Чтение 20–й страницы книги ~Идущие в ночь~

рычания и лишнего шума. Повалили на землю, прижали к тропе, обнажив
сверкающие ряды зубов. Вулхи все понимают...

Я торопливо склонился над пленником, спеша расстегнуть ремень и
стянуть штаны прежде, чем он их испачкает... изнутри. Почему-то
страшно не хотелось надевать обгаженные. Или хотя бы мокрые.

Я успел. Штаны. Меч на пояс. Сапоги. Куртка. Пика - в грудь
бедолаге... Прости, парень, я тоже хочу жить. А моя жизнь мне дороже.
Вулхи сомкнулись передо мной в серый шерстистый клин.

Полдела сделано. Я - человек. Пусть в стане врагов, пусть один, но
я - человек. Оборотень забыт... до следующего пересвета, когда
настанет время Четтана. Теперь - найти коня, припасы, найти
карсу-спутницу. Наверняка она тоже сидит где-нибудь в клетке. Ей-то
открыть людские запоры не под силу. И прочь, прочь отсюда - из места,
где вулхов, истинных вулхов сажают в клетки.

Но отчего так ревет толпа? Человек сто, наверное, не меньше. И что
это за странный город, где растут черные тисы? Да еще покрытые
резьбой? Их в известных мне местах почитай что и не осталось. Где этот
город находится? Понятно, что в лесу. А лес где? В Диких землях,
наверное, где же еще? Интересно, в какой стороне река, на берегу
которой Моран забылся на закате Меара? Небось, тот джерхов лучник
вернулся, увел Ветра, а карсу и вулха, поди, продал этим лесовикам.

Но это значит, что Лю-чародей не пришел с пересветом. Почему?

Я понял, что для подобных вопросов не время.

Рев толпы и громыхание барабанов становился все громче. И я пошел
туда, на голоса.

Навстречу тянулись извилистые утоптанные тропинки; они сбегались,
разбегались, исчезали в сплошном переплетении ветвей или перед
покрытыми сплошным слоем тончайшей резьбы дверьми; и ни единого
человека в пределах видимости. Кое-где курились в выкопанных очагах
маленькие костры, над одним даже висел котел с остро пахнущим варевом.
Тьма, что произошло в этом странном городишке, если люди все побросали
и умчались куда-то, а теперь собрались там толпой и азартно воют,
словно конная охота, загоняющая зверя?

Тьма, Тьма, и еще раз Тьма! Людей может расшевелить только охота -
безразлично на кого. Как тускло устроен мир!

В следующий миг я увидел двоих стражников, одетых и вооруженных
точно как я. Точнее, как тот парень, которого я раздел. Они торопливо
шли туда, где осталась моя деревянная тюрьма. Увидев свору вулхов и
меня с пикой в руке, оба замерли, нашаривая рукоятки мечей.

Вулхи напряглись перед атакой, но я не хотел посылать их на
стальные клинки - в чем виноваты лесные обитатели? Я сам справлюсь со
сталью! Нехотя вулхи уступили мне дорогу, а седой укоризненно взглянул
на меня. Взглянул - но перечить не посмел.

И я сначала метнул пику в ближайшего стражника, а потом сжал
обеими руками выдернутый из ножен меч.

Пику стражник играючи отбил, лязгнуло железо. И мы сшиблись,
свирепо и отчаянно. Мне, понятно, отступать было некуда, а отчего эти
двое дрались так, будто это их последний бой, я не знаю. Почему-то они
то и дело с ненавистью глядели мне на шею, но я этого же сделать,
понятно, не мог, а пощупать не оставалось времени.

Бой и впрямь оказался последним для них обоих. Но не для меня. Меч
в моей руке плясал, как отблеск синего луча Меара, и нес скорую смерть
противникам... Кстати, клинок оказался длиннее, чем я ожидал.

Когда окровавленные стражники успокоились на тропе, я опустил меч,
мельком глянув на него. Меч, как меч. Правда, он действительно стал
длиннее. Чушь какая-то.

Сглотнув неприятный ком в горле, я провел ладонью по шее. Пальцы
наткнулись на ошейник Лю-чародея. Ну, конечно же, он по-прежнему был
на мне. Странно, неужели из-за паршивого ошейника эти двое так
всполошились?

Ответ, как всегда, оказался проще, чем я ожидал, я даже сплюнул с
досады, что такая простая мысль сразу не пришла мне в голову. К стволу
громадного тиса с гладким глянцево-черным стволом был прикован раб.
Раб в ошейнике. Наверное, он много времени провел в неподвижности;
голова беспомощно свешивалась набок, тело обмякло и висело на оковах и
цепях, тянущихся к толстым, намертво вбитым в твердое дерево железным
кольцам.

Вот оно что - стражники приняли меня за беглого раба. Точнее, за
собирающегося удрать.

Озадаченный, я рубанул по цепям - скорее, чтоб прикованный
очнулся, чем в попытке освободить его. Но цепи вдруг со звоном
лопнули, а меч глубоко вонзился в неподатливое дерево. Человек повис
на одной руке. Я изумленно взглянул на клинок - на нем не нашлось ни
одной зазубрины, ни одной царапины; матовое лезвие оставалось ровным и
острым. Я для проверки перерубил и вторую цепь - так же легко, без
всякого усилия.

Вот это меч! Присмотревшись внимательнее, я обомлел. Потому что
старинную хадасскую заточку не спутаешь ни с чем.

У меня в руках было сущее сокровище - древний меч. Он стоил больше
чем... чем... весь урожай многодревов за последние сто кругов.
Нелепица - такой меч у простого стражника? Я растерялся.

Тем временем раб очнулся. Я освободил ему и ноги тоже, и он тяжело
сел у ствола. Взгляд его слезящихся глаз обратился ко мне. Точнее, к
ошейнику. Динна с тобой, гляди, ты-то не станешь бросаться на ошейник,
у самого на шее похожий.

- Ты свободен, - сказал я негромко. - Можешь идти куда хочешь. Но
прежде ответь на несколько вопросов, будь добр.

Голос раба был глух и слаб.

- Идти? Я не могу идти. Да и куда я пойду? Тут кругом стражники.

М-да. А ведь он прав. Что может одинокий беглый раб? Да еще такой
изнуренный, как этот. Я - еще туда-сюда, но сей ходячий призрак...

- Что ты хотел узнать? - ворчливо спросил раб. Похоже, он был даже
недоволен, что ему не позволили тихо и спокойно умереть.

- Во-первых, где я нахожусь?

- В Запретном городе.

Запретный город? Это еще что? О Запретной реке я слыхал. Болтают,
будто стоит ее увидеть - и все. Считай, хана. Правда, другие болтают,
стоит искупаться в ней... Словом, разное болтают. Одно только точно:
лучше ее никогда не видеть, в этом все рассказчики сходятся. Тогда не
пропадешь.

Стоп-стоп! Если у Запретной реки пропадают незадачливые путники,
значит... Значит, это дело рук жителей Запретного города, это же яснее
ясного. Джерх забирай, сколько еще загадок и неожиданностей готовят
мне Дикие земли? Лю-чародей, Тьма на твою голову, мог бы и
предупредить.

- А где река?

- На востоке. Чуть меньше дня пути.

Хм... Вчерашняя река - уж не Запретная ли? Жаль, я не запомнил
переправы...

- Ладно, - сказал я. - Раз ты такой умник, может, подскажешь, как
мне добраться до У-Наринны?

Вот тут взгляд раба обрел некое подобие твердости и даже
любопытства.

- Каменный лес? А что ты собираешься там найти, в Каменном лесу?

- Вечную молодость, - проворчал я. - Какая, хрен, тебе разница?

Раб опустил взгляд и тяжело вздохнул.

- Я не знаю всей дороги. Знаю только, что отсюда нужно идти на
запад, пока не достигнешь большого каньона. А там - ищи Дремлющий
мост. За мостом, вроде, нужно сворачивать на юг. Если только это все
правда.

- Замечательно, - я покачал головой. - Ты прекрасный проводник.
Иди туда, не знаю куда...

- Почему? - раб с усилием пожал плечами. - На запад. Разве этого
мало?

- Ладно, спасибо. Спрошу еще у кого-нибудь.

- Только не спеши ступать на Дремлющий мост, - посоветовал раб. -
Сперва приглядись.

- Почему? - уточнил я, но собеседник снова пожал плечами.

- А вот этого я просто не знаю. Слухи.

Раб с опаской покосился на настороженных вулхов, что покорно
стояли у меня за спиной.

Шум толпы вдруг разом притих, барабаны зарокотали с удвоенной
силой. И я решил, что пора решать более насущные проблемы, как то:
поиски Ветра и освобождение карсы.

- Тогда ответь еще, где здесь держат захваченных у реки коней?

Раб неопределенно махнул рукой:

- У арены.

Арены? Я наморщил лоб. Тут что, бои устраивают? Хм, так вот почему
так ревет толпа! Это многое объясняет.

Я бесцеремонно показал освобожденному пленнику Запретного города
спину и направился на голоса. Сначала я увидел Неспящую башню -
деревянную, как и все в этом городе. Рядом с ней тянулась длинная
живая коновязь - сплетенная из узловатых веток перегородка,
опирающаяся на короткие толстые стволы. Коней было немного - с
десяток, и найти среди них Ветра смог бы даже слепой.

- Подождите здесь, братья! - велел я вулхам. И голосом, и...
впрочем, это мой секрет.

Жеребец почуял мое приближение и нетерпеливо затоптался на месте.
Он был расседлан, заботливо протерт и, похоже, накормлен, потому что у
коновязи виднелись кучки свежего навоза. Седло не пришлось даже искать