Чтение 20–й страницы книги ~Остров Русь~

- Зачем?

- То мое дело, - посуровел Иван. - Ты мудрец известный, все тебе
ведомо. Говори!

- Никогда! - гордо сказал Кубатай.

- Пытать буду, - со вздохом признался Иван.

- А я боли не боюсь! - похвастался Кубатай. - Делай что хочешь,
только усы мне не брей. (*29)

- Ага! - заорал Иван. - Марья, подь суда!

В подпол, лузгая семечки, вошла Марья.

- Бритву, мыло и хвост опоссума, - велел Иван. - Пытать мудреца буду.

- Как

- Усы брить!

Марья неодобрительно покачала головой, но требуемое принесла. Иван
тем временем связал слабо сопротивляющегося Кубатая и принялся намыливать
пушистый опоссумий хвост.

- Красавица! - подал голос Кубатай. - О двух вещах тебя молю! Первое
- дай мне семечек перед пыткой полузгать. Очень уж у тебя семечки
замечательные. А второе - как брить меня Иван-разбойник начнет, уйди, не
смотри. Не вынесу я такого позора!

Марья аки волчица голодная на Ивана глянула, сплюнула и молвила:

- Иван! Негоже джигита единственной красоты лишать!

Иван, мыля хвост, огрызнулся:

- Не единственной. У него еще язык остался. На крайний случай
отрежем.

Всплеснув руками, Марья проворно нащелкала две жмени семечек, всыпала
их Кубатаю в рот, и со слезами на глазах удалилась.

Иван сноровисто покрыл лицо Кубатая пеной, взял бритву наизготовку и
задумался.

- С чего начнем, мудрец? С левого уса, али с правого?

Кубатай хранил гордое молчание.

- С правого, - решил Иван. - С самого кончика.

И он ловко сбрил кончик Кубатайского уса. Мудрец застонал.

- Не больно? - забеспокоился Иван. - Может еще намылить?

- Сатрап, - стонал Кубатай, извиваясь. - О, горе мне! О горе!

- Пока никакого горя, - успокоил его Иван. - Так, восстанавливаем
симметрию...

Он подбрил левый ус. Оглядел результат:

- Знаешь, мудрец, еще лучше стало. Интеллигентней, даже в чем-то
романтичнее. Надо было мне в цирюльники податься...

- Да? Дай зеркальце, гляну!

- Нет! Вначале путь к Кащею выдай! Сразу отпущу.

- Не скажу! Из принципа.

- Тогда я знаешь что сделаю? - издевался Иван над беззащитным
мудрецом. - Рот тебе заткну, а сам стану мудреные вопросы задавать! Ты же
на них и ответить не сможешь!

- Только не это! - крикнул Кубатай. Неизвестно, чем бы кончилась эта
страшная сцена, но тут дверь подпола отворилась и в помещение ворвался
незнакомый Ивану человек. Невысокий, плотненький, суетливый, с маленькой
железной палочкой в руках.

- Кейсеролл! - завопил Кубатай. - Спаси! Я тебе еще пригожусь!

- Отойди от бояна, добрый молодец! - угрожающе сказал Кейсеролл. - А
то из мумми-бластера пальну!

- Из этой-то пшикалки? - презрительно сказал Иван и взял булаву
поудобнее. - Попробуй!

И в этот миг железная фиговинка в руках Кейсеролла окуталась белым
пламенем и превратилась в дивный меч. Длинный, блестящий, каменьями по
рукояти украшенный, огнем колдовским мерцающий. Кейсеролл, с явным
удивлением, глядел на оказавшееся в его руках оружие.

- Меч-кладенец, - тяжко выдохнул Иван. - Ох! Тяжела моя участь!

- Отпусти Кубатая, - сообразив выгоды своего нового вооружения,
приказал Кейсеролл.

- Нет! - твердо сказал Иван. - Или костьми лягу, или узнаю от него
путь в царство Кащеево!

- Чего? Куда? Зачем? - засуетился Кейсеролл. - К Кащею?

- Да, - гордо сказал Иван. - Бой у меня с ним будет!

- Это меняет дело, - заявил Кейсеролл, сел на бочку с медовухой,
глянул на руку - к ней были привязаны большие песочные часы, и задумался.
Иван ждал. Кубатай, покрываясь мыльной коркой, тоже.

- Смолянин! - крикнул вдруг Кейсеролл. - Иди сюда!

- Ну чего, на фига я тут нужен, - огрызнулся, спускаясь в подпол, еще
один незнакомец. Тоже чудной. Волосы - оранжевые, уши - что твои лопухи,
между пальцами - перепонки, как у лягушки. Иван сплюнул через левое плечо.
Снова не совсем удачно.

- Дело к тебе есть, - сурово сказал Кейсеролл.

- Какое дело? - возмутился Смолянин. - Я вас с Кубатаем русскому
научил? Научил! Считай, что я оклад отработал. Теперь до конца месяца ни
черта делать не буду.

- Уволю, - кратко пообещал Кейсеролл.

- Ну и увольняй! Не жалко! Специалисты всюду нужны, пойду в музей
работать.

- Экспонатом? - съязвил Кейсеролл.

- Чего делать? - хмуро спросил Смолянин и достал из под Кубатая
свежий кокос.

- Пойдете вместе с этим богатырем к Кащею, - Кейсеролл указал на
Ивана. - Во всем ему способствовать будете.

- Да ни за что! Пусть Кубатай идет!

- Вы в паре лучше работаете, - отмахнулся Кейсеролл. - И не смейте
спорить! Здесь важные интересы, коих вам не понять!

Он снова глянул на часы и всплеснул руками:

- Опаздываю!

Не прощаясь, он бросился вон из подпола. У дверей остановился,
прислонил меч к косяку и крикнул:

- Иван, меч-кладенец прихвати! Поможет в дороге!

- Благодарствую, - сказал Иван и растерянно уставился на своих
неожиданных попутчиков. Кубатай горько вздыхал. Смолянин меланхолично грыз
кокос.

3. ПОДНИМАЮТСЯ ВОПРОСЫ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ, ОПУСКАЮТСЯ

ОТВЕТЫ НА ЭТИ ВОПРОСЫ, А ДОБЛЕСТЬ, КОЕЙ НЕТ ГРАНИЦ, ВСЕХ ПРИМИРЯЕТ

Иван-дурак влетел в кабак... Ой, что-то не то получается. Иван вошел
в трактир... Во.

Иван вошел в трактир. Богатыри приветствовали его появление дружным
звоном кружек. Судя по мирной обстановке, они только-только перешли с
медовухи на царскую водку, и еще не успели закручиниться.

- Друзья! - воскликнул дурак, присаживаясь. - У меня есть для вас
приятный сюрприз!

- Наливай! - согласился Илья.

- Да нет, не такой, - смутился Иван.

- Все равно наливай!

Когда было налито и выпито, крякнуто и занюхано, Иван-дурак повторил:

- Друзья, сногсшибательное известие!

- Ну?

- На Кащея идем!

- За такие слова по морде бьют! - прорычал Илья Муромец. - Ты чего,
Иван, совсем одурел?

- Это нужно одной высокопоставленной даме, - несмело начал Иван.
Добрыня хихикнул, потому что сплетни среди богатырей распространялись
весьма быстро:

- Это которой высокопоставленной? Прекрасной да Премудрой?

Иван зарделся.

- Пусть она сама и идет на Кащея, - заключил Добрыня. - Нам жизнь
дорога.

Илья и Алеша поддержали его одобрительным кряканьем.

- Ну что ж, - грустно сказал Иван-дурак. - Постарайтесь забыть мое
предложение. И не поминайте лихом, если что. Надеюсь, все у вас в жизни
сложится удачно, не побоюсь даже сказать - былинно. Прощайте.

Утирая слезинку, набухающую на правом веке, Иван побрел к двери.
Богатыри переглянулись. Добрыня вздохнул, и положил на стол правую ногу.
Илья махнул рукой, и положил поверх свою - в могучем кирзовом сапоге.
Алеша жеманно пожал плечами и положил поверх свою изящную ногу в сапоге из
хромовой кожи.

Когда ритуал богатырского совета был выполнен, Добрыня окликнул
Ивана:

- Эй, дурак!

Обернувшись, и обнаружив на столе три богатырских окорока, из-под
которых, шипя, капала разлитая царская водка, Иван сразу все понял, и
просиял.

- Дурак, поход на Кащея нужен только высокопоставленной даме, или и
тебе тоже?

- И мне! - преисполненный патриотизма воскликнул Иван.

- Тогда в чем же дело? - спросил хитрый Алеша Попович. - Рубликов нам
отсыпят на дорожку?

- Немножко, - признался Иван. - Зато Кащея можем грабить без зазрения
совести.

- Сегодня и выступим, - решил Илья. - Я зайду к Микуле Селяниновичу,
скажу, захворал, дескать. Ты, Добрынюшка, возьмешь отпуск за свой счет для
обучения грамоте. А ты, Алешка, скажешь Микуле, что соблазнил невинную