз так,
то... - Кейт умолк на секунду, набираясь решительности. - Покажи, насколько ты
сама доверяешь мне. Для начала, ты можешь сказать мне чистую правду о себе: кто
ты и откуда?
ляпнула первое, что пришло ей в голову:
во-вторых, ты, по крайней мере, знаешь, кто я и откуда, где живу, где родился,
где учился, кто мои родители... Ну, так что?
Кейта. Разумеется, можно было бы возразить, что он знает (или догадывается) о
таких вещах, о которых обыкновенный человек (за коего он себя выдаёт) знать
никак не может. Но Кейту не составило бы труда отмести это возражение - вернее,
придирку. Он уже ясно дал ей понять, что он не совсем обыкновенный человек.
зеркалу. Пальцами правой руки он в нужном месте прикоснулся к внешней стороне
рамы, раздался тихий щелчок потайного замка, и дверь открылась.
оглянувшись, достал из кармана маленький фонарик, включил его и шагнул в проём.
Вскоре послышались его осторожные шаги по ведущей в подземелье каменной
лестнице, затем - скрип отворяемой двери на заржавевших, плохо смазанных
петлях.
последовать за ним, но она сдержала свой порыв. Марика понимала, что именно на
это Кейт рассчитывает, и решила не доставлять ему такого удовольствия. Она
твёрдо постановила себе, что не сдвинется с места, хоть что бы там не
случилось.
вернулся в библиотеку, на ходу отряхивая пыль со своего дорогого костюма.
По-прежнему не глядя на Марику, он водворил зеркало на место, придирчиво
осмотрел в нём своё отражение, поправил пиджак и лишь тогда обратился к ней:
очень злишься на меня?
просто я потрясена.
собраться с мыслями. День, два, три - сколько понадобится. Кстати, приглашение
моих родителей остаётся в силе. Как и моё приглашение к откровенности.
лишь провожала его задумчивым и встревоженным взглядом.
Березин Федор
Верещагин Олег
Ильин Андрей
Березин Федор
Орлов Алекс
Березин Федор