read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Первым делом он указал на значок, напоминающий ворота. Это и в самом деле оказались ворота - каменные, построенные в неведомые годы. Назывались они действительно на "Ро", но как-то странно: то ли Роземон, то ли Ро-месон. Ворота как ворота, камень тесаный, серый, но "темные люди" напридумывали Дий ведает что. Например, ежели ворота обойти, то и дорога сгинет. Или - еще смешнее: каждый у этих ворот свое видит, потом рассказать - ни один рассказ с другим не совпадет.
А дальше - и вовсе ерунда. Болтают, будто дорога желтой становится. Точнее - рыжей. Ее так и зовут - Рыжий шлях, чтобы с Полуденным не перепутать. Конечно, врут, никакая дорога ни желтая, ни рыжая. Бородач клятвенно заверил, что сам ее видел, и ничего такого не заметил. Ну, желтоватая слегка, так ведь камень такой. А камнем этим дорогу в давние годы волаты выстлали. То есть, конечно, не волаты, но народ здесь темный, в волатов верит. И в карлов лесных верит. И в Костяную Девку верит, что в Голубце живет. Все это чушь, а посему спрашивать у Девки Костяной дорогу и смысла нет, и бояться ее тоже смысла нет. И уж совсем глупо Рыжим шляхом идти, когда есть Полуденный - такой удобный да спокойный. А шлях этот Рыжий, будь он трижды неладен, лучше Кобницким назвать. Отчего? Оттого!
Более ничего добиться от старшого не удалось. После очередной чары он встрепенулся и принялся рассказывать бесконечную историю о каких-то братьях Пандах, чей дворец до сих пор, говорят, за холмами стоит. Дворец стоит, а братья сгинули - убил их Вареный Мужик, что из ковша родился им на погибель. Правда, иные говорят, будто все наоборот было, и братья Панды сами Вареного Мужика на куски разрубили да обратно в ковш кинули. А ковш этот непростой, его сам Баламут Сивая Вишня тем братьям подарил, да не на радость подарил, а на беду...
Дальше можно было не слушать. Згур еще раз поглядел на мапу, запоминая. Ворота на "Ро", выстланная камнем дорога и Голубец, где какая-то Девка живет. Ярчук, пристроившись рядом, молча указал на процарапанную линию. Згур кивнул - она была желтой. Наверно, те, что мапу рисовали, тоже верили в смешные байки.
Поворот нашли быстро. Сразу за селом из земли косо торчали два каменных столба, от которых дорога расходилась надвое. Полуденный шлях вел прямо, Рыжий - поворачивал налево, к ближайшему холму. Правда, рыжим назвать его было затруднительно. На дороге лежал снег - свежий, нетронутый, на котором нельзя было заметить ни следочка. Даже наглые вороны почему-то облетали его стороной.
Ярчук бросил быстрый взгляд в сторону холма и прикрыл глаза, что-то беззвучно шепча. Згур и сам помянул Мать Болот, хотя не очень-то верил в Костяных Девок или в неведомых карлов, тем более лесных. Лешие - иное дело, но леших можно и стороной обойти, равно как и нав. Да и какие навы зимой? Скорее следовало опасаться очередного Крутя Немереного, но Крути здесь, по счастью, не водились. Равно как и Змеи. Так что и бояться нечего.
Ярчук, отшептав свое, деловито поправил лыжи и вопросительно взглянул на Згура. Тот лишь усмехнулся. Не решил ли "чугастр", что его, сотника Края, какая-то Костяная Девка испугала?
Шли молча. Згур был не прочь завести беседу. Обида на Ярчука почти прошла, к тому же все складывалось как должно, а поговорить с "чугастром" было даже интересно. Но кое-что сдерживало. Венет не из тех, кто спешит выкладывать душу случайному знакомцу. Значит, придется рассказывать самому, а этого делать не хотелось. Все время вспоминался бедняга Черемош. Сын войта тоже поглядывал на Згура свысока - и охотно болтал себе на беду. Ярчук хитер, каждое слово, каждый жест примечает. Значит, и потакать нечего. Захочет - сам расскажет.
За первым холмом оказался второй, чуть побольше, заросший редким молодым лесом. Згур оглянулся, но ничего опасного не заметил. Дорога как дорога. Пустая, конечно, но в такое время и по Полуденному шляху никто не ездит. Разве что ночевать придется у костра, но Згур понадеялся, что и тут люди живут. Глядишь, волаты да карлы на огонек пригласят, а там и Девка Костяная щей поставит.
Как ни странно, разговор все же завязался, тем более шли теперь рядом, плечом к плечу. Ярчук, в очередной раз откашлявшись, поинтересовался, кто над кем в Крае верховодит: "женки" над "мужами" или наоборот.
Згур вначале даже растерялся. В его семье "верховодила" мама, потому как больше некому. И во всем Буселе было так, и в других поселках сходно. Мужья не вернулись с войны, и кому еще хозяйство вести да детей на ноги ставить?
Венета, однако, это не устроило. Ему хотелось знать, в чей род идут жить новобрачные - мужа или опять же "женки". Похоже, этот вопрос весьма интересовал "чуга-стра". Згур принялся добросовестно вспоминать. В конце концов он рассудил, что бывает по-разному, но чаще "женка" идет жить к мужу. Бывает наоборот, но таких мужей не уважают и дразнят "приймаками" и "запечниками".
И тут Ярчук возмутился. Похоже, бесхитростный рассказ Згура задел его за живое. Оказалось, на родине венета все наоборот. Точнее было все наоборот, а ныне "людь" обеспамятовала и "добры" обычаи рушит: "женок" не почитает, забыв, что оные "женки" - святы. А обычаями теми земля стоит. А стоит она на том, что муж должен "женки" бояться, а "женка" мужа в великой строгости держать да наказывать, не спуская, тогда и порядок будет.
Згур был готов порасспросить Ярчука о забавных венет-ских обычаях, но вовремя прикусил язык. Успеется, дорога длинная. Жаль, Улада этого не услышит, ей бы с ее норовом такое - как мед на душу!
За вторым холмом оказался третий, за ним еще один, а затем дорога нырнула в глубокую лощину и вновь стала взбираться вверх. Внезапно Згуру показалось, что вверху мелькнуло что-то серое, приземистое. Ворота?
Он невольно ускорил шаг. Ярчук попытался последовать его примеру, но закашлялся, схватился за грудь и махнул рукой, показывая, что догонит. Згур кивнул, подумав, что венета не так уж и трудно провести. Знать бы дорогу чуток лучше! Впрочем, ни к чему бросать "дикуна" посреди зимнего леса. Вот доставит его к бабке Гаузе, там уж...
Серое пятнышко приблизилось, стало больше. Правда, на ворота это мало походило, скорее напоминало серую вежу, зачем-то поставленную посреди лесной поляны. Хотя что вежа, что ворота. Похоже, те, кто в давние годы решили взгромоздить такое среди леса, были изрядными шутниками. Или тогда здесь леса не было? Стоял город, к нему и вежа полагается...
Згур быстро поднялся вверх по склону и замер от удивления. Все-таки ворота! Все, как и обещано: серые, из больших потрескавшихся от времени камней, с высокими стрельчатыми арками, высеченными из цельных блоков. Да, ворота, но не простые.
Он подъехал ближе и остановился, поджидая Ярчука. Итак, поглядим! Прежде всего ворота шли на все четыре стороны: четыре арки, внутри же - пусто. Вроде как вежа, только без верха. Точнее, верх-то был, но рухнул или был разобран еще в незапамятные годы.
Подъехал Ярчук, покрутил кудлатой головой, а затем, прикрыв глаза, привычно зашевелил губами. Згур молиться не стал. Ежели богов из-за каждого камня тревожить, то небожители и обидеться могут. А вот посмотреть не мешает!
И слева, и справа снег был ровный, чистый. Только звериные следы да отпечатки птичьих лап. Згур завернул за угол - и оторопел. Дорога исчезла - впереди ровной стеной стоял старый густой лес.
Згур поспешил назад, к воротам. Сквозь арку тоже был виден лес, но его рассекала надвое широкая просека. Оставалось помянуть Мать Болот и поглядеть на этакое диво с другой стороны. Так и есть! Просека вновь исчезла, впереди темнела непроходимая чаща.
Ярчук долго чесал бороду, моргал, а затем заметил, что подобное видеть уже доводилось. Оказывается, на родине венета так тоже умели строить: слева поглядишь: одно, справа же - совсем иное. Правда, иногда и без злых духов не обходится...
По поводу злых духов Згур спорить не стал и первым въехал под высокую арку. Сразу же стало темнее. Почему-то показалось, что уже вечер, хотя время еще не подошло и к полудню. Наверно, виной тому были высокие своды, бросавшие густую тень. Осмотревшись, Згур заметил на одной из стен странный узор. Нет, не узор! Рука мастера высекла целую сцену - маленькие человечки, приземистые, с большими головами...
Понять, что имел в виду тот, кто резал камень, оказалось мудрено. В центре двое - один в широкополом платье, другой - почти что голый, увлеченно размахивали странными кривыми мечами. Чуть в стороне сидел прямо на земле третий. Точнее, сидела - Згур догадался, что мастер имел в виду женщину. А еще дальше некто, прижавшись к земле, то ли молился, то ли украдкой наблюдал за происходящим. Похоже, в незапамятные годы в этих местах что-то случилось и строители дивной вежи решили сие увековечить. А может, просто в голову взбрело.
Решив, что с человечками все ясно, Згур поглядел налево, в арку, выходящую прямиком на полночь. Если верить бородатому старшому... И тут его рука сама собой оказалась на рукояти меча. Рядом послышалось удивленное "Ы-ы!" Яр-чука. Оба переглянулись и, не сговариваясь, упали в глубокий снег.
Они были не одни. Прямо из лесу к воротам двигался целый отряд. Згур замер, начав считать. Трое, пятеро, семеро, девятеро! Девять человек при доспехах и оружии! Станичники? Да что им делать в пустом зимнем лесу?
Оставалось подождать. Путники приблизились, и Згур вновь удивился. Те, что шли к воротам, выглядели весьма странно. Впереди бодро вышагивал белобородый старик с большим мечом у пояса. В руке он держал посох, светившийся неярким серебристым огнем. Далее один за другим двигались кметы, трое повыше, четвертый - хоть невысок, зато в плечах сам себя шире. А следом за ними вприпрыжку бежали четверо коротышек - в локоть ростом. Згуру даже показалось, что ноги у малышек покрыты черным волосом и ступают они по снегу голыми пятками. Ступают - но не оставляют следов...
Внезапно странные гости запели, громко, вразнобой. Слов не разобрать, что-то вроде "Айхо! Айхо!". Згур закрыл глаза и начал быстро, сбиваясь, произносить полузабытое заклинание, слышанное в детстве. Правда, годилось оно лишь при встрече с лешим, но выбирать не приходилось. Рядом с шумом и присвистом дышал Ярчук, и Згур запоздало пожалел, что не узнал у венета пару заклинаний посвежее.
Голоса стали тише, смолкли. Когда Згур решился открыть глаза, поляна была пуста, чистый, нетронутый снег сверкал на солнце. Незваные гости сгинули без следа. Згур вскочил, бросился назад, к арке, выглянул - пусто! Все-таки мара!
Сзади послышался негромкий голос венета. Згур поспешил обратно - и вновь застыл. Из лесу выходил новый гость - на этот раз один. Теперь в снег можно было не падать, один - не девять. Згур подошел к самой арке, выглянул...
Человек был голый. Згур невольно поежился, всмотрелся - голый и есть, только на бедрах темнела небольшая повязка. На плече странного гостя пристроился огромный двуручный меч, а за плечами - большой мешок, похоже, весьма увесистый. Голый человек быстро приближался, и Згур лишь подивился его резвости. Или мешок пухом набит?
Детина подошел ближе и внезапно остановился, явно заметив Згура. На небритом лице заиграла довольная усмешка. Человек остановился, поставил мешок на снег и ударил себя в грудь огромным кулачищем. В светлых волосах что-то сверкнуло, и Згур с изумлением заметил на голове у детины золотую диадему.
Гость постоял, словно желая насладиться произведенным впечатлением, затем вновь взгромоздил мешок на плечи и бодро двинулся дальше. Згур не выдержал, бросился к выходу. Пусто!
Читать заклинания расхотелось. Ай да ворота! А еще говорят, байки!
Згур кивнул Ярчуку, быстро надел лыжи и направился к арке, ведущей на восход. Оглянувшись, он заметил в одном из проемов новых гостей - на этот раз конных. Всадники в черных плащах летели над нетронутым настом, и Згуру почудилось, будто под низко надвинутыми капюшонами ничего нет - только густая темень...
Когда ворота остались позади, Згур не вытерпел и коротко пересказал венету виденное. Ярчук был явно удивлен. Похоже, он видел нечто совсем иное. Оставалось вновь вспомнить рассказ чернобородого старшого. Выходит, и это правда! Каждый видит свое. А может, ворота просто запомнили тех, кто в давние годы проходил мимо? Згур попытался вспомнить странное название на "Ро", но сбился. Интересно, что за наречие? Не сполотское, не огрское и даже не румское!
О воротах можно было рассуждать целый день, поскольку ничего иного по дороге не встретилось. Вокруг стоял молчаливый зимний лес, под ногами - нетронутый наст, и - никого, ни человека, ни зверя. Становилось скучно, и Згура так и подмывало копнуть снег, да поглубже, дабы проверить, какого цвета камни на дороге. Впрочем,главное - шлях ведет куда надо, а Рыжий заговаривал, каждый раз вспоминая черемоша. Нет, болтать он не станет! Венет, молчун, только стонать горазд. Что ж, Згур волепоиграть в молчанку. Зато ничто не мешало и поразмыслить. Они по-прежнему шли рядом к плечу, и Згур то и дело бросал любопытные своего спутника. Тот время от времени отвечал
ша Згур раскусил сразу. В чернявом не было нипрятного: славный парень, горячий, любящий покрикивать, зато смелый и такого легко понять, с таким просто ладить. педставилось, что он в Коростене, на занятиях, как дает ему задание: понаблюдать за Ярчуком, а жить виденное. Это называется "сколок"он вновь
покосился на невозмутимого "чугастра" и зычно перечислять: рост, черты лица, особые приметами ясно: нос пополам, борода в косич-болячка. А вот все остальное...Згур давно уже понял, что совсем не "дикун". Лесной насельник, конечно,биться руками-ногами махать, но вот меч - дело : Ярчука учили, учили всерьез - и выучили. В таких случаях дядя Барсак разговорить человека. В душу не лезть, а на-нибудь этакое, что к этой самой душе поближе... о "женках". Нет, рано, "чугастр" обидеться ез два решили передохнуть, благо по пути пододходящая полянка, посреди которой старый сухой ясень. Венет вопросительно Згура, тот кивнул и принялся ломать сучья.Блески пламени весело заплясали над черными, по-хим мхом ветками. Венет прикрыл глаза, зашепталЗгур вздохнул: опять молится! Каждому пню поклоны кладет! Поговорить, что ли, о "женках"? Нет, лучше о другом! Вот сейчас губами шевелить перестанет...
- Людь, значит, охранял?
"Дикун" задумался и наконец соизволил кивнуть. Згур еле сдержался от улыбки. Сейчас разговоришься!
- Да какой из тебя вояка? Вон, ноги еле волочишь! Кулаками да мечом махать - это еще не все! А если бежать придется?
- Добегу, боярин. Не сумлевайся! Венет не обиделся. Голос звучал снисходительно, словно "дикун" говорил с мальчишкой. Но Згур не отставал:
- Как же ты меня охранять взялся? Беги - не беги... Выстрелят из-за кустов - и бегай потом! Венет задумался, покачал головой:
- А ты не ходи, где не велено, боярин! Куда скажу, туда и пойдешь. В том и бережение - дорогу верну сыскать да ворога заране приметить.
Невольно вспомнилась Улада. Помнится, Згур пытался объяснить ей нечто подобное.
- И кого ты от станичников охранял, Ярчук? Бояр, наверно?
- А и бояр! - невозмутимо ответствовал венет. - Бояре - они разны. Каких и охоронять не грех. Да и в деревне не только бояре, там и люди простой много. Их и охоро-нял. А супостатов, само собой, - к ногтю!
Разговор грозил замерзнуть, и Згур решился:
- Я ведь тоже людь охранял. Помнишь ту девушку, что у ворот нас догнала? Ее Улада зовут...
- Ведаю. Дочь большого боярина. Так ведь ты ее об-ручник?
Згур кивнул, сообразив, что и так сказал слишком много. Венет задумчиво почесал бороду:
- Оно бывает...
- Что бывает? - удивился Згур.
- А то! Когда людь охороняешь, только о деле должно думать. Иначе до беды близко...
Похоже, его опять учили. Згур поморщился: тоже мне, наставник!
- А ты, значит, только о деле и думал? Ярчук нахмурился, уставился в огонь, явно не желая отвечать. Но Згур не отставал:
- А драться где научился?
Об этом хотелось узнать с первого же дня их странного знакомства, но Згур все не решался спросить. Из гордости:вдруг не ответит?
Венет поморщился, но все же не стал отмалчиваться:
- Драться? Да везде учился. А особливо - у скандов. Я, боярин молодой, как с огнища подался, к скандам пристал. С ними и ходил почитай с три года...
Згур чуть не присвистнул. Сканды! О морских разбойниках слыхать приходилось. Теперь и удивляться стало нечему. Сканды - первые рубаки, тем и славятся.
- А что такое огнище?
Этому тоже учили: быстро меняй тему разговора. Иногда помогает.
Ярчук нахмурился, сдвинул кустистые брови:
- Али сам не ведаешь, боярин?
- У нас нет такого слова, - как можно спокойнее пояснил Згур. - Оно что, лехитское?
"Чугастр" долго молчал, словно не веря, наконец вздохнул:
- Лехитское? Наше оно, венетское. Огнище - уголь там жгут. Сперва лес валят, затем ямы роют... Згур невольно удивился.
- Так ты углежогом был? И у нас такие есть. А почему огнища проклятые? За добрый уголь серебром платят! Ярчук покачал головой:
- Ровно мальчонка ты, боярин! Серебро! Когда в лес еще дитенком загоняют да кнутом к работе охотят. Когда на морозе дерева валишь, руками голыми сучья обламываешь, а потом не спишь - дым глотаешь! Много серебра унесешь! Видал, как крутит меня? Там мне все нутро и отбили. Совсем дохожу, особливо в мороз...
Згуру показалось, что он ослышался. Детей? Да еще кнутом? У них там что, людоеды живут?
- Дитенки - они малые, шустрые, всюду пролезут. Да и опаски у них нет. Дым там такой, что иной и месяца не выдерживает. Вот и свозят их на огнища. Понял ли, боярин?
Згур покачал головой:
- Нет, не понял. Не понял, как это вы такое терпите? У нас бы!..
- У вас? - на лице Ярчука промелькнула злая усмешка. - Ой, не хвались, боярин! Тебя б туда, к яме вонючей, чтоб червей жрал! Да и не прав ты, не все и у нас терпят...Згур уже не удивлялся. Скорее чувствовал странную неловкость, будто невзначай обидел "чугастра".
Солнце уже склонялось к верхушкам деревьев, когда на дороге появился след. Он выворачивал прямиком из лесу:
две ровные полосы, одна подле другой. Вероятно, сани, однако следов копыт почему-то не было. След вел прямо, и Згур невольно ускорил шаг. Где след, там и люди. Ночевать среди сугробов не хотелось.
Они поспешили дальше, надеясь выйти к жилью. Но вокруг был все тот же лес, а след вел в самую глушь, словно заманивал.
Сани прошли совсем недавно, легкий снежок, падавший с серого неба, еще не успел запорошить неглубокие борозды. Несколько раз Згур остановился, пытаясь услышать далекий перезвон колокольчика. Но вокруг стояла мертвая тишь, и Згуру внезапно стало не по себе. Сани едут без лошадей, колокольчик не звенит...
Вскоре все стало ясно. Деревья слева поредели, за ними забелел снег. След свернул на большую поляну. Згур переглянулся с Ярчуком, резко оттолкнувшись, проехал с десяток шагов - и замер, едва не упав. Перед ними был погост.
Большая поляна горбилась рядами деревянных надгробий-голубцов, небольших, едва видных под снегом, и огромных, в человеческий рост. По темному старому дереву змеились хитрые узоры, среди которых Згур сразу же заметил застывших голубей со сложенными крыльями. Потому и "голубцы". Голубь - душа людская, прилетит и вновь вспорхнет.Погост казался древним, брошенным. Некоторые голубцы покривились, иные и вовсе упали, однако кто-то здесь явно бывал. Санный след петлял прямо среди могил, и Згуру захотелось немедленно повернуть назад. Это кто же на санях без лошадей на погост ездит? Ответ прост, да отвечать не тянет.
- И при погосте людь живет, - внезапно заметил Ярчук, и Згур облегченно вздохнул. Стало стыдно: "дикун" вроде как успокаивает. И вправду, чего бояться? День на дворе!
- Ну, пошли!
Санный след повел влево, затем резко свернул, потом вновь пошел в сторону, словно неведомый ездок объезжал знакомые места. Чем дальше они шли, тем менее заброшенным начинал казаться погост. Возле некоторых могил снег был убран, на голубцах зеленели сосновые ветки, а кое-где, прямо на снегу, были положены куски лепешек, а то и целые куличи.
- Не иначе, сороковины правили, - предположил венет. - Потому и след...
"Только лошадей забыли", - хотел добавить Згур, но все же промолчал. Кто их знает, обитателей здешних?
Погост заканчивался. Впереди уже темнела лесная опушка, перед которой стоял неровный ряд голубцов - последний, самый древний. Некоторые и на голубцы не походили - целые столпы-домовины: ладно срубленные, с маленькими окошками, с заколоченными, забитыми надежной осиной дверями, высоким крыльцом и даже резным коньком. Слева стояла самая большая - на четырех толстых сваях. Крыльца не было, не видать и двери, хотя наверх вела короткая широкая лестница. Не иначе, ход с другой стороны прорубили, хотя зачем - непонятно.
Згур оглянулся, пытаясь найти санный след, но он будто сгинул. А может, и в самом деле сгинул -"оборвался у старых надгробий, словно сани с седоком сквозь землю провалились. А вдруг и вправду провалились?
- Эй, заблудились никак?
Згура из холода бросило в жар. Голос был негромкий, женский, и доносился он как раз слева.
- Аль спужались?
Згур медленно досчитал до десяти, рука скользнула к рукояти меча и тут же бессильно опустилась. Кого рубить?
- Здорова будь, матушка! - Ярчук явно отнесся к происходящему более спокойно. - Что-то не видать тебя!
- И мне вас не видать, люди добрые, прохожие. А вы налево сверните да подойдите поближе...
Налево - к домовине на сваях. Згур помянул Мать Болот и нерешительно повернулся. А может, то и не домовина вовсе. Может, просто дом? Живет себе наузница либо кобница, за погостом смотрит...
Снег возле лестницы был нетронут, сама лестница обледенела, словно ее нарочно водой поливали. Згур нерешительно взглянул наверх.
- Теперь лучше слышу. Чего ищете? Службу правите или от службы лыняете?
Прежде всего он заметил дверь - невысокую, полуоткрытую. Згур протер глаза. Когда же она появиться успела? Или дом сам собой повернулся? Не на куриных ли он ногах?
Возле непонятно откуда взявшейся двери стояла женщина. Несмотря на мороз, на ней было лишь темно-красное платье да белый платок поверх волос. Лицо показалось каким-то странным: и молодое, и вроде бы как старое, не разобрать. Зато глаза приметные: светлые, большие, неподвижные. Женщина чуть повернула голову, прислушиваясь, и Згур понял - слепая! Оттого и лицо странным показалось.
- Чего молчите? Или заговорили вас?
Згур облегченно вздохнул. Наверно, здешняя кобница, вроде бабки Гаузы. Рядом с присвистом вздохнул Ярчук. Губы венета шевелились, узловатые пальцы шарили по груди - не иначе, амулет искали. Згур улыбнулся:
- А ты бы, матушка, сначала покормила нас, а после и спрашивала! Может, и ответим.
Кажется, так и положено отвечать в сказках. Правда, там речь идет о Яге, что в ступе летает да помелом машет...
- А вот хлеб справа лежит, отщипни чуток да съешь!
Згур повернулся - точно. Прямо в снегу лежал небольшой хлебец. Наверно, кто-то тризну оставил.
Шутить - так шутить. Згур наклонился, коснулся рукой - и улыбнулся. Хлебец оказался горячий, словно только из печи. Похоже, их хозяйка и вправду горазда шутить.
Корочка показалась горьковатой, с приятным тминным духом. Згур кивнул Ярчуку, тот помедлил чуток, но последовал его примеру.
- Теперь вижу. Ну, поднимайтесь, если не боязно! Боязно? А чего бояться? И тут взгляд вновь скользнул по лестнице, по припорошенным снегом перекладинам, и Згур замер. Как же она хлеб на снег положила? Скинула, что ли? А если это все не шутка?
Згур вновь поглядел наверх. Теперь глаза странной кобницы уже не казались слепыми. Женщина сусмешкой глядела на гостей.
- Поднимайтесь, не съем! Уже обедала! Был у меня обед на четырех ногах, а вас, молодцов, на ужин оставлю!
После такого приглашения медлить было стыдно. Згур сбросил лыжи прямо в снег, взялся рукой за перекладину, но Ярчук покачал головой и полез первым. Згур не без злорадства представил, как венета сажают на лопату да в печь отправляют. Или сперва ощипывать станут? Зарос больно.
Он подождал, пока "чугастр" поднимется, поклонится хозяйке и в дверь войдет,, а после и сам поставил ногу на обледенелую перекладину.
Из открытой двери пахнуло теплом. Хозяйка кивнула, Згур не без опаски шагнул за порог и облегченно вздохнул. Изба как изба, вот и печь, Ярчук уже руки греет...
Внутри дом казался больше, чем снаружи. Невелик, но троим как раз впору. Остро пахло чем-то пряным, душистым. Хозяйка прикрыла дверь, кивнула на печь:
- Грейтесь, служивые! Грейтесь да рассказывайте. А то скучно одной в этаком месте дни коротать!
Згур не спешил, тепло манило, расслабляло. Он расстегнул ворот полушубка, снял мешок с плеч. Хозяйка стояла рядом, с усмешкой наблюдая за гостями. Вблизи стало ясно - не старуха, но и не молодка, а как раз посередине, годов сорока с небольшим. На красной ткани старым серебром сверкали тяжелые бусы, уши оттягивали массивные серьги. Згур мельком вспомнил: навы серебра боятся.
- Чего ж ты, матушка, в этаком месте дни коротаешь? Кажется, женщина удивилась:
- Наузница я. А где же наузнице жить, как не тут? Сельчане меня и кормят, чтоб я здесь порядок блюла. Погост без порядка - хуже стаи волчьей.
Згур кивнул - о чем-то таком он и догадывался.
- Меня Костяной Девкой зовут. Слыхали небось? Смешной народ! Сами хлебом кормят, а боятся.
Вспомнился бородатый старшой в Загоре. Кому здешний народ темным кажется, кому - смешным.
- Бояться не след, - внезапно проговорил венет. - Коли людь честна, всяка нежить ее стороной обойдет!
Наузница склонила голову, прислушиваясь, затем усмехнулась:
- Нездешний, вижу. Бояться, конечно, не надо, но и порядок блюсти должно. Деды - они как дети. К солнцу тянет, к жилью, к дыханию живому. Не можно - а тянет. Какие не утерпят, времени показанного не дождутся - выходят, добрым людям на страх. А какие и того хуже - злобу копят, а после беду творят...
Вначале Згур не понял, о чьих это дедах речь, но потом вспомнил. "Дедами" иногда мертвяков кличут. Ну ясно - наузница! Он вновь огляделся и тут же заметил в углу то, что упустил прежде, - большие связки трав. Так вот почему в избе такой дух!
- Не ищи, ступы нет, - хозяйка вновь улыбнулась. - Не к Яге зашли, молодцы! Что, небось пуганулись попер-вах? Яга не так живет. Да и не живет вовсе. Она ведь и не мертва, и не жива. Не видит, не слышит, только чует. В Ирий ей хода нет, и на белый свет не пускают. Вот и сидит сиднем вроде как на пороге, стережет...
Згур кивнул, вспомнив детские сказки, но внезапно замер. Наузница их тоже не видела! А вот когда они от хлебца отщипнули... И дверь... То ее нет, то есть она. На миг вернулся страх, но Згур взглянул на печь, на серебряные бусы и успокоился. Не иначе, почудилось! Вон, у ворот чего было!
- Да и от Яги беды не бывает. Она тоже дедов пасет. Без этого нельзя, вот и приваживают сторожа, живого ли, мертвого. Иначе от нав да упырей покоя не будет. Вот осенью схоронили парня, да того не вспомнили, что нездешний он. Схоронили, а маком домовину не посыпали. Хорошо, я спохватилась. Он, бессчастный, уже домовину рвал, дерево трощил. А перед ночью родительской тут такое бывает! Ладно, а то и вправду испугаетесь, альбиры! Щи будете? Горячие, из печи!
Щи и вправду оказались горячими. Отведав их, успокоился даже вечно подозрительный Ярчук. Он даже заулыбался, немногословно благодаря хозяйку. Кажется, венет не был лишен вежества. Згур решил воспользоваться удобным моментом и заговорил о дороге. Послушав его, наузница кивнула:
- Дойдете. Шлях удобный, чистый. Нежить да станичники его стороной обходят. Говорят, шлях этот волаты камнем вымостили...
- А ворота - тоже волаты? - вспомнил Згур.
- Ворота? - удивилась наузница. - Не ведаю; да только для волатов они маловаты. Из-за ворот люди сюда ходить опасаются - мары боятся. Но мара - мара и есть, мелькнет и сгинет. Тут и хоромы стоят, да не хоромы - руина. Тож из камня, может, волаты строили, а может, и румы.
Вновь вспомнился рассказ старшого из Загоры. Дворец Пандов! Значит, и это правда?
- Увидите - не спутаете-. Да только туда лучше не сворачивать. Не упокоились хозяева - иногда забредают. Ну а вы чего ищете?
Згур замялся, не зная, что сказать. Отозвался Ярчук:
- К дому иду, матушка! К дому да свому языку! Ждут меня. Сильно ждут...
Наузница внимательно взглянула на венета, задумалась.
- Похожи вы - спутать можно. Один к дому, иной, видать, из дому, а похожи. Одна дорога у вас, да по-разному пройти можно. Назад повернете - тихо пройдете, вперед пойдете - шум будет, сперва шорох, а после - гром. Одного, вижу, хотите, да не всем достанется.
От изумления Згур даже руками не смог развести. Шорох-то ладно, но чтобы они с Ярчуком похожими были? Шутит, видать, хозяйка!
- Разве одного хотим, матушка? - венет тоже был удивлен. - Из разных земель мы, разной крови...
- Вижу, а вы не видите. После поймете, да поздно будет. Лучше бы вам назад повернуть, откуда пришли. Глядишь, и шорох не прошуршит, и гром не грянет.
Згур покосился на венета. Верит ли "чугастр"? Если верит - к лучшему. Можно и вернуться! Тихо перейти Нерлу, обойти Валин стороной...
- Не можна нам, - мрачно ответствовал Ярчук, почесывая бороду. - Ежели чего знаешь, подскажи, матушка!
Похоже, "чугастр" поверил. Вновь вспомнилась детская сказка: зашли путники к Яге, совета просят, а она им посох железный дает да наливное яблочко...
- Подскажи! - наузница покачала головой. - Подскажу, так слушать не будете! Ты, красавчик, девок беги да за меч не хватайся, у перекрестка особливо. А ты, бородач, как до места доберешься, первым делом в баньку сходи!
Бороду сбрей, да кудри подстриги, да одежу новую справь. Глядишь, и поможет!
Смотреть на Ярчука стало просто приятно. Венет растерялся - впервые за их знакомство.
- Матушка! Вся людь в роде нашем бороды носит да власы долгие! От того и сила. И в баню просто так ходить не след - банник накинется!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 [ 20 ] 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.