три недели в пустыне Анертон, где он иногда сутками сидел в руинах, спасаясь от
погони. Но то было давно.
Его двойник путешествовал по местам, вроде бы знакомым - очертания гор,
растения, деревья казались известными. Иногда чудилось, что звуки, запахи и
прочие ощущения вот-вот прорвутся, - настолько реалистичным был сон.
Картинки были смутными, быстро обрывались, переходили одна в другую безо всякой
видимой связи. Тем не менее смотреть сон было интересно.
Сон оборвался, когда "Нламинер" подошел к полуосыпавшейся каменной стене с
непонятными рунами, чудом уцелевшими на ней, и, взмахнув рукой, сделал что-то,
отчего руны потекли и образовали слово, уже вполне понятное и знакомое: "Вода".
Здесь Нламинер проснулся. Холодный пот выступил на лице, сердце бешено стучало.
"Я тоже так умею, - неожиданно пришла мысль. - Я тоже умею читать неизвестные
надписи. Почему я об этом забыл?"
Он лежал, глядя в испещренное яркими звездами небо, и под оглушительный хор
цикад думал, думал, думал. Пытался вспомнить. Слова уже начали прорываться
сквозь туман, и оставалось надеяться, что воспоминания будут приятными.
* * *
К полудню непонятно какого по счету дня (лишь позднее Нламинер пожалел, что не
попытался отмечать время) он заметил три человеческие фигуры, сидевшие на холме,
склонившиеся над чем-то и оживленно - судя по жестикуляции - что-то обсуждающие.
Нламинер кинулся к ним не помня себя от радости. Наконец-то хоть какая-нибудь
компания! Однообразные холмы, постоянная теплая погода, полное отсутствие какого
бы то ни было общения начинали выводить его из равновесия.
Трое сидели прямо на траве, и между ними на круглой подставке лежало что-то
вроде макета. Нламинер издалека разглядел домики, дороги, башни... Что бы это
значило?
Трое не обращали никакого внимания на его приближение. Кто они такие? Строители?
В таком месте? Нламинер перебрал несколько объяснений происходящему и решил не
прибегать ни к какому объяснению.
- А, зритель! - обрадовано вскричал один из сидящих и повернул к Нламинеру свое
изборожденное множеством морщин, худое смуглое лицо. - Нам как раз нужен добрый
совет. Смотри. - И он махнул рукой куда-то в сторону.
Вереница холмов в указанном направлении просела, туман опустился с небес и
быстро разошелся. Прекрасный город открылся Нламинеру - в точности как на
макете. Архитектура была ему незнакома, но вид был впечатляющим.
- Вот как мы его, - произнес все тот же человек (был ли он человеком на самом
деле?), и земля содрогнулась под ногами у Нламинера. Он в ужасе увидел, как
глубокие трещины разверзались там, в долине, жадно заглатывая рассыпающиеся
здания. Охваченное паникой население пыталось спастись, но почти всех настигали
либо падающие обломки, либо бездонные трещины, либо огонь. Прошло всего
несколько секунд, и там, где был город, лежали руины. Пыль медленно оседала на
останки былого великолепия.
- Он испугался! - вскричал все тот же человек и повернулся к своим собеседникам.
- Я же говорил, что так будет эффектнее всего. Ну что, решили? - Он взмахнул
рукой, и изрядно поднадоевшие холмы вновь заполнили пространство со всех сторон.
- Что тут происходит? - вымолвил наконец Нламинер.
Другой из сидящих поднял к нему мрачное лицо, и тень улыбки мелькнула на нем.
- Придумываем, как нам избавиться от этого города. По-моему, землетрясение - это
не очень оригинально. Может быть, наводнение? Как ты считаешь, зритель,
наводнение страшнее?
- Какой я вам зритель! - рявкнул неожиданно для самого себя Нламинер и краем
глаза заметил, что тень его вновь расщепилась. Чье-то сознание, холодное и
четкое, заглянуло в открывшуюся брешь. - Вы что тут, в игры играете?
Все трое подняли головы и уставились на него. Третий, который продолжал
улыбаться с того самого момента, как Нламинер подошел к ним, тихо сказал:
- Он ничего не понял.
- Ему, наверное, наши лица не нравятся. Может быть, женские не будут тебя так
раздражать? - Тембр его голоса на полуслове изменился, и перед ошеломленным
Нламинером оказались три миловидные девушки. Лица их, правда, сохраняли то же
обветренное, жесткое выражение.
- Нет, ему, наверное, хочется чего-нибудь страшного, - ответила вторая, и -
новое превращение. Три четвероруких, зубастых создания уставились на него
красными горящими глазами, потирая внутренние руки. Блеск их когтей и зубов,
несомненно, быстро бы свел с ума любого человека... вероятно. В Нламинере же
поднялась лишь усталость. Он был сыт по горло этим миром, где ничто не следовало
привычным физическим законам.
- Где я? - спросил он у своих новых знакомых. Ближайшее чудовище скривилось,
пошло волнами и вновь превратилось в того, кто показал ему землетрясение.
- Он не помнит! - радостно вскричал третий. - Как раз то, что нам нужно!
- Ты действительно не помнишь, откуда ты здесь? - спросил его мрачный. Нламинер
покачал головой. - Ну что ж, мы, конечно, поможем. Только у нас принято
оказывать ответные услуги.
- У вас? - вырвалось у Нламинера.
- У нас, у вас... - Мрачный поморщился. - Ты каждый день встречал нас раньше,
однако не замечал. Так что не перебивай.
- Пусть присоединяется к игре! - воскликнул улыбающийся. - Не надо навязывать
ему сторону - пусть выберет сам! Давненько у нас не было подобного зрелища...
- Что за игра?
- Наша игра. - Первый поднял указательный палец, и солнце немедленно зашло, а
звездное небо стремительно возникло из-за горизонта. У Нламинера закружилась
голова, и он закрыл глаза ладонями. Открыв их, он увидел за спиной у троих
огромную, в треть неба, луну. Зрелище было настолько жутким, что он отвернулся,
чтобы не сойти сума.
- К тебе однажды подойдет кто-нибудь и попросит оказать услугу - от нашего
имени. Как по-твоему, это равноценная услуга?
- От вашего? От чьего именно?
- Не беспокойся, этого ты не узнаешь. По крайней мере, от нас. Но этого посланца
ты узнаешь безошибочно.
Нламинер смотрел в глаза собеседника и видел в них что-то, трудно описываемое
словами. Миры... события... катастрофы... видения едва не захлестнули его, и он
отвел взгляд вниз.
У каждого из его собеседников было по три тени. По две указывали на двух
остальных... а третья - на Нламинера. У самого Нламинера тени не было.
И вновь Нламинер ощутил, как знание ворочается в глубине разума, но не может
облечься в слова.
- Согласен, - ответил он после долгой паузы, и трое зааплодировали.
- Мы будем наблюдать, - произнес улыбающийся, и небо вновь стало дневным, а
воздух - прохладным.
Нламинер чувствовал, что засыпает. Падая куда-то в вязкую теплую пропасть, он
слышал над собой голоса, что могли бы принадлежать богам. Неимоверная мощь
чувствовалась в каждом звуке.
- ...говорил, что их было двое...
- ...пусть останется, если захочет...
- ...действительно самый первый...
В этот или другой момент где-то вдали от него случилось два события.
Рисса проснулась и села, озираясь. Вокруг нее расстилалась каменная пустыня, с
расставленными там и сям могильными камнями. Внутри остывал болезненный жар, и
тысячи тонких иголочек пронизывали все тело. Ощущения были такими, словно она
проснулась от долгого непрекращающегося бреда, очнулась от болезни, что терзала
ее несколько лет.
Нлоруан с криком проснулся, сбрасывая с себя покрывало и хватаясь за оружие.
Впервые за бессчетное количество ночей он увидел сон. Кошмарный сон. Такой,
который никогда никому не рассказывают, чтобы видения постепенно забылись и
рассеялись. Впрочем, когда на его крик снаружи в дверь его номера вежливо
постучали, он вернул себе самообладание и предложил стучавшему убраться туда,
откуда еще никто и никогда не возвращался.
* * *
Он очнулся все там же. Он лежал ничком в густой траве, в очень неудобной позе, и
шея страшно затекла.
Поднимаясь, он ушибся головой о дерево и чертыхнулся. Потирая затылок,
повернулся кругом и встретил все тот же неизменный мир. Холмы, деревья и все
прочее. Он вспомнил странную троицу и поморщился. Разыграли? Он по-прежнему не
помнил ничего, кроме своего раннего детства и бесконечности Лугов. Что теперь?
Подняв глаза, он увидел две полосы, небрежно проведенные краской по коре дерева.
Черная и белая. На их стыке краски слегка смешались, и тончайшие струйки серого
всех оттенков разделяли два цвета. Краска еще не высохла - она блестела на
солнце и источала густой хвойный запах.
Нламинер вгляделся в нарисованные полосы и поднял ладонь ко лбу. Туман в
сознании заклубился и начал стремительно таять. Память наваливалась так быстро,
что он обхватил дерево руками и прислонился к нему.
Прошлое возвращалось.
...Обмакнув кисть в белую краску, Инлеир провел по деревянному щиту белую
полосу. Другой кистью он провел черную - так, чтобы края полос соприкоснулись.
- Ты видишь черное и белое, - сказал он Нламинеру, и тот кивнул. - Детский
взгляд на мир. Правильное и неправильное. Доброе и злое, созидательное и
разрушительное... и так далее.
Теперь вглядись, - указал он, и Нламинер придвинулся ближе. - Видишь ли ты
четкую грань между черным и белым? Так, чтобы можно было сказать: "Вот место,
где начинается чисто белое"?
Нламинер покачал головой и улыбнулся.
- Это знание - одно из самых очевидных, но и наиболее труднопостигаемых. -
Инлеир поднял указательный палец. - Истина в том, что всегда существует граница.
Никогда не бывает противостояния двух сил. Всегда есть третья - иногда плохо
различимая, иногда отлично заметная - она есть всегда. Без нее весь мир был бы
вечной ареной, вечным полем боя, безо всякого затишья.
Граница эта, - продолжал маг, - присутствует во всех аспектах существования.
Поясню на примере еще одного популярного заблуждения. Магия очень привлекательна
и полезна с точки зрения некоторых и кажется источником невероятной угрозы для
других. Где, по-твоему, истина?
- Где-то посередине, - предположил Нламинер.