продавая кровельную жесть, доски, кафель и цемент, и поставляя напрокат
грузовичок и старый автобус. Обеспечивал он и рабсилой, не давая засидеться
четырем подчиненным бездельникам. В результате проведенной в соборе
реставрации образовались дача, машина и беременная машинистка. Музею
остались запах опиума для народа и выбранные на десять лет вперед фонды.
Ольховский нарыл умельца в конторе Балтийского завода.
заводских материалов. Подмазка на лапу и расчет черным налом снижали
себестоимость до взаимоприемлемого уровня. Приблизительно так можно обменять
казенный танк на собственный "запорожец".
обездвижила Ольховского. Так окаменела жена Лота при взгляде на счет,
который подали Сверху ее городу.
покупающему корабль викингу. Авианосец "Форрестол" стоит четыре миллиарда
долларов. Яхта Сильвестра Сталлоне - девять миллионов. И даже средней
паршивости катерок обходится не дешевле лимузина, который не заработать на
паперти усилиями двадцати матросов.
всех их заблаговременно погнать в город собирать подаяние, крейсер можно
было бы содержать в боевом порядке и поныне. Так кто ж знал...
невозможно, итог здраво поделил на два, а Мознаиму приказал проговориться
Арсентьичу, что командир собирается менять его на более дешевого мастера. И
решил подождать эффекта.
счастье имеет обыкновение являться без фанфар и белого коня. Спасение пришло
оттуда, откуда никто ничего хорошего не подозревал - исламский
фундаментализм протянул братскую руку помощи балтийским морякам в их
нелегкой доле. Может, это был и не фундаментализм - авроровцы были не сильны
в нюансах ислама, и вряд ли сумели бы назвать разницу между суннитами и
шиитами.
эмиратов, которые стремились к прогрессу. Для продвижения к прогрессу им
нужны были четыре ракетных катера. Лицо прибыло для их закупки, и его
вылизывали по полной программе, надеясь втюхать еще пару дизельных лодок.
чуть меньше натуральной величины. Их золотые крылья затеняла пестрая
арафатка, придавленная к голове плюшевым обручем.
Синдбада-морехода по кораблю.
Бриллиантовая дробь разных калибров украшала орденскую звезду и заколку
галстука. Когда он протянул руку для пожатия, с манжеты мигнул еще один
бриллиант. Блеск его высочества рождал разные мысли...
приказаний.
музее постоял с вежливым лицом.
попросил прощения у Господа и родителей, встал и провозгласил:
сторона в составе контрадмирала и капраза из Управления флота округлила
глаза и рты и впала в некоторое затруднение. Синдбад подтвердил: "Аллах
акбар", и серьезным выражением лица дал понять, что это заявление слишком
ответственно для тоста. А переводчик, парнишка лейтенантских лет, вполголоса
пояснил, что правоверные мусульмане вообще не пьют, и как раз потому, что
Аллах, который акбар, решительно против, так что упоминание его в данном
контексте неуместно до предела; вообще же выпить можно, только тихо и после
захода солнца.
приказал играть спуск флага. Вахтенный с искаженным лицом отправился
командовать "построение". А Ольховский пригласил синдбада на палубу, где
перед строем команды и объяснил через переводчика, что на кораблях
Российского флота ночь наступает тогда, когда спущен флаг, а флаг спускается
тогда, когда постановлено командованием и обычаем.
тяжело дышал, и при напряжении желваков у него шевелились уши. Он пытался
понять, похвален ли поступок Ольховского как изящный дипломатический ход,
или заслуживает товарищеского расстрела как святотатство. Но хотелось мира и
выпивки, и сомнение было решено в пользу командира.
восторга.
вестовой, изо всех сил компенсируя свою малочисленность торжественной
истуканностью стойки, могли сойти разве что за ассистентов при знамени. Но,
захваченные ситуацией, гости не поинтересовались, к облегчению Ольховского,
где же, собственно, матросы.
Ольховский же щелкнул пальцами лейтенанту Беспятых и велел приготовиться
переводить, бо переводчик скоро выйдет из строя.
за дверью, грянул строевым, поставил на стол коробку и четко удалился.
синдбада сувенирами, собранными с корабля: лента с надписью "Аврора", значок
"За дальний поход", гюйс, матросский ремень с надраенной бляхой и - фуражка
в белом чехле. В заключение были значительно вручены погоны с двумя
просветами, оснащенные во всю ширину головными кокардами с золотыми листьями
и звездами: это тянуло на знаки различия примерно адмирал-фельдмаршала,
соответствуя важности задачи и самолюбию востока.
алкогольному наркозу трое наших не портили церемонии, придавая ей
национальный колорит.
перчатках он сжимал перед грудью кортик. Типовой кортик был куплен за это
время на сувенирном лотке у Петропавловки.
совмещение восточного этикета с морским обрядом оказалось довольно неудобно)
и через стол протянул арабу, как рыцарский меч.
принимать - господина главнокомандующего военно-морскими силами... блядь,
как его страна называется?.. ладно, обойдемся... дальше: данной мне на борту
властью - от имени - Верховного Главнокомандования...
Главнокомандование, - тихо поправил Беспятых, выстраивая в голове свои
английские слова.
торжественно посвящаю его в офицеры Российского... славного, не забудь, -
Военно-Морского флота. Ура!
словно обманывал ребенка. Конечно, спьяну и не то поцелуешь... "Ни хрена, -
подумал он, - если я аллах акбар, так и ты целуй. Как это у дипломатов? -
симметричные меры".
наращиванием событий до кульминации.
коробочку из-под антигеморройных свечей. Белых перчаток этот идиот не нашел,
и надел медицинские резиновые.
кощунственную процедуру награждения араба орденом Красной Звезды. Орден был
куплен на том же лотке, что кортик; доктор успел отчистить его до новизны
нашатырем и зубной пастой.
Трудно было не столько пить, сколько стоять.
братского крейсера "Аврора" просит братского командующего военно-морскими и
вообще всеми братскими силами Зимбабве или Иордана, или как там эта кочка на
теплом берегу называется, одолжить "Авроре" до Нового года десять тысяч
долларов.
лица. Он произнес ответную речь. Беспятых вылавливал блоки "дружба между,
нашими народами", "путь к прогрессу", "военно-морские силы" и обстраивал
соединительными словами, переводя. Талант синхрониста в находчивости.
сказал?
с руки новенькие "Командирские" и вложил в руку арабу. - А это лично от
меня, скажи так, чтоб он понял. И если он ничем не ответит, то следующего
араба я скину за борт с гирей на шее, предварительно заставив сожрать
швабру. Стой!!! это не переводи.