Зачем вы надсмеялись над принцессой Лионой?
над ней весь вечер по причине беспробудного пьянства! Я строил рожи, как
клоун на манеже, чем привлекал нездоровое внимание к ее высочеству. Вино
губит все лучшее в человеке! Я был пьян. Простите, господа...
господин ландграф заговора против короля Плимутрока? Не пытался ли навести
на него порчу? Не возмущал ли народ, подбивая у явному бунту? Не обольщал ли
врагов церкви с целью ее сатанинской реформации? Не пытался ли захватить
трон и вместо законной власти от Бога установить незаконную от дьявола?
них на руках были такие показания! Будь судьей я, то приговорил бы себя к
десяти годам беспрерывного расстрела в колонии строгого режима... Здесь было
все: колдовство, злодейство, ночные грабежи, растление малолетних,
содержание притонов, организация заговоров, покушений и террористических
актов, подделка денег, заказные убийства, подкуп должностных лиц, разрушение
истинной веры, крапленые карты, незаконный ввоз наркотиков, спекуляция,
промышленный шпионаж, игра в наперстки, пособничество темным силам и даже
мелкие карманные кражи у детей-сирот дошкольного возраста! Главное, под всем
этим бредом стояла моя собственноручная подпись, данная совершенно
добровольно. Если, конечно, можно считать добровольной подпись человека под
напором таких неопровержимых аргументов, как палач, раскаленные щипцы,
тиски, пилы, цепи и прочие прелести...
никто не совершал и за всю жизнь, не то что за месяц. Такого беспросветного
уголовника человечество еще не знало. Даже хваленной "Коза ностре" не
переплюнуть многогранного лорда Скиминока.
стене. Монахи объявили, что им необходимо посовещаться и решить, как со мной
быть, - случай редкий. Признаваясь во всех грехах, я не забывал методично и
пунктуально каяться. Это давало надежду. Ни Лию, ни Бульдозера, ни маркиза
ко мне не допускали. Через пару часов в сопровождении стражи пришел
маленький монах и бодренько заявил:
христианского мира, вы подлежите казни через сожжение. Однако, учитывая ваше
содействие суду, а также искреннее раскаяние и надеясь на исправление в
будущем, мы сочли возможным заменить костер на веревку. Вас всего лишь
повесят, милорд...
Часть 3. В гостях у смерти.
рисковал своей шкурой до этого, сколько после, но никогда, никогда я не был
так близок к собственной могиле! Это не самые приятные впечатления, но
рассказать о них надо в назидание тем, кто тоже вздумает шастать по
параллельным мирам. Матвеич не ошибался -- игра велась по всем правилам.
Незримое участие Ризенкампфа не сковывало действий, давая меж тем
удивительное ощущение детских шалостей под пристальным взглядом строгого
родителя. С той лишь разницей, что родительским наказанием обычно не
предусматривается гибель ребенка. Здесь же это было обязательным условием.
Пришлось внести свои коррективы...
мага-предсказателя. Мне принесли теплой воды умыться, выдали стакан вина и
чистую рубашку. Я по-прежнему во что-то верил... Даже когда меня со
связанными руками, в сопровождении почетной стражи вывели к наспех
сколоченному эшафоту, я не слишком волновался. Рыночная площадь, на которой
высилось данное сооружение, полнилась народом. Все возбужденно галдели и
ожесточенно спорили. По отдельным выкрикам я сообразил, что часть народа
была убеждена в моей виновности, а часть рьяно доказывала обратное. Причем
основным аргументом был тот, что такого грешника Бог попросту не допустил бы
на землю. Приятно слышать...
табурет, и маленький монах обратился к присутствующим с короткой речью:
современности, самозваного ландграфа, дерзнувшего своим дурацким мечом
пошатнуть сами устои спокойствия и процветания нашей страны... (Далее
следовал столь длинный список моих злодеяний, что к концу многие уже
откровенно зевали.) Мы все скорбим о его заблудшей душе и молим Господа
простить ему, как мы ему прощаем!
что, хотите испортить нам церемонию?
время из толпы выбрался крайне раздраженный маркиз де Браз.
как-то могу согласиться с его арестом, не мешает иногда отдохнуть в тюрьме,
она у нас теплая и сухая. Но казнь... Я требую дополнительного расследования
и вещественных доказательств.
священнослужителей. Когда они закрыли его своими рясами от взглядов горожан,
послышался глухой стук, и маленький монах, не меняя елейного тона, объявил:
- Достопочтенного маркиза хватил апоплексический удар. Ему дурно. Унесите
главу города в его апартаменты. А мы с вами продолжим. Кто-нибудь еще
выражает сомнения в компетентности нашего суда?
было сказано в обвинение моему господину, - грязная ложь!
Скиминок, вы признаете себя виновным в вышеперечисленных преступлениях и
ваша ли подпись стоит здесь?
страдаю безвинно из-за интриг и зависти!
Меча Без Имени?
орала: "Казнить его! Он не нашенский!" Вторая тузила первую и вопила: "А он
нам нравится!.." Третья -- самая большая -- без устали скандировала:
"Сво-бо-ду Ски-ми-но-к у!" Но вот когда один из рослых монахов заехал
Бульдозеру табуреткой в висок и мой оруженосец рухнул, возмущенно взревела
уже вся площадь.
сейчас быстренько повесим -- и по домам, и всем хорошо, и все забудется...
Ваше последнее желание, ландграф?
народ.
тот.
на метле черноволосую девчонку. Увы, на этот раз чудес не ожидалось.
Священники давали последние наставления палачу, когда в отработанную
программу вломились нежданные персонажи. Рыночная площадь находилась на
перекрестке четырех дорог. Сначала с юга заклубилась пыль, застучали копыта,
и отряд всадников, общим числом около пятидесяти, расталкивая топу, двинулся
к эшафоту. Подъехав вплотную, их предводитель снял шлем, и на солнце тускло
сверкнули соломенные волосы принца Раюмсдаля. Елы-палы, кого я вижу!
Но судьба благосклонна -- мы встретились, ландграф! Эй, там! Уберите палача,
я хочу сам отрубить эту свиную голову!
ненавидят! Однако, прежде чем испуганные монахи с улыбочками отошли в
стороны, с севера показался другой отряд, и первым, кто пробился к виселице,
была незабвенная принцесса Лиона!
противоборствующих сторон. Нашло коса на камень. Сын могущественного колдуна
Ризенкампфа и дочь славного государя Плимутрока встали друг против друга,
уперев руки в бока. Ох и парочка, скажу я вам! Это надо было видеть...
меня лично. Он сдохнет здесь же, как подзаборная крыса!
лапами! Уйди в туман, или я так врежу тебе по уху, что его не отклеит уже ни
один чернокнижник!
движением мизинца сотрет в порошок этот город!
и я отдам все королевство за одну улыбку моего ландграфчика! (При этом Лиона
одарила меня таким взглядом, что я едва не задохнулся без помощи петли...)
любовником, а потом я отдам тебя воинам! (Ну, тут он явно перебрал -- между
мной и принцессой ничего такого не было. Ей-богу!)
Акунин Борис
Андреев Николай
Березин Федор
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Ибсен Генрик