бросить. Из горячечной суматохи этих часов память Ивара сох- ранила только
безымянную руку в перчатке, последовательно расправлявшу- юся с безымянным же
пультом - все функции в положение "ноль". Мертвечи- на.
забралом шлема; на поясе его обнаружилась потертая кобура, и ее со- держимое
выпирало наружу краем ребристой рукоятки. Рядом с кобурой бол- тались на цепочке
два светлых металлических браслета; Ивар не поверил глазам. Наручники? Или
померещилось?
как тело на операционном столе. Барракуда смеялся; он казал- ся довольным и
счастливым, он излучал уверенность и силу, и в его при- сутствии муторные
хлопоты накануне неведомого оборачивались почти праздником; потом предводитель
тигардов надолго замирал, приникнув к окну встреченного по дороге монитора, и
тогда Ивар видел, как по белому подбородку течет струйка крови из прокушенной
губы.
поразился, потому что никогда не видел судов такого класса. Это было-таки
грандиозное сооружение - даром что на соплях... Хотя, мо- жет быть, и не на
таких уж соплях - кустарно, нестандартно, но тест не врет... Если машина прошла
тест - ей можно доверить жизнь...
Они понимают это - и они идут на это. Надеются... И в сума- тохе сборов успевают
проститься. Огромный вокзал, где пассажиры проща- ются не с провожающими - друг
с другом...
Черный Камень, снятый с постамента, окруженный множеством предосторожностей,
обернутый тончайшей сверхпрочной сеткой. Широкопле- чий старик, выполняющий
обязанности служителя, шагнул вперед:
и страх, обратимся душей...
вокруг Камня, люди сосредоточились на своем странном ри- туале. Сосредоточились,
заставив себя забыть о времени, протекающем сквозь пальцы, приближающем
неминуемый штурм, пожирающем шансы на спа- сение:
собой молодая девушка, стоящая по правую руку от старика; изо всех сил пытается
обратиться к святыне - и не может, придавленная знанием об утекающем времени, о
недовершенных сборах, о том, что все равно не успеется...
успех и неминуемо приближая всеобщую гибель. И бледное де- вушкино лицо делается
темно-красным, и на глаза наворачиваются сле- зы...
как умалишенные. И даже ощутил смутное раздражение - ну ка- кая разница?! На что
они тратят драгоценное время - на никому не нуж- ную формальность?!
сделались совершенно безмятежными, глубокими и счастливы- ми; только на
мгновение, потому что уже в следующую секунду обряд за- вершился, уступив место
спешке - еще более лихорадочной, напряженной, злой.
за ним, чтобы схватить цепкой птичьей лапой не за шиворот - прямо за горло:
трудом сдержавшись, он заставил себя не отводить глаза:
сейчас мне нужно, чтобы ты был при мне... Будь добр делать то, о чем тебя
просят.
не за шиворот, остро пищал зеленый огонек переговорного устройства, и
лихорадочно перемигивались пестрые экраны, и стремительно приближался последний
срок, самый последний, назначенный Командором срок...
Оттолкнул кого-то, жаждущего его помощи, и двинулся прочь - Ивар волочился
следом, как собачонка на коротком поводке. Глядя себе под ноги, Барракуда
свернул в какой-то безлюдный тупик; взглянул на мальчика, как на случайного
прохожего, все так же равнодушно отвернулся и отошел в темный угол.
битое стекло, потом хруст оборвался.
что он сидел, а на самом деле он стоял на коленях, закрыв ли- цо руками. До
обомлевшего мальчика донеслось приглушенное:
Сила воды... Ор загг, ор хон, ава маррум... Услышь, защити, сохрани мое имя,
сохрани мою душу...
действительно остановился у последнего предела. На краю.
обернулся - он все так же прятал лицо в ладонях, и до Ивара доноси- лись
монотонно повторяющиеся слова и фразы, незнакомые, щекочущие слух. Тогда он
опустился рядом.
спросил неожиданно для себя:
что потребуешь... Этот мальчик дороже... Возьми меня за- ложником. Отпусти
его..."
пожертвовал честью, и что по сравнению с этим - пожертвовать жизнью... Своей. Но
он пожертвовал сыном... Значит, есть для него нечто более ценное... Как для
Барракуды - этот самый его Род?..
скрылись под толстым слоем дымчатого пластика. Ивар мельком поду- мал, что,
возможно, никогда больше не увидит его лица.
дурманящим газом - и напрасно, потому что среди людей Барраку- ды не нашлось
никого, кто пренебрег бы шлемом. Тяжелые клубы газа осе- дали под ноги уходящим
на корабль людям, когда первый основательный удар Города разнес ворота Поселка в
искореженные клочья.
в недрах планетки сооружение - конвульсивно дернулось, как живое существо,
предчувствующее близкий конец.
обрушилась гроздь внешних лифтов.
собеседнику. - Мы идем на борт.
пасть внешнего люка. Генерал шел следом.
потянул его за руку.
обещали... отпустить меня! Вывести на поверхность!
Я не успел, - в голосе его скользнули почти панические нот- ки. - Я не успел. Не
успел.
смерти. Вечное изгнание?!
серия взрывов...
через мгновенье ему навстречу бросился железный пол, и, едва ко- снувшись его,
он уже вставал снова, не чувствуя боли в разбитых коле- нях.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Верещагин Олег
Круз Андрей
Свержин Владимир
Гуль Роман Борисович