глазам остро заточенным лезвием. Рывком отбросив одеяло, он сел на
кровати.
горели, но, однако же, он жгучими волнами пробегал по стенам, по потолку,
отражался от надраенного пола - темно-лиловый, словно гноящаяся рана, и в
то же время нестерпимо яркий.
Вскоре он сообразил, что все происходит наяву. Сон остался там, на белой
равнине, а здесь - знакомые стены, знакомый линолеум, и эти, стоящие в
дверях.
рядом с ними... Нет, этого типа Костя видел впервые. Мужчина в белом
халате и в белой, точно у хирурга, шапочке. Однако на левом рукаве у него
имелась повязка с многолучевой серебристой звездой, такая же, как у
Стажеров, только поменьше. Сам же мужчина оказался невысоким, щупленьким,
и чем-то напоминал отбившегося от курицы цыпленка. Но когда Костя увидел
его глаза - вот тогда ему стало по-настоящему страшно. Железные были у
него глаза, а толстые стекла очков лишь усиливали тяжесть взгляда.
Он ведь не кто-нибудь - Помощник на Группе, значит, никто не должен видеть
его растерянности. Что бы ни случилось - Помощник обязан быть бодрым и
спокойным. Иначе он выдаст себя. Кому? В чем? Такие вопросы не приходили
ему в голову. Он просто всеми нервами, всей кожей чуял опасность. Темные,
свинцовые волны тревоги давили на сознание. Тогда, пытаясь сбросить
тяжесть, он стал глядеть по сторонам.
недоуменно вертели головами, встрепанные, сонные, дико озирались, не
понимая, что происходит.
Косте. А потом мужчина в белом халате сделал шаг вперед и заговорил:
оказался под стать взгляду, резкий и тяжелый.
подчиниться. Ребята, сообразив, что медлить опасно, тут же выскакивали из
кроватей, стряхивая остатки сна, строились по росту. Четкость и быстрота
радовали глаз - сказались Костины старания.
держаться спокойно и уверенно, улыбался, но по коже бегали мурашки - не то
от холода, не то от страха.
халате. - Равнение на середину! Слушать и запоминать!
Точнее сказать, преступление! И случилось оно в вашей Группе! - он опять
помедлил, обводя взглядом опущенные ребячьи головы.
Корпуса. Все вы знаете, что вам разрешено и что запрещено. Вы знаете, что
курение запрещено категорически!
надеяться на чудо, на случайность. Но теперь надежда лопнула точно мыльный
пузырь, и тяжелые волны страха захлестнули душу.
категорически запрещено прикасаться к вещам любого сотрудника, будь то
Воспитатель, Наблюдательница, Стажер. Но ваш товарищ, зная обо всем этом,
тем не менее нарушил запрет! Как стало нам известно, он украл сигареты у
Стажера. И курил! Но делал он это не в одиночку, нет. Замешаны и другие,
много других. На ваше счастье, из прочих Групп.
переглядывались. А Костю грызла хмурая, перемешанная с обидой тоска. Ну
ладно, пускай он и в самом деле виноват - курил. Но сигареты ведь тырил
Смирнов! Кто же на него наклепал? Какая сволочь подгадила? Неужели сам
Леха? Шкуру свою спасал? Но почему именно на него? Из вредности? За те
слова? Что же теперь будет с ним? Со всеми ими?
и навсегда: нераскрытых преступлений не бывает! Тот, кто это совершил,
обнаружен. И этот бывший ваш одногруппник будет строжайше наказан. -
Взгляд его остановился на Косте.
Сопротивляться железному голосу он был не в состоянии.
Помощник, разумеется. Ныне же он будет наказан. Сейчас его отведут в
специальный карцер. А завтра его ждет публичная порка. Вы все будете
смотреть на это. Потом мы решим его дальнейшую судьбу. Может быть, он
будет отправлен в Дисциплинарную Группу. А может быть, и на Первый Этаж.
Ведь преступление его не простое, оно отягощенное. Он был Помощником на
Группе, и удачно притворялся хорошим Помощником. Вашу Группу на совещаниях
даже ставили в пример. Отдельные недальновидные работники даже предлагали
перевести его из Временных в Постоянные. Еще бы - вы занимали под его
руководством места на соревнованиях. Но всего одним лишь поступком он
зачеркнул свое прошлое. Он подорвал авторитет Помощника на Группе. Поэтому
если он когда-нибудь и вернется к вам - Помощником ему не быть. И
Распределение его ждет плачевное. Советую всем сделать для себя выводы. А
сейчас - живо спать!
обернулся. Последнее, что он увидел - это как погас жуткий лиловый свет и
все затянуло ночной чернотой. Костя понимал, что больше сюда не вернется.
коридорам. Шел как автомат, как заводная игрушка, механически перебирая
ногами. Мысли в голове сплелись так тесно, что ни одна из них не могла
выбраться на поверхность - и Костя чувствовал, как сознание его затягивает
серым туманом. Но почему-то он запоминал все, происходящее вокруг. Слышал
негромкое гудение ветра за окном, поеживаясь от холода - одеться
Наблюдательницы ему не разрешили, пришлось идти в чем есть. Он видел, как
наглые мухи, словно брызги чернил, ползают по окрашенным бледной салатовой
краской стенам, как вздрагивает свет ламп над стендами про гигиену и
дисциплину, чуял, как сонно дышат в палатах пацаны.
по длинным ночным коридорам - он и безмолвные Наблюдательницы по бокам.
Спустя какое-то время сознание маленькими, осторожными шажками начало к
нему возвращаться. Пелена тумана слегка рассеялась - и на Костю хлынул
поток плотной, вязкой безнадежности. Безнадежность давила грудь, сжимала
горло холодными липкими пальцами, вытягивала из глаз жгучие слезы. Ему
пришлось собрать всю оставшуюся волю, чтобы не дать этим слезам ходу. Шаг
за шагом, уставившись в светло-зеленый линолеум пола, он чувствовал, как
все глубже погружается в трясину тоски.
чужим, незнакомым коридорам. В этой части Корпуса ему бывать никогда не
приходилось. Тут не было стендов, не было дверей и окон - только узкие,
кривые коридоры, точно кишки огромного спящего зверя. Лишь плафоны на
потолке казались привычными - пыльные, желтовато-бурые, засиженные
отъевшимися, раздобревшими мухами.
часов, петляют в одинаковых коридорах как-будто наугад, однако
Наблюдательницы двигались быстро и уверенно. Время от времени Косте
приходила мысль, что путь их так никогда и не кончится. И это было бы
хорошо.
остановились возле массивной, обитой стальными полосами двери. Елена
Александровна вынула из кармана халата огромную связку ключей и принялась
ими греметь, отыскивая нужный. Косте почему-то вдруг вспомнился недавно
прочитанный роман Вальтера Скотта - нетесаные глыбы замковых стен, долгий
спуск по винтовой лестнице в подземелье, в темницу, лязганье цепей,
шмыгающие с отвратительным писком крысы, тусклые чадящие факелы...
ковыряться им в замке. Дверь не поддавалась - то ли у Наблюдательницы не
хватало сил, то ли проржавел сам замок. Видно, его открывали нечасто.
медленно отворилась вовнутрь. Пахнуло сыростью.
добавила:
каждым твоим движением наблюдают.
захлопнулась. Щелкнул замок - словно лязгающие зубы хищника, послышались
удаляющиеся шаги Наблюдательниц - и Костя оказался один, в полной тьме.
лился отовсюду, со всех сторон - острый, пронизывающий, впивался в кожу
тысячами ледяных иголок. Пошарив вокруг себя руками, Костя наткнулся на
гладкую металлическую стенку. Вроде бы никаких щелей в ней не было, и
воздух стоял тут тяжелый, спертый, но все же холод откуда-то брался. И
никуда от него не спрятаться.
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Каменистый Артем