Чтение 20–й страницы книги ~Дезертир~

- Я и не спорю, мадемуазель де Тома. Она топнула ногой:

- Прекратите! Я же вас просила! "Мадемуазель"! Знаете, отец хотел приучить
меня к "свету". Наслушалась! "М-мадемуазель! Я м-мечтаю стать б-бабочкой и
кр-ружить вокруг вашей шляпки! Ах, суда-р-р-рыня, я ощущаю стр-р-расть!"

Я покосился на нее и стыдливо промолчал.

- Ладно! На сей раз вам прощается, гражданин де Люсон. Мойте руки, а я
займусь кофе...

- Дю Люсон, - внезапно вырвалось у меня. Девушка не обратила внимания, а я
изрядно растерялся. Моя выдуманная фамилия должна звучать именно так -я был
абсолютно уверен. Но почему? Когда я заполнял гражданское свидетельство, мне
просто пришло на ум название маленького городка...

Оставалось вымыть руки. Когда я вернулся на кухню, гражданка Тома уже
колдовала со странным устройством, напоминающим ведерко, но почему-то с двумя
носиками. Похоже, кофе в Париже варили по-всякому.

В воздухе струился пряный аромат, и я уже предвкушал первый глоток, когда
из глубины квартиры послышался негромкий звук. Девушка удивленно обернулась:

- Это в дверь. Странно...

Теперь и я понял - стучал молоточек, подвешенный у входной двери. Тут же
вспомнились моржовые усы комиссара Сименона.

- Я открою. Не выходите из кухни.

Пока я возился с засовом, в дверь продолжали колотить - гости были
настойчивы. Я порадовался, что согласился зайти к девушке. Если это из
комиссариата...

Но я ошибся. Дверь отворилась, и на пороге возник некто, при виде кого мои
опасения исчезли. Такие не служат в полиции.

Невысокий, слегка склонный к полноте молодой человек, одетый в безупречный
редингот, растерянно взглянул на меня и изумленно произнес:

- Нет! О, нет! О Небо! Нет, нет!

- В каком смысле? - поинтересовался я, замечая некоторую странность. Модный
наряд гостя никак не сочетался с буйной черной шевелюрой, явно не знакомой с
ножницами куафера. Черные волосы дыбились, спадали с плеч, словно сей молодой
человек прибыл прямиком из прерий. Индейская прическа плохо сочеталась с очками
в дорогой золотой оправе.

- О, нет! - повторил незнакомец. - Небо, ты не допустишь!

- Входите, - вздохнул я. - Гражданка Тома как раз варит кофе.

Глаза за стеклами очков моргнули, но спорить гость не стал и покорно
проследовал на кухню. При виде гражданки Тома, расставлявшей по столу чашки, он
вновь окаменел.

- О Юлия! О-о!

Я начал догадываться. Кажется, мне уже приходилось слышать об этом молодом
человеке.

- О Юлия! О-о! Ты не в узилище! Твои прекрасные руки не закованы в глухое
железо! О Небо, ты караешь, но ты и исцеляешь!

Теперь уже моргнул я. Гражданка Тома отнеслась к этой тираде значительно
спокойнее:

- Добрый день, Альфонс! Гражданин Люсон, это мой жених.

Все стало на свои места.

- Знакомьтесь сами, я занята. Я представился. На меня поглядели несколько
недоуменно.

- Альфонс д'Энваль, - наконец выдавил из себя молодой человек. - Смею
спросить вас, сударь, в чем причина...

- Моего пребывания в обиталище гражданки Тома? - понял я. - Увы, сударь,
причину эту никак нельзя назвать случайной...

- Юлия! - Лицо индейца вспыхнуло. - Я услыхал черную весть, но, боюсь,
истина... О, истина еще чернее!

- Садитесь, граждане, - невозмутимо предложила девушка. - Кофе надлежит
пить горячим. Сахара, к сожалению, нет...

Я с удовольствием последовал этому указанию. Гражданин д'Энваль также
присел к столу, но даже не притронулся к чашке.

- Юлия! О Юлия! - наконец вымолвил он. - Мне передали, что вы арестованы,
что вас ввергли в темное узилище, а вы... О-о!

Девушка пожала плечами:

- Ну что тут странного, Альфонс? Мы с гражданином Люсоном провели вместе
часть ночи. А теперь, прежде чем он покинет меня, должна же я напоить его кофе!

На индейца стало жалко смотреть. Я понял - пора вмешаться.

- Гражданин д'Энваль! - торжественно провозгласил я. - Я сорву покров с
этой страшной тайны...

- Не надо! - гражданка Тома поморщилась. - Альфонс, гражданин Люсон этой
ночью помог мне спасти жизнь одному бедняге. Точнее, наоборот, это я ему
помогла. А потом он позаботился, чтобы меня выпустили из полиции. Кстати, я
ждала вас!

Молодой человек снял очки и растерянно заморгал. Затем попытался что-то
сказать, но без особого успеха.

- Я ведь послала вам записку еще утром, Альфонс! В комиссариате спросили,
кто бы мог за меня поручиться... Знаете, Альфонс, сидеть в обществе проституток
не очень приятно!

- Я не мог... - молодой человек вздохнул и прикрыл глаза. - Когда я
узнал... О-о! Весь мир словно покрылся тьмой! Я видел лишь ваше лицо, ваше
прекрасное лицо, Юлия! Мне казалось, что мое сердце уже перестает биться! О,
простите меня!

Девушка вновь пожала плечами:

- Да ерунда, в общем! Однако это не повод появиться у меня в доме и начать
ревновать с порога.

- О, я виноват! Но разум мой помутился. И когда увидел я мужчину в вашем
обиталище... О-о!..

- Прекратите ревновать! - девушка поморщилась. - Гражданин Люсон, по-моему,
самое время вам рассказать, что вчера произошло. Для Альфонса это будет полезно
- он обожает подобные сюжеты. Может, его следующая пьеса вызовет больший интерес
у публики.

Бедолага д'Энваль вновь попытался что-то сказать, но снова безуспешно. Я
мысленно пожалел его. Быть женихом гражданки Тома - не сахар.

- Ладно, - решил я. - Расскажу все, что видел. А вы уж сами думайте, как
все это объяснить...

И я рассказал все, точнее, почти все. О национальном агенте Шалье этим
двоим знать ни к чему.

Выслушав меня, Альфонс д'Энваль ограничился тем что вновь произнес: "О-о!"
На этот раз "О-о!" прозвучало особенно выразительно. Гражданка Тома
отреагировала не сразу, и в голосе ее звучало явное сомнение:

- На месте этого усатого комиссара я бы вам не поверила. И на своем месте -
тоже... Дело в том, гражданин Люсон, что тело этой актрисы привезли в нашу
мертвецкую четыре дня назад. На следующий день оно пропало. Поверьте мне, эта
несчастная была мертва;

Ergo...

- Ergo, - подхватил я, - та, что встретилась мне у кладбища, была не Мишель
Араужо. Но это была она. Гражданка Тома покачала головой:

- Ерунда! Ночью я успела еще раз взглянуть на тело. Извините за подобные
подробности, особенно за столом, но такие признаки, как трупные пятна... Ладно,
не буду, но и вы мне поверьте. Она погибла несколько дней назад. А что касается
гражданина Вильбоа, то вы, похоже, правы - он сам ударил себя ножом в грудь.
Впрочем, на рану еще стоит взглянуть... К счастью, бедняга плохо знал анатомию.
Наверно, он поверил вашему рассказу, примчался на кладбище, никого не встретил,
зато нашел тело своей невесты...

- Ив Добино, - внезапно произнес индеец.

- Прекратите, Альфонс! - возмутилась девушка, но тот упрямо покачал
головой:

- Вы не верили, Юлия! Вы говорили, что один случай ничего не доказывает. И
вот судьба...

- При чем тут судьба! - гражданка Тома покачала головой. - Альфонс! Да
повзрослейте вы наконец!

- Я вам верю, гражданин Люсон. - Индеец протер очки и внимательно поглядел
на меня сквозь толстые стекла. - Выслушайте же историю, столь сходную с этой и
столь же покрытую мраком великой тайны, тайны Вечности. О Вечность, о-о!..

- Не надо! - девушка помрачнела. - В вашем исполнении, Альфонс, все это
будет выглядеть слишком инфернально. А история, увы, простая. У меня был
пациент, Ив Добино. Его нашли без сознания в собственной постели. Рядом с ним
лежал труп. Очень похоже на то, что было вчера, только та несчастная - не его
невеста, а просто некая дама, с которой он был знаком. Ее казнили за два дня до
этого. Добино утверждал - да и сейчас утверждает, что встретил ее на улице
вечером и, во всяком случае, к нему в квартиру она поднялась своими ногами. Труп
я осматривала - как и самого Добино. Сейчас он в Биссетре и, боюсь, никогда не
выйдет оттуда. Обычный, хотя и тяжелый случай помешательства...

Я не стал спорить. Говорить на эту тему не хотелось, но д'Энваль не
сдавался:

- Вы не верите в Тайну, Юлия! Ваша профессия... О-о, ваша ужасная
профессия!

Девушка"фыркнула, и молодой индеец понял, что продолжать не стоит.

- Гражданка Тома, - решился я. - Представим невозможное - мертвец ходит
среди людей. Как вы его сумеете отличить от живого?

- Роговица глаза, - последовал мгновенный ответ. - Гражданин Люсон, не
поддавайтесь Альфонсу! Он верит в колдунов, ламий, оборотней и призраки
погубленных невест, поэтому публика разбегается в ужасе, когда его пьесу
все-таки решаются поставить.

Я пожалел беднягу драматурга. Однако уверенность девушки заставила
задуматься. Она - врач. Она, похоже, очень хороший врач. Она видит меня - и
ничего не замечает...

- Наверно, мне пора, - я встал. - Благодарю за кофе, гражданка Тома!
Оставляю вас вдвоем...

- И ничего не оставляйте! - отрезала девушка. - Я чертовски устала, хочу
спать, а вечером мне снова работать! Так что, гражданин Люсон, забирайте
Альфонса и отправляйтесь по своим делам!