Чтение 20–й страницы книги ~Посмотри в глаза чудовищ~

корочку, чтобы унять спазмы в желудке.

- Ну, ты меня до срока не отпевай, а давай по порядку: сколько их
было?

- Сначала - четверо.

- А потом?

- Не сосчитать, командир. Они же лица меняют, вот как мы - штаны.

- Понятно. Стрелять не пробовал?

- Один мой попробовал:

- Ну, и?..

- Рука чернеть начала. Потом его же и задушила. Своя же рука.

- Это они тебе глаза отвели.

- Клянусь, батяня! Я что ли не знаю, как глаза отводят? Да я сам
кому хочешь отведу! Настоящие они: Те самые...

- Настоящие кто?

Илья огляделся по сторонам, потом наклонился вперед и прошептал:

- Барканы.

Николай Степанович откинулся, посмотрел на Илью с особым
интересом.

- А ты откуда это слово знаешь?

- Цыгане много чего знают, командир. Знают, да не говорят. Потому,
может, и носит нас с места на место:

- Чтоб не нашли?

- Не смейся, командир. Это ж не от головы, это от задницы идет.

- Мне, брат, не до смеха. Идем дальше. Свою порчу они снимать
умеют?

- Должно, умеют. Да как заставить?

- Заставить - дело мое. А найти их - ты мне поможешь.

- Командир: лучше кончи меня сам, и на том успокоимся. Лучше
ксерион найди.

- Глухонемой сказал, что раньше марта не доставят. А кто
доставляет и откуда - не знает он. Может, ты знаешь?

- До конца не знаю. Но доставляет его откуда-то с Урала человек с
пятном вот здесь, - и Илья показал на лоб.

- Горбачев Михаил Сергеевич? - усмехнулся Гумилев.

- Опять смеешься, командир: Имя его не знаю, а зовут -
Серега-Каин. И будто бы, брешут, он тот самый Каин и есть:

- Брешут, - сказал Николай Степанович. - Тот помер давно. Ламех
его замочил .

Так что - не тот.

- Тебе виднее, командир, - неуверенно сказал Илья. - Может, и не
тот:

- В лицо ты его знаешь?

- Да.

- Значит, найдем: Теперь дальше: что это было за паскудство с
детишками?

- Ох, командир, командир: теперь на всех цыганах грязь через это:
Они это делали, они , понимаешь? Не цыгане. А зачем и для чего, я не
знаю. Не побираться, нет. Денег у них и без того: не приснится нам
столько даже к большой войне:

- Куда они детей потом девали? Кто увозил, знаешь?

- Морем увозили, а кто и куда - только старая ведьма знала. Вот ее
и пытай.

- Оно бы можно было, да сильно мой друг осерчал, когда внутрь
вошел и все там увидел.

- Постой, командир. Он что, ее видел?

- Видел.

- И: что?

- Кончил он ее. Да так, что и допросить уже нельзя было. Нечего
было допрашивать. Мозги по стенам.

- Он ее кончил - и живой остался?! Значит, можно их?..

- Можно, Илья. Если не бояться - все можно. Илья, вспомни, как ты
карателей боялся, а потом они от тебя бегали, от сопляка?

- Тогда, командир: - Илья встал, распрямился. - Боец Агафонов
поступил в ваше распоряжение!

- Вольно, боец. Продолжайте песни петь и веселиться:

- А я ведь тебя искал, командир, - сказал Илья, вскрывая очередную
банку. - И как из Аргентины вернулся, и потом, когда эти: Была у меня
на тебя надежда. И все цыгане тебя искали для меня.

- Это трудно сделать, пока я сам не позволю, - сказал Николай
Степанович. - Или не вляпаюсь по неосторожности:

- Я еще там, в болотах, понял, что не простой ты человек, - сказал
Илья с гордостью. - Еще до того, как ты открылся.

- Не свисти, боец. Если кто чего и понимал, так это наш Филя. А
чего ты из

Аргентины-то вернулся? К березкам потянуло?

- Не согласен оказался я с кровавым режимом Перона, - важно сказал
Илья и вдруг захохотал.

- Понятно. Жеребца у кого-то увел.

- Не, командир. Выше бери.

- Ну, тогда бабу у Перона. Эву - или как ее там?..

- Не, командир. Еще выше.

- Эйхмана для евреев выкрал?

Илья обомлел. Пустая банка выскользнула из руки и покатилась по
столу и шмякнулась на пол.

- Ну ты колдун, командир: - сказал он севшим голосом.

- Так ты теперь должен быть почетным гражданином Израиля?

- Ну так: да. Почетный. Сказали, даже обрезания можно не делать.

- А там тебе чего не зажилось?

- Ну: жарко там. Да и тесно.