Затмевает красотою
Звездный свет его сиянье...
(реконструкция, перевод, ритмизация И.Вдовенко)
Торин смолк, раздались одобрительные возгласы, улыбнулся и Олмер.
- Славно спето! - сказал он. - Ну а ты, Малыш?
- Я всегда был изгоем, а в Аннуминасе едва-едва не угодил в тюрьму за то, что открыто ходил по улицам с оружием, - ответил Маленький Гном. - Тамошние начальники вздумали лишить нас, истинных тангаров, нашего символа - они приказали нам ходить без топоров!
- Славно, славно! Ну, что ж, Отон за вас - ожидайте моего решения! - Олмер улыбнулся и добавил, проведя рукой по свежей ране на щеке:
- А ты, половинчик, на досуге подумай о Черных Гномах. Нет, не бойся, я не стану тебя ни о чем расспрашивать, но ты все же подумай. Выступят они против нас или нет? Вот в чем вопрос. Ты подумай, может, что-нибудь и решишь, а там посмотрим.
Вождь поднялся, как бы желая проводить друзей. Его проницательный взгляд на миг задержался на хоббите.
- Обошли Сторожевой Лес, говорите... - негромко, словно в раздумье, пробормотал он, но глаза его при этом ехидно блестели. - Обошли... То-то я и смотрю, как здорово ты подрос, сударь мой половинчик... Ну ладно, идите!
Он усмехнулся, махнул рукой и повернулся к Фолко и гномам спиной, давая понять, что аудиенция закончена.
***
Фолко сам не помнил, как вышел из шатра на ватных, не гнущихся от страха ногах. "Раскрыты! Раскрыты!" - колотилось в висках; гномы, похоже, еще ничего не понимали и пребывали в отличном расположении духа. "Небось решили, лопухи, что нам удалось его провести!" - с отчаянием подумал Фолко.
Он брел по лагерю, ничего не видя вокруг; пути спасения, один нелепее и фантастичнее другого, вспыхивали в мозгу и тут же отбрасывались; хоббит с трудом дождался, пока они отошли наконец на достаточное расстояние от шатра Олмера, и коршуном накинулся на гномов.
- Поняли! Поняли?! Конец нам! Надо бежать!
- Стой, стой! Какой конец, куда бежать? - остолбенел Торин.
- Как можно дальше, - язвительно ответствовал хоббит. - Куда глаза глядят! Вы что, с луны свалились? Вы его последние слова слышали?! - И Фолко воспроизвел лукавую фразу Вождя.
Малыш еще недоумевающе морщился и моргал, а Торин, охнув, схватился за голову.
- Понял теперь? Он же бывал в Исенгарде! И прекрасно знает, кто такие энты и что происходит с теми, кому они дадут напиться из своих лесных источников! Такое больше не сыщешь нигде в Средиземье! Яснее ясного - мы врем! И чую я, что не убили нас прямо в шатре только потому, что Олмер пока еще не знает, что мы врем. Вдобавок еще браслет этот! Подкузьмили нам эти горные короли, нечего сказать! Олмер, похоже, понял, что стрельнул в него этой молнией не я - ума не приложу, откуда она там взялась! Но нам от этого не легче. Потому что смотри: Черные гномы выпускают из своих лап троих отправившихся к ним сторонников Вождя, дав им с собой браслеты, один из которых явно нацелен на открытое противоборство с той Силой, которой этот Вождь обладает. Ну как могли подземные властители отдать такую вещь в руки тех, кто сам этой Силе верно служит?! Нам еще повезло, что эта штука не стала лупить своими молниями в каждого встречного-поперечного из войска Олмера! Мы у него на крючке! Поймите вы это, длиннобородые! Теперь он будет дергать нас то за одну, то за другую ниточку, пока не вызнает доподлинно, зачем мы явились сюда. Браслеты все же сослужили нам и добрую службу - Олмер, похоже, уверовал, что нас бесполезно допрашивать, поскольку браслеты-убийцы покончат с нами, едва мы начнем говорить, - следовательно, пытать нас бесполезно. Только поэтому мы на свободе!
Фолко выдохся и умолк, тяжело переводя дух. Гномы подавленно молчали.
- Ты все очень хорошо объяснил, - тихо сказал Торин, и Фолко невольно удивился и даже испугался - такой тоскливой безнадежности в голосе гнома он еще не слышал. - Может, знаешь, что теперь делать? Нет мне прощения - это ведь я ляпнул про Сторожевой Лес...
- Не время решать, кто виноват! - сверкнув глазами, перебил друга Малыш. - Что делать будем?
- Это ты у меня спрашиваешь? - огрызнулся Фолко. - Говорю, что думаю: бежать, и как можно скорее.
- Куда бежать-то? - мрачно потупился Торин. - Ни еды, ни карты... Дорог не знаем... А главное - наш Долг. С ним-то как?
- Как, как! Не знаю, как! Одно скажу: если нас повесят. Долг уж точно останется невыполненным.
- А может, напролом... - медленно произнес Малыш со странно застывшим лицом и взялся за меч. - А, друзья? Как Торин хотел? Другого, похоже, не суждено.
Фолко судорожно сглотнул.
- Н-не хотелось бы... - выдавил он.
- Не болтай глупости, Строри! - оборвал Малыша Торин. - Лучше посмотри назад.
Они оглянулись: освещенный несколькими разложенными вокруг него кострами, виднелся шатер Олмера. Его окружала частая цепь воинов - почитай, вся его охрана, с которой он прискакал в лагерь Огона.
- Внезапно не прорвешься, а значит, нечего и пытаться - верная смерть, - безнадежно махнул рукой Торин.
- Может, тогда лучше просто подождать? - предложил Малыш, тиская рукоятку меча. - Мол, плевали мы на все намеки, мы честные воины. Ты же, Фолко, сам сказал - не станет он нас пытать?
- Да, я думаю, он попытается вынудить нас на какие-то поступки, которые будут красноречивее наших слов, - кивнул хоббит.
- Может, так, а может, и иначе, - буркнул Торин. - Одно подозрение влечет за собой другое. Этот Олмер может вообразить все, что угодно. По крайней мере кое-что для собственного спокойствия он уже предпринял. - Торин кивком указал на бдительную стражу возле шатра. - Но ничего, не вечно он за их спинами прятаться будет.
- Нам придется оставить следующий ход за ним, - сказал Малыш.
- Как бы этот ход не оказался для нас последним, - мрачно заметил Торин.
- Я все же надеюсь, что не окажется, - сказал Фолко. - Но что он нас в покое не оставит - это точно. Ему нужно заставить нас действовать. Правда, мой браслет его здорово напугал. Помнишь, он сказал, что могло разнести половину лагеря? А кто знает, как поведут себя эти браслеты, если он вздумает отрубить нам головы? Он чувствует, что эти игрушки действуют как бы независимо от нас, и хочет разобраться в их скрытых силах.
- Почем ты знаешь? - упер руки в боки Торин. - Он, может, глянул только на них - и все понял?
Фолко не стал спорить дальше, они опять пускались в догадки и были не в состоянии подтвердить или отвергнуть то или иное решение.
- Нельзя сегодня спать, - угрюмо буркнул Торин. - Хоть один, да должен остаться на страже.
- Это только прибавит подозрений, - заикнулся было Фолко, но гномы дружно накинулись на него, и хоббиту пришлось уступить.
Однако дремать им пришлось недолго. Спустя примерно полчаса после того, как они улеглись, чуткий Фолко услыхал осторожные шаги - кто-то шел крадучись, пробираясь прямиком к их костру. Хоббит поспешил растолкать друзей; не подавая виду и продолжая лежать, они обнажили оружие.
В ночной мгле слабо обрисовалась фигура в широком плаще - одна; и, вглядевшись изо всех сил, Фолко узнал в ней Отона.
- Я знаю, вы не спите, - услыхали они его осторожный шепот, - и знаю, что вы меня слышите, во всяком случае ты, половинчик. Олмер приказал своему горбуну назавтра разделить вас. Вождь уходит на заре и собирается взять с собой половинчика, а тебя, Маленький Гном, велено послать с отрядом, направляющимся на поиски гномов-изгоев, что согласны будут работать для нас. Торина решено оставить в моей сотне. Вам нужно уходить, и немедленно! Вождь не верит вам ни на грош! Он заподозрил измену - головы полетят непременно... Он убьет вас, или замучает до смерти, или попросту снимет запирающий уста браслет ваших запястий, отрубив вам руки, после чего сможет вызнать все! Уходите!
- А откуда... откуда известно это тебе, мой Капитан? - остолбенело проговорил хоббит, не найдя ничего более умного; гномы - те и вовсе потеряли дар речи.
Отон с досадой ругнулся сквозь зубы.
- Понимаю, вы мне не верите, я враг вам... - с горечью сказал он. - Вы, наверное, решили, что это ловушка Вождя. Он отдал этот приказ Санделло, он не предназначался для моих ушей. Это вышло случайно. Я не знаю и не хочу знать, зачем вы здесь, но вы трижды спасли жизнь мне и моим воинам, и я не могу вас обречь на смерть. Вождь затеял что-то не то! Здесь я ему не помощник.
Друзья переглянулись в сумраке.
"Похоже, Отон говорит искренне, - подумал Фолко. - Он - воин и вилять не любит. А кроме того, кроме того..."
- Мой Капитан, а где же... где Талисман? - спросил Фолко.
- А! Ты тоже почувствовал, что его больше у меня нет? - глухо вымолвил Отон. - Вождь забрал его у меня. Сказал, что больше он мне не понадобится, и забрал... Не доверяет, что ли?.. Впрочем, - оборвал он себя, - вам нельзя больше терять времени. К рассвету ваши следы должна покрыть роса!
Берите эти три тюка - там у меня провизия на черный день. Не мешкайте!
Быть может, мы еще встретимся...
Отон повернулся и скрылся в темноте.
- Только без споров! - предупреждая долгие препирательства, зашипел Фолко. - Он говорил правду: надо уходить!
- Но тогда наш Долг... - начал было Торин.
- А вдруг тебе удастся? - сам ужасаясь собственным словам, выдавил из себя Малыш.
- Вы что, сдурели?! - схватился за голову хоббит. - Что я смогу один? А если каким-то чудом и смогу - что мне делать потом? Я не самоубийца!
- Да, ты прав, - после некоторого молчания проговорил Торин. - Мы исполним задуманное все вместе - или не исполним вообще. Никто не знает, что в действительности задумал Олмер. Твоя правда... Уходим!
Сборы заняли считанные минуты. Осторожно, завязав морды своим коням, они вывели их за черту сторожевых постов и прыгнули в седла.
Бледно светила ущербная луна; черные лапы вековых деревьев нависали над головами - приходилось пригибаться к самым гривам, сберегая глаза. Ехали на юго-восток, ориентируясь по звездам, - счастье, что облаков было немного. В мыслях хоббита была пустота - необъятная, бездонная, омертвляющая. Что делать дальше? Единственный шанс - не упустить Вождя сейчас, пока он не затерялся в безбрежных пространствах, но как это сделать? Придется все время, как и в дни погони от Туманных Гор до Опустелой Гряды, держаться где-то неподалеку, рискуя головой, - первый раз еще можно было отговориться, вторично уже не выйдет.
Его размышления прервал далекий отзвук трубящих тревогу рогов и едва слышный гул многих голосов.
"Похоже, наше отсутствие замечено", - подумал Фолко, пуская коня сухим верхом длинного увала.
Они скакали всю ночь, петляя и путая следы, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Мало-помалу хоббит, задававший направление, стал забирать все больше и больше на северо-восток. Он помнил о яме, выжженной Небесным Огнем, и знал, что Вождь не минет ее.
Настало утро. Ясное, солнечное, бестревожное. Укрыв коней в густо заросшем распадке и оставив с ними Малыша, несмотря на его отчаянное сопротивление, Торин и Фолко, десять раз проверив каждую застежку доспеха, остроту и прочность каждой стрелы, осторожно, ползком двинулись вперед.
Миновав непролазные заросли орешника, с превеликим трудом пробившись сквозь частое переплетение его ветвей, они увидели прямо перед собой памятное хоббиту место. Он вывел к нему Торина безошибочно, шел, словно на солнце с закрытыми глазами. Комок Тьмы на дне оставался нетронутым - Фолко был почти уверен, что именно им и интересуется Олмер, что именно за ним он придет сюда, - и хоббит не имел права промахнуться.
- Муторно-то как, - скривившись и с трудом сглатывая, пробормотал Торин. - Ну чисто как пива перепил... дурного, донельзя дурного. Слушай, а ну как он не придет - за нами в погоню кинется?
- Не кинется, - уверенно сказал Фолко. - Это место ему важнее всех шпионов мира вместе взятых. В погоню он может отрядить кого-нибудь другого. Хотя народу у него здесь - раз-два и обчелся.
Их рассуждения прервал шум голосов - пока еще в некотором отдалении, но направляющихся прямиком сюда. Фолко и Торин сжались; хоббит мысленно горячо воззвал к всемогущей Варде Элберет, моля ее отвести взоры врагов от их тайного убежища... Однако Вождь оказался куда хитрее, чем они предполагали. Среди деревьев замелькали фигуры людей и троллей, тщательно обыскивавших каждый куст и каждое дерево. Ловкие ангмарцы, точно кошки, карабкались наверх, проверяя, нет ли кого в древесных кронах. Тролли ломали поросль подлеска, хазги обнюхивали всякую дырку в земле... Фронт прочесывающих приближался; Фолко в отчаянии закусил губу.
- Отползаем, Торин, - глухо вымолвил он.
Перед глазами все словно почернело на миг. Все их планы рушились, и теперь, пока не поздно, нужно было уходить... Они успели ускользнуть в самый последний момент. Издергавшийся Малыш едва не расплакался от разочарования, когда Торин в двух словах рассказал ему о случившемся.
- На-конь, друзья! - сохраняя присутствие духа, скомандовал Торин. - Давай к тому холму, Малыш, где еще засесть хотели...
Поросший высоким кустарником холм мог служить надежным убежищем. По обе его стороны тянулись не то старые, заросшие просеки, не то когда-то проложенные дороги. На этом месте друзья собирались устроить засаду; теперь же они просто повалились на землю, обессиленные и павшие духом.
Медленно тянулось время; все выше поднималось солнце. Ничто не нарушало спокойствия леса - пока Фолко не встрепенулся, точно разбуженный внезапным порывом холодного ветра. Словно ведомый чей-то невидимой, но бесконечно могучей дланью, он всем существом своим потянулся туда, к яме, сейчас окруженной четырьмя кольцами стражи. Мир распластался под ним в стремительном полете - и он вновь словно ощутил за спиной незримые крылья, как тогда, в памятном сне, впервые явившем его внутреннему взору Гэндальфа и прекрасное Заморье. Мелькнул ковер леса - и вот перед ним разверстая пасть ямы и одинокая человеческая фигурка на дне. Человеческая?! Как бы не так! Тьма клубилась в складках плаща; и сам плащ соткан, был из нитей колдовского ночного тумана, а глаза пламенели так, словно там, внутри черепа, пылали раскаленные угли. Вот широко разлетелись мглистые полы - человек? Нет, похожее на него существо нагнулось к земле... и острая боль ворвалась в сознание хоббита вкупе с горестным плачем немногих едва слышимых, невообразимо далеких и печальных голосов. А потом две Силы - уже знакомый Фолко клубок Тьмы где-то там, под зеленым покровом дня и жуткая получеловеческая, полуиномировая мощь, чуждая всему и всякому свету и радости, - слились, и, хотя хоббит этого не видел, его согнуло от невыносимой боли. Видение тотчас исчезло.
Он увидел тревожные лица друзей, услышал их голоса, но отвечать им не мог, подавленный и разбитый. Он точно знал теперь, что. Олмер нашел нечто влившееся в него и могущество Короля-без-Королевства возросло еще более.
Они снова опоздали.
Глава 4
КЛИНКИ НАГОЛО!
- Ну и что будем делать? - ни к кому в отдельности не обращаясь, вопросил Малыш, от безделья уныло полируя и без того сверкающий меч.
Фолко только-только пришел в себя после свалившегося на него видения - соединение Силы Олмера и Силы Небесного Огня вызвало у хоббита состояние, близкое к полуобморочному, подобно тому, как начинает кружиться голова у человека, нагнувшегося над крутым обрывом.
- Что делать? - отозвался проверявший упряжь Торин; побелевшие губы его были сжаты, брови гневно сдвинуты; гнома распирала ярость, как и всякий раз после поражения. - Тебе не ясно, мой милый?! Топать за ним следом!
Вновь - в погоню за Вождем! Разве не поклялись мы преследовать его, пока ноги не отказались служить нам?
- Еще месяц без пива - и мои мне точно откажут, - буркнул Малыш.
- Не ной! У хоббита есть две вещицы, которые подскажут нам направление, - браслет и перстень. Не собьемся! И впредь будем умнее.
- То-то что умнее, да задним умом, - не унимался Малыш.
- А что ты предлагаешь?! - вскинулся Торин. - Не можешь сказать ничего дельного - молчи! И вообще, вставай, лежебока. Клянусь Дьюрином, этот Вождь через час-другой дунет отсюда так, будто за ним гонится целое войско Валаров. Делать ему здесь больше нечего - пора обратно. А нам - за ним!
- Тише! - шикнул на них Фолко. - Не мешайте! Я слышу стук копыт!
Несколько десятков лошадей... - Он оторвал ухо от земли. - На-конь, друзья!
Малыш резво вскочил на ноги и одним движением забросил на спину своего скакунка увесистый тюк с припасами. Фолко оттянул рукав - так и есть!
Огненная стрелка указывала на юго-восток. Не теряя ни секунды, они пришпорили лошадей.
Так началась их новая погоня за ускользающим, точно вода из решета, загадочным Королем-без-Королевства. Фолко опасался, что Олмер, верный своему правилу не тратить даром времени, устремится вперед с такой быстротой, что им будет не угнаться за ним; однако этого не случилось.
Вождь ехал не мешкая, но и не торопясь, держа путь куда-то на юго-восток.
Хоббиту оставалось только ломать себе голову, что Вождю могло там понадобиться. Возвращаться в свои владения за Опустелой Грядой он явно не торопился.
Хотя Вождь и не мчался, подобно птице, но друзья, не имея заводных коней, не могли не то что обогнать его, чтобы устроить засаду, но и просто настигнуть. Они скакали и скакали вперед, в полную неизвестность - никто даже приблизительно не знал, что за земли лежат у них на пути; припасов было немного, и друзьям приходилось подтягивать пояса. Хорошо еще, что дикие леса, сквозь которые пролегала их дорога, изобиловали дичью, и стрела хоббита нет-нет, а и доставляла им к столу свежатины. Так минула неделя.
На рассвете восьмого дня (июль был на исходе, по календарю хоббита наступило уже двадцать шестое число) Малыш, влезший ранним утром на дерево, увидел впереди невысокую горную цепь.
Собственно говоря, они и так все это время пробирались лесистыми горами, невысокими, сильно сглаженными временем, однако эти горы скорее напоминали холмы. Впереди же из зеленого лесного моря во многих местах выдавались серые скальные клыки; невысокий хребет протянулся с запада на восток, преграждая дорогу. Гномы заметно приободрились. На недоуменный вопрос хоббита Малыш ответил, что в горах всегда есть шанс встретить если не сородичей, то по крайней мере их старые выработки. Вдаваться в подробности он отказался - лишь настаивал на еще большем сокращении привалов.
След Вождя вел их прямо к заметной даже отсюда глубокой и широкой седловине между двумя массивными горами, расползшимися подобно хорошо пропеченным караваям. Их острые скалистые вершины почему-то особенно привлекали внимание Торина и Малыша, которые ожидали некоего таинственного, одним им ведомого, знака. Фолко, справедливо почитая себя не менее зорким, тоже старался как мог, но его взорам открывался лишь сглаженный вековой работой воды и ветра скальный профиль, хаотическое нагромождение все еще заостренных каменных пиков.
Тринадцатого июля гномы резко свернули со следа, и только тогда хоббит смог добиться от них вразумительных объяснений.
- В этой горе должен быть гномий путь, - сказал Торин. - Там, на высоте, есть знаки, тебе, да и другим Смертным и Бессмертным, невидимые.
Они гласят: дорога идет в дальний обход, вокруг горы; но можно пройти коротким путем. Теперь понял? Можно опередить Олмера!
Сердце хоббита забилось с такой частотой, что казалось, в груди у него взялся за работу добрый десяток старательных молотобойцев.
Второго августа, теплым росным утром, они вышли к тщательно замаскированной узкой щели, куда с трудом мог протиснуться даже Фолко, да и то сняв с себя все доспехи.
- Да, давно не чистили здесь... - озабоченно проговорил Торин. - Камень плывет... Фолко! Ищи - на уровне груди там должен быть правильный выпуклый семиугольник!
- Легко сказать... - сдавленно пропыхтел с трудом разворачивающийся в каменной тесноте хоббит.
Его пальцы судорожно шарили по шершавым гранитным стенам, явно никогда не знавшим прикосновения резца или шлифовального бруска.
- Нет здесь ничего! - с досадой бросил он ожидавшим его в тревожном нетерпении гномам.
- Посмотри повыше! - подсказал Малыш. - На уровне нашей груди, а не твоей!
Ругнувшись про себя, Фолко с трудом повернулся на месте и вновь принялся ощупывать камень. Когда его пальцы внезапно коснулись ласкающей глади отполированного семиугольника, всеобщему ликованию не было конца.
- Дави теперь! - скомандовал Торин. - Только изо всех сил!
Каменные плиты разошлись с глухим рокотом; давным-давно заброшенный механизм работы подземных мастеров по-прежнему оставался безотказным. Их взорам открылся широкий - телега проедет - и прямой тоннель. Наскоро приготовив факелы, друзья двинулись внутрь.
Путь через каменные толщи оказался вовсе не утомителен; пол был ровен, нужды блуждать не было; время от времени к тоннелю примыкали боковые узкие коридорчики, но главный тракт шел напрямик, никуда не сворачивая и не раздваиваясь.
- Кто жил здесь раньше? - спросил Фолко у Малыша.
- Это дело рук Восьмого Колена, - ответил Маленький Гном. - Праотцов у нас, тангаров, как ты знаешь, было семь - их сотворил сам великий Ауле.
Восьмым же Коленом у нас называют странное племя изгоев - не нынешних рангторов, а тех, кто ушел из родов еще до Затопления Белерианда, когда кипели знаменитые войны Предначальной Эпохи. Те, кто положил начало Восьмому Колену, не захотели присоединиться ни к эльфам Нолдора, ни к людям Эдайна. Они ушли на восток и начали создавать собственное царство - но потерпели неудачу. Отчего и почему - толком не знает никто из моих сородичей. Мрак забвения покрыл оставшиеся безвестными гробницы. Восьмое Колено сошло во тьму, и, как протекли их последние часы, мы не знаем до сих пор. Однако затем, во дни Второй Эпохи, мы, гномы Запада, расселились по всему Средиземью - и было найдено несколько заброшенных крепостей работы давно забытых нами изгоев. Это - одна из них, небольшая, скорее передовой форт над глубокими рудниками. Если мы поднажмем и проведем в седле весь нынешний день и всю ночь - мы сильно опередим Олмера на выходе из ущелья.
Друзья не жалели ни себя, ни коней - счастье, что низкорослые хазгские лошадки оказались на диво выносливы. Фолко скакал, думая лишь об одном - как бы ненароком не повредил ногу его конек. Подгорная тьма утратила власть над хоббитом, больше она не казалась вместилищем таинственных бесплотных существ - это была просто темнота, досадная помеха, мешающая видеть.
К выходу они добрались полумертвыми от усталости. Выбились из сил и кони, и всадники. Фолко рухнул как подкошенный, едва они оказались на зеленой траве, под чистым утренним небом, по которому неспешно разливалась изумительная заря. В другое время хоббит застыл бы с открытым ртом, глядя на роскошную игру чистейших красок, но сейчас все его внимание приковывал серый браслет. Над ухом сопели гномы.
Они не ошиблись. Огненная стрелка ожила - ее острие указывало на север.
Олмера они опередили, и теперь оставалась самая малость - дотянуться до его горла острием стрелы, меча, ножа или топора...
Они засели в самом узком месте ущелья. Его устье сдавливали два высоких обрывистых утеса, поверху заросшие елями. Выбрали левый - шагах в трехстах, где лес кончался, упираясь в голую скальную стену, зоркий Малыш углядел черное отверстие входа в какую-то пещеру.
- Глубокая, - с довольным видом доложил Маленький Гном, сходив на разведку, пока Торин и Фолко укладывали на краю обрыва камни поувесистее - не прибить, но хоть расстроить строй охранников Вождя.
Ничего нет хуже ожидания. Фолко не мог ни лежать, ни сидеть, в отличие от его несравненно более выдержанных спутников; ему постоянно приходилось бороться со своим буйным воображением, рисовавшим ему вид их безжизненных, изрубленных тел после возможной неудачи. Браслет Черных Гномов уже не был ему нужен - приближение Вождя он ощущал всем своим существом, подобно тому, как чувствуется жар, исходящий от хорошо натопленной печи. На них двигалась Сила! От ее поступи не дрожали горы и не сдвигались речные русла, но она в этом и не нуждалась. Она не выставляла напоказ свое могущество, приберегая его до того часа, когда обрушится войной на всех, кто не то что выступит против, а даже просто решит остаться в стороне.
Фолко чувствовал голод этой Силы, и пищей ее могла быть одна только власть!
А потом гулкое горное эхо донесло до них цокот копыт, и они словно подкошенные упали за наспех натасканные к краю обрыва кучи хвороста.
Наготове были камни, друзья сделали все что могли - нужно было только ждать. Ждать да молить все Силы Арды, чтобы удача не отвернулась от них на сей раз.
Отряд Олмера приближался; усиленный горным эхом, перестук копыт идущих рысью коней становился с каждой минутой все громче. Гномы вцепились в камни, готовые метнуть их вниз; хоббит наложил стрелу, взяв по своему обыкновению вторую в зубы. Обе стрелы были из числа заветных, эльфийских; три года он таскал их с собой, пустив в ход лишь однажды - в ущелье с Серым Вихрем; он берег их, дрожал над ними, как над величайшей драгоценностью, укрывал от сырости, не забывал лишний раз провести шлифовальным камнем по их и без того острейшим наконечникам - все ради этого дня и этой секунды. Чудесное оружие дождалось своего часа. Или они добьются цели - или беречь будет уже нечего и незачем.
Всадники появились из-за поворота - небольшой отряд, человек тридцать конных с заводными и вьючными лошадьми в поводу. Зоркие глаза хоббита сразу, же увидели того, к кому столь долго были обращены все их помыслы, за кем они гнались долгие месяцы, оставляя позади немереные лиги просторов Средиземья, ради кого каждый из них отринул все, став, быть может, и против своей воли бойцом, гончим псом, мчащимся по свежему следу с одной лишь мыслью - настичь.
Всадники были все ближе. Ладони Фолко взмокли, сам он мелко дрожал, точно в лихорадке. Что с гномами, он не видел - он старался превратиться в бездушный, бесстрастно рассчитывающий упреждение боевой механизм - но не получалось! Инстинктивно он чувствовал, что сейчас надо погасить в себе все мысли, все ощущения - вдруг этот Олмер способен уже по одной лишь сжавшейся впереди ненависти угадать присутствие в ущелье своих врагов?
До отряда Олмера оставалось не более трехсот шагов - еще несколько секунд, и можно будет стрелять; но кольцо телохранителей Вождя было настолько плотным, что Фолко с трудом различал мелькающий среди людских голов шлем Олмера; чутье, внутреннее зрение безошибочно указывали туда, где Вождь - но что толку пускать стрелу в густоту человеческих тел?
Оставалось одно - подпустить поближе...
Двести пятьдесят шагов.
Фолко боялся мигнуть, глаза пересохли до рези, ему казалось, что зажмурься он хоть на миг - и Вождь сгинет, растворится в пустоте; словно завороженный Фолко манил и манил на себя всадников, умоляя их подойти еще поближе... еще... и еще чуть-чуть...
Друзья засели высоко над тропой. Уже хорошо была видна голова Вождя, увенчанная причудливым шлемом с железной маской, закрывающей все лицо, - но почему забрало опущено? Что он заподозрил?
Но нет - за миг до того, как это увидел хоббит, маска, очевидно, сама упала на лицо Вождю. Вот он поднимает ее рукой в черной перчатке, на скаку поворачивает голову...
Сталкивается взглядом с хоббитом.
- Хе!!! - С резким выдохом отпущена тетива.
Стрела летит...
Но еще быстрее, чем стрела Фолко, оказался Вождь.
Все, что он успел сделать, - это чуть-чуть повернуться, но и этого было достаточно. Эльфийская стрела, оставляя за собой в воздухе огненную дорожку, ударила в наушную пластину шлема - и Фолко увидел яркую вспышку голубого пламени. Стрела пробила сталь, это немыслимо, но это так - Силы, куда превосходящие человеческие, помимо упругости растянутой тетивы, гнали стрелу вперед, и она пробила броню, но большего сделать уже не смогла.
Знание это вспыхнуло в сознании хоббита подобно удару молнии.
А отряд Вождя продолжал нестись вперед в диком молчании, в страшном молчании, ни криков, ни суеты - всадники летели, точно бесплотные призраки; вперед вырвалась знакомая сгорбленная фигура с обнаженным мечом, и вот они уже у самой скалы!..
- Кида-а-а-й!!! - отчаянно завопил Торин, вставая в полный рост и обрушивая обломок скалы вниз на развевающиеся черные плащи.
Ответом был веер коротких и толстых арбалетных болтов снизу. Они били прямо в широченную грудь гнома; стрелы отскакивали от глухого шлема, ломались о наплечные пластины; телохранители Вождя стали карабкаться по камням, пытаясь увернуться от летящих сверху каменных глыб. Вот Малыш, застонав от натуги, метнул тяжеленный валун прямо в кольцо воинов, закрывающих Олмера собственными телами; пораженный в лицо, один из охранявших упал, и на секунду Вождь оказался открыт. Ну же, Фолко!..
Взгляд пылающих подобно горну глаз жег испепеляющим жаром; каждое движение давалось хоббиту с превеликим трудом - словно завороженный он не в силах был отвести взора, силы утекали из него, точно вода из пробитого меха; но их еще хватило, чтобы пустить вторую стрелу, засиявшую подобно языку неземного огня, прямо в средоточие Тьмы!
И вновь Вождь успел шевельнуться. Нацеленная в горло стрела вонзилась в правое плечо; снова сноп искр, и только обломок стрелы, сломанной стремительным движением правой руки, остался торчать в щели под наплечником.
Березин Федор
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Шилова Юлия