скрывалось огромное, величиной с окно, белое нефритовое зеркало на
вертящейся подставке. Поверхность его была нарочито недошлифованной,
молочно-матовой. Зеркало, через которое можно видеть, не должно ничего
отражать, иначе оно потеряет свои свойства. Керавар поднял чашу с водой,
прошептал нужные Слова над самой ее поверхностью, почти касаясь губами, и
выплеснул воду на зеркало. В единый миг зеркало сделалось ясным и
прозрачным. В его глубине виднелась дорога. По дороге шли джет и Иллари.
Но... но это же не дорога к Джетевену! Керавар нахмурился: зеркало
позволяло только видеть, но не слушать. Он нетерпеливо повернул зеркало, и
картинка в зеркале тоже послушно повернулась. Теперь джет и Иллари шли
прямо на него. Керавар вздрогнул. Такое ощущение, что они сейчас выступят
из зеркала и окажутся перед ним во плоти. Ужасно. Зато теперь он может
разбирать слова по движениям их губ.
по губам Иллари.
заволакивалось, но Керавара это не занимало. Он подошел к креслу и рухнул
в него. Так значит, они не идут в Джетевен! Они идут в Вейдо! И главный из
них двоих не сопляк, а рифмоплет. Люди императора. Рифмоплет бежит от
императора, а сопляк ему помогает. Значит, они идут не в Джетевен. И с
самого начала шли не в Джетевен. Неважно, что они вырвались из крепости.
Неважно, что они то ли миновали его наемников, то ли разделались с ними.
Важно, что они идут не в Джетевен. Странно. Если логично рассуждать, то
джет, знающий истинное звучание Закона и заполучивший в свои руки
потенциального Мастера Смысла, должен стремиться именно в Джетевен.
Особенно теперь, когда он получил второй талисман, который, несомненно,
обострит способности его дружка. Керавар чуть не задохнулся, увидев
талисман в сияющей оправе на груди Иллари. Второй талисман! И все-таки они
идут не в Джетевен.
наводить порядок? Может, он все-таки забыл то, что прочел в архивах?
Керавар устроил сопляку такую встряску, что тот собственное имя забыл.
Может, не только имя? Скорее всего, раз он идет в Вейдо. Но тогда его
лучше не трогать. Лучше не наводить его на мысль, что в его памяти таится
нечто опасное. Тогда плен и пытка были ужасной ошибкой. Да, но ошибся не
он, Керавар, а этот дурак. Он не приказывал пытать сопляка. Ладно. Раз
этот зарвавшийся щенок идет в Вейдо, похоже, допрос под пыткой не имел
последствий. Все-таки мальчишка глуп. Подмастерье. Только на то и годится,
чтоб связывать таких же дураков, как он сам. Но с Мастером Кераваром ему
не справиться.
Пусть эта парочка идет себе в Вейдо. Лишь бы не в Джетевен. Конечно, он не
будет мешать императорской погоне их искать. Даже, пожалуй, наведет на
след. А сам будет время от времени наблюдать. Если они останутся в этом
своем Вейдо, он их трогать не будет. До поры до времени. Пусть
расслабятся. Пусть думают, что он оставил их в покое. Вот тогда он и
нанесет удар. До тех же пор мальчишку лучше не трогать и воспоминаний в
нем не пробуждать. А уж если они не останутся в Вейдо и вздумают топать
прямехонько в Джетевен - на доброе здоровье. У него есть чем их встретить.
На такой случай у него в запасе приманка, против которой джет не сможет
устоять.
Он был совершенно спокоен и даже насвистывал что-то сквозь зубы. Он не
знал, что выводы его частью запоздали, а частью были ошибочны. Ведь он
только видел, как губы Иллари и джета формируют слова, но не слышал, каким
тоном они произнесены. Он видел лишь часть разговора, и составил себе
представление о целом. Он не знал, что страх заставил его создать себе
мощного врага - и успокоился как раз тогда, когда ненависть его врага
обрела зрелость и смысл.
нравилось после Джетевена. Иллари же большую часть жизни провел в Белом
Городе. Собственно, иным он и не мог быть: доступны в тех местах в
изобилии только белые и синие камни, да еще привозят из недальних краев
серо-розовый гранит. Синим камнем с фиолетовыми, синими же, черными,
белыми и розовыми прожилками мостили дороги, отчего городские улицы
напоминали дворцовые полы. Строили из белого камня: темно-синие дома
выглядели бы мрачными, белый же камень в стенную кладку годился, а для
мостовой слишком мягок; да и что за мостовые из белых камней? Гранита же
было мало, и стоил он недешево. Город сиял белизной, оттененной редкими
вкраплениями гранита и красного кирпича. Однако он был так удачно
расположен, что отнюдь не казался монотонным. Солнечный свет, тени, небо,
рассвет и закат поочередно окрашивали белые стены то сияющей голубизной,
то бледно-розовым, то медово-золотистым. Изменчивый цвет жил и дышал. По
сравнению с Белым Городом Вейдо показался Иллари плоским и бесцветным,
несмотря на свою пестроту. Серые дома производили впечатление грязных, а
разноцветные вызывали неприязнь своей тупой цветовой неизменностью.
Словом, Белый Город был живым, а Вейдо - всего лишь раскрашенным.
нос. По дороге они с джетом обсудили все до мелочей. Все детали одежды,
хоть сколько-нибудь выдающие национальную принадлежность Иллари, были
безжалостно брошены в огонь, а другие не закуплены: слишком близко они
подобрались к Вейдо. Не стоит поспешными покупками и необмятым платьем
вызывать чьи-нибудь подозрения. Так что деньги и драгоценности
перекочевали под подкладку бесформенного плаща джета. Иллари же вступил в
Вейдо голый по пояс, с ремнями крест-накрест через грудь - ни дать ни
взять, зазывала из ярмарочного цирка. Он здорово обгорел на солнце, облез,
и лишь день, как перестал чесаться.
меч джета. Действительно, обнищавшие наемники. Откуда? Вопрос не составлял
труда. Джет по помрачения рассудка вбивал в мозг Иллари подробности: где
какой трактир, в каком храме настоятель - горький пьяница, почем лук на
базаре, как зовут любовницу городского головы, когда собака укусила
герцога и какие взятки берет начальник стражи. Показать он ничего не смог:
дорога выдалась спокойная, и ни разу гнев или страх не протянули между ним
и Иллари мысленную нить. Но Иллари и так был готов без запинки ответить на
любой вопрос о местах, где на самом деле не бывал ни разу.
любимую собаку императора съел и не поморщился.
У бедных наемников просто не может быть таких бешеных денег. К тому же и
менять их нельзя: большая часть монет с императорской чеканкой. Надо было
мне их поменять в городе, да вот не сообразил. Теперь поздно.
камешек победнее. Вроде это твоя военная добыча, которую ты утаил. Знаешь,
такие вещи делаются.
что-нибудь, чтоб я отвлекся от мыслей о жратве.
голову ничего не приходит. Вот разве что поваренную книгу Фалгин?..
Начальство не произвело на Иллари хорошего впечатления. Тыловая крыса,
отъевшаяся на гарнизонных харчах.
выковыривая из зубов остатки обеда.
столько лет: смирение и вызов в его голосе точно уравнивали друг друга.
джета пальцем. Просто дернул пренебрежительно в его сторону выпяченным
подбородком.
твердо произнес Иллари: может, поближе к Джетевену и найдутся лучше, но уж
в сторону Империи точно нет ни одного.
своей блестящей дрючкой, а толку ли от его фокусов, если первый же
увесистый мужик выбьет ее из рук?
почтеннейший.
кого-то взглядом на мощеном дворе казармы. - Эй, парни, кто хочет
подраться?
"Грядет развлечение!"
указывая на Иллари.
И как он еще челюсть не вывихнул?
Василенко Иван
Доставалов Александр
Гюго Виктор
Курылев Олег
Прозоров Александр
Никитин Юрий