что было неудивительно в ее возрасте.
- приятной трапезы, и доброго здоровья, и радости в ваш дом, и мудрости в
вашу голову, а особенно - в вашу драгоценную голову. Высший Чэн, ибо
слышала я, что, возможно, вскорости многострадальный Мэйлань обретет в
вашем лице достойного правителя!.. ах да, поговаривают, что у вас еще и
свадьба скоро - так что мудрости в вашу голову, и счастья с молодой женой,
и силы в ваши чресла, и деток побольше, и...
на восприятие Чэна и теперь волей-неволей должен был выслушивать
нескончаемую болтовню говорливой Матушки Ци.
мгновенье умолкла, переводя дух и готовясь к очередному словоизвержению.
заткнуть рот Матушки Ци изрядной порцией еды.
благодарностях, она тут же уселась напротив Чэна-Меня, пододвинула к себе
сразу три чашки гречневой лапши, пиалу с соевым соусом по-вэйски, блюдо с
полосками тушеного мяса, четыре блюдца с грибами, маринованной морковью,
рисом и бобами - и действительно ненадолго умолкла.
принес утерянный ею свиток.
выкладывая свиток на стол.
Я-Чэн почему-то стал опасаться, что старуха сейчас схватит свой пергамент
и вылетит в окно.
поспешно дожевывая последнюю полоску мяса. - Вот спасибо так спасибо,
прямо всем спасибам спасибо, уж я и не знаю, что бы я без вас делала!
Видать, обронила во время Беседы, растеряха старая, а сразу и не заметила
- уже потом спохватилась, да поздно... я и в плач, я и в вой, а там думаю
- господа молодые, глазастые, небось найдут непременно и вернут
непременно, - а и не застанут старушку, так с собой заберут, не выкинут,
нет, не выбросят зазря, и будет свиточек мой у благородных молодых господ
в полной сохранности, аж до самого Мэйланя, и как только глупая Матушка Ци
объявится...
старуха машинально сунула один из них в рот - и Чэн-Я успел вклиниться в
случайно образовавшуюся паузу.
мы осмелились заглянуть в ваш свиток... думали, разузнаем, где вы
проживаете - а там и не удержались! Простите великодушно...
Чэн-Я. - Особенно там, где про Антару... я как-то беседовал с Друдлом, и
он тогда еще пел мне "Касыду о взятии Кабира" самого аль-Мутанабби - мы
потом с Друдлом долго спорили...
звали Пересмешником. А вы были его другом? Или, осмелюсь спросить -
учеником? Простите за дерзость, но иначе вам вряд ли довелось бы слышать
от Друдла "Касыду о взятии Кабира" да еще потом спорить с Пересмешником...
о многом.
спросил Чэн-Я.
ложь поверит - чтобы такой молодой да благородный господин...
увидеть его смерть.
стола, подошла к нам и, откинув скатерть, опустилась на колени и
поцеловала Чэну руку.
палочки для еды, как если бы ничего не случилось.
подлинных дураков, - она говорила тихо и внятно. - Помню, мы редко
встречались, но часто хвастались в письмах друг перед другом новыми
открытиями, а при встречах наскоро переписывали и заучивали найденные
тексты - хотя каждый, конечно же, хотел иметь оригинал. Впрочем, меня
всегда интересовало начало становления Кабирского эмирата, а Пересмешник
больше увлекался эпохой уль-Кайса Старшего. Но...
немедленно перебил ее Чэн-Я. - Взятие Кабира, походы аль-Мутанабби...
э-э-э... установление границ... Не могли бы вы, Матушка Ци, хоть
вкратце...
старики... но когда молодежь умеет оборачиваться - это говорит о
зарождающейся мудрости. Да, у Мэйланя скоро будет достойный правитель. Ну
что ж, слушайте...
нами! И пал Кабир белостенный, и воссел на завоеванный престол вождь
племен с предгорий Сафед-Кух, неистовый и мятежный Абу-т-Тайиб Абу-Салим
аль-Мутанабби, чей чанг в редкие часы мира звенел, подобно мечу, а меч в
годину битв пел громко и радостно, слагая песню смерти.
дымящимся городом, и получил гордый клинок прозвище иль-Рахш, что значит
"Крыло бури"...
руку, которая держала тебя в дни твоей молодости, ятаган Фархад иль-Рахш
фарр-ла-Кабир... ты помнишь теплый, как еще не успевший остыть труп
человека, город Кабир? О да, ты его помнишь, старый мудрый ятаган, не
любящий украшений...")
Кабирский из рода Абу-Салимов, покоем и счастьем, недолго носил венец
победы, сменив его снова на походный шлем. И разделил он войско на четыре
части, указав каждой свою дорогу. Западные полки, во главе которых стоял
седой вождь, лев пустынь Антара Абу-ль-Фаварис, чья кривая альфанга не
первое десятилетие вздымалась над полем брани, заслужив прозвание аз-Зами,
что значит "Горе сильных" - западные полки двинулись вдоль левого рукава
Сузы на Хинское ханство и вольный город Оразм, мечтая дойти до Дубанских
равнин.
угрюмых ущельях близ перевалов Рок и ан-Рок, а также отряды горцев Озека,
шли под предводительством юного Худайбега Ширвана, чье копье Рудаба, что
значит "Сестра тарана", пронзило первого врага, когда яростному Худайбегу
не исполнилось и девяти лет. Их целью была богатая Харза, на чьи стены
никогда еще не поднимался недруг, и шатры белобаранных кочевников-хургов,
неуловимых и вероломных.
аль-Мутанабби, вечно смеющийся Утба Абу-Язан. Любил Утба смеяться за
пиршественным столом, любил улыбаться в покоях красавиц, но страшен был
хохот безумного Утбы в горниле сражений, и алел от крови полумесяц его
двуручной секиры ар-Раффаль, "Улыбки вечности".
Мэйлань, стоял сам Абу-т-Тайиб Абу-Салим аль-Мутанабби, и воины пели песни
эмира-поэта, кидаясь в бой хмельными от ярости и слов аль-Мутанабби.
обладатели неисчислимых стад и несметных сокровищ, склонились перед мощью
Кабирского меча.
- но он отказался. Тогда его хотели провозгласить шахин-шахом, но он снова
отказался. Ибо царским званием был титул шаха, шахин-шахом же звали царя
царей, но эмиром в самом первом значении этого слова на языке племен Белых
гор Сафед-Кух - эмиром звали военного вождя, полководца, первого среди
воинов.
масличных рощ Кимены, и иные вольные земли добровольно присоединялись к
могущественному соседу, а иные заключали с Кабиром союзные договора,
Пехов Алексей
Свержин Владимир
Контровский Владимир
Соломатина Татьяна
Посняков Андрей
Ибсен Генрик