Чтение 20–й страницы книги ~Рагнарек~

бы не могли они так убить друг друга. У обоих были ножевые раны, но -- не
смертельные на вид. Оба кинжала валялись тут же, рядом с покойниками. В
крови также плавала какая-то бумага. Брат Винченто осторожно поднял ее. Это
был обрывок записки.

В монастыре он изучал письмо и поэтому смог прочитать сохранившийся
текст:

...ее в Башне Смерти. Скоро пригодится. Буду ждать вестей от...

...и как только это появится, сразу отправлюсь к Гер...

Его спугнули чьи-то шаги. Машинально спрятав записку за пазуху, брат
Винченто кинулся к себе в комнату, где, поспешно заперши дверь, он
моментально забрался под старое драное одеяло.

Всю ночь злополучному монаху снились кошмарные сновидения. Потоки
крови, в которых плавали шестеро мертвецов. К каждому из них кинжалами были
пригвождены записки, на которых витиеватыми литерами было начертано: "Продай
меня за пять сребреников!" Но наконец-то наступил рассвет и тяжкие кошмары
оставили несчастного монаха в покое.

* * *

Взмахнув некоторыми своими частями тела, незадачливый любовник вылетел
из окна. Ну кто же мог подумать, что так бесславно окончится путь почтенного
дворянина! Сидел себе в номере, когда одна из шлюх вызвала в коридор его
девчонку, пил вино... А тут вбегает эта, как ее, имя еще такое у нее, как из
страны чудес убежала!.. Улыбается, спрашивает, че эт барона -- да пешком
сюда занесло! Ну и? Ну и стоило ответить, что, мол, на жеребце гнедом
приехал, что у задней двери припаркован, и вот результат: сперва булавкой
в... а затем хук справа -- и полет вниз. Эх! Ну ничего, хоть на мягкое
грохнулся! На матерящееся!.. Ой, извините, господин шериф, это меня из окна
спровадили!.. Цоки-цок, цоки-цок... Блин, хороший был жеребец...

Тем временем Леди Морена уже мчалась на баронском коне, погоняя его во
весь дух. В ворот платья вдета заколка с крысиной мордякой, в кармане --
черная трубка, в руке -- записка... Стоит спешить к таверне: часы только что
пробили без четверти одиннадцать ночи...

Так, что будем делать далее, леди Морена? После Элисового приятеля
можно и к Герцогу на палочку чая заскочить. Не вредно бы было... О, а вот и
таверна! Придворная дама слезла с благородной коняги и, заплатив слуге два
медяка за место в конюшне, прошла внутрь таверны. Настенные часы показывали
22:56. Да и на напольных в углу минутная стрелка почти доползла до цифры
"12". До назначенной встречи оставалось почти четыре минуты.

В зале было жутко накурено, пахло крепким винищем, потом и жареными
поросятами. Несмотря на столь обильные ароматы, посетителей было не так уж
много. У окна обменивались сплетнями два жирных хоббита, возле самой стойки
какой-то старый монах за обе щеки уплетал здоровенную буханку хлеба, запивая
ее дрянным дешевым вином, неподалеку за грязным столиком сидели три
подозрительного вида субъекта, время от времени поглядывавших на вход. Под
стенкой, за столиком сидел солидного вида гражданин, степенно потягивавший
эль, а неподалеку, закутавшись в серый потрепанный плащ, примостился
загадочный тип в низко надвинутой шляпе. Этот тип, все время поглядывавший в
сторону придворной дамы, ровно в 23:00 привстал и сделал Морене знак.

-- Элис.

-- Приветик! -- подойдя, леди сделала вид, что она его давняя хорошая
знакомая. -- Как поживаешь?

-- Не кокетничай, не на работе. На, это для Джона, -- незнакомец
протянул грязный, помятый листок бумаги с какими-то писульками. Морена
перевернула его вверх ногами и сделала вид, что пытается понять, что на нем
написано -- все (кроме самой Элис) знали, что Элис не умела читать.

-- Передай это ему и скажи, что дела обстоят гораздо хуже, чем мы
думали.

Морена небрежно свернула листок в трубочку и сунула его себе за ворот.

В этот момент дверь с треском распахнулась и в зал вошел рослый детина.
Его кричащий костюм говорил о полной безвкусице или богатом покровителе,
страдающем дальтонизмом. Странный собеседник Морены при появлении стиляги аж
вжался в стену и чуть не полез под стол. Тем временем здоровяк заказал и тут
же одним махом влил себе в глотку поллитра водки и направился в туалет.

Собеседник Морены переложил из сапога за пазуху нож и коротко кивнул:

-- Ладно, у меня еще есть дела. А ты прямо сейчас иди к Джону и передай
ему то, что я сказал... и про записку не забудь. Затем он шнырнул в туалет
вслед за небритым детиной, на ходу поправляя свой плащ.

-- Угу, -- отделалась ответным кивком озадаченная и заинтригованная
происходящим, опальная леди.

Она ожидала громкой возни, шума мордобоя или хотя бы крика прирезанного
стиляги. Но прошло около получаса, а оба незнакомца так и не выходили из
туалета. Уж не провалились ли они в лабиринты подземной канализации? Там,
говорят, такие чудовища водятся, что и Шайтану не снились...

Монах за стойкой доел свой нехитрый ужин и направился к кабинкам
уединения. Вслед за ним туда же последовал и какой-то весьма уже нетрезвый
крестьянин. Едва зайдя в сортир, монах тут же вылетел с ошалелым лицом и
помчался наверх, вероятно -- к себе в комнату. Крестьянин же, хорошо
прицелившись, попал прямо в двери и скрылся в туалете. Вдруг он отчаянно
заорал. Все посетители, да и сам хозяин таверны, бросились в нужник.
Растолкав изумленных и перепуганных зевак, леди Морена увидела два трупа,
валяющихся в луже крови и схвативших друг друга за горло. Один -- недавний
собеседник Морены, а другой -- здоровила-стиляга. Рядом валялись два
окровавленных кинжала. Несмотря на ужасность и неэстетичность представшей
картины, в голову интриганки-неудачницы закралось сомнение. Не могли они так
задушить друг друга, да и раны были совсем не смертельные. Возможность
отравления тоже отпадала -- у отравленного лицо синеет (уж это-то Морена
знала наверняка), а эти были бледны, как две мраморных статуи. Нет,
определенно в их смерти что-то было не так. Не бывает таких убийств.
Тихонько пройдя в зал, леди развернула записку:

"Ключ к тому, что мы ищем -- в Башне Зла.

Герцог оказался не при чем, но и его тоже

опасайся. Встретимся позже -- за мной следят

люди Герцога.

Гарин"

Определенно это было что-то важное, но что -- леди пока и понятия не
имела.

Солидного вида гражданин, не удосужившийся за все это время изобразить
даже элементарное удивление вместо хронической скуки, стал незаметно чертить
вокруг себя какие-то знаки. Однако от опытной придворной интриганки такое не
сокроешь... Делая вид, что ослабела от увиденного убийства и собирается
упасть в обморок, леди Морена плюхнулась за столик к солидному гражданину,
склонилась, как бесчувственная, и ясно, твердо, но тихо произнесла:

-- Магией, значит, балуемся?.. А как насчет инквизиции? Она любит
таких... на завтрак. Ша, не рыпайся -- и я могу и промолчать... Вскочишь --
под присягой подтвержу, что ты магичил на столе.

-- Какая магия? -- человек ласково-ласково улыбнулся. Слишком уж как-то
ласково. -- Вы, наверное, что-то путаете, ЛЕДИ МОРЕНА, -- на последних двух
словах он сделал особенное ударение, но постарался произносить их как можно
тише, чтоб никто посторонний не мог расслышать. -- Да и вообще, сейчас я
здесь, через миг -- уже Там.

-- Чтобы я -- и колдуна не распознала?! Фи! Да я сейчас ни с кем не
побрезгую сделку заключить, чтобы невиновность свою доказать! Даже с Вами!
Кстати -- имя-то у благородного дона есть? А то нехорошо получается: Вы мое
знаете, а я Ваше -- нет пока... Представитесь, благородный коллега?

-- Называйте меня Темный. Моред Темный.

* * *

Моред Темный, маг:

Идя по пустым вечерним улицам города, я опять размышлял о смысле жизни.
Размышлял в который раз. Все, что могло заинтересовать какого-либо из
нечасто попадавшихся мне на пути прохожих, меня уже вряд ли заинтересовало
бы. В конце своего долгого нелегкого пути мага я добился всего, что могло бы
мне понадобиться, но я так до сих пор и не узнал смысла жизни. Нет, я знал,
что ее смысл не есть какое-то обобщенное для всех понятие, что он у каждого
свой, единственный и неповторимый, но это не улучшало мое познание сего
предмета. Я так и не установил для себя, для чего мне в самом деле стоит
жить. И, чтоб окончательно не впасть в меланхолию, я решил заглянуть в
таверну, пропустить там с веселыми завсегдатаями кружку-другую старого
доброго эля.

В таверне было тепло, душно и накурено. За стойкой я взял две кружки
эля и уселся за дальний столик. От скуки я начал разглядывать посетителей.
Под самым окном пара лоснящихся от жира хоббитов вовсю чесали языки, старый
монах, стоявший у стойки, быстро поглощал свой нехитрый ужин, через один
столик от меня трое ночных уличных работников искали свою новую жертву.
Иногда они поглядывали на меня. За соседним столиком сидел загадочного вида
тип в натянутой на самый нос шляпе, замотавшийся в свой потрепанный плащ,
как мумия в бинты. Он явно кого-то ждал. Самой интересной персоной здесь
была леди Морена, разыскиваемая по обвинению в каких-то интригах. Она была
переодета в платье простой куртизанки, отчего ее невозможно было отличить от