протянул Чижу: - Возьми на память, Чижик. Почаще промывай и перо
береги.
Очень хочется себя попробовать. Я давно уж мечтал, да случая не было.
- Чижик бережно спрятал ручку и уставился горячим взором в окно.
лотошники, двигалась цветная толпа.
сластями и свистульками детей, показал новые калоши поселянам.
край и отпуская.
и льют в форму. После остудят, и готово тебе - сапог.
кожу льют? Кожу дерут, да мочут, да мнут - эвон как, а ты - варят.
пиджак.
носиться будет - не ведомо, может, о траву истопчешь, о песок сотрешь.
дерьма не купит.
налили еще. Дымил пахучий самосад. Садилось солнце.
турецкой кампании, оказавшейся как раз тем, чего не хватало ему для
полного счастья, а она со своей стороны сумела родить ему сына,
получившего выбранное полковником имя Гектор.
Лепа, живя в городе вторую неделю и все откладывая дальнейшее
продвижение к югу. Причины тому состояли главным образом в отсутствии
средств. Необходимо было как-то подзаработать на дальнейшую жизнь.
Лепа залез в долги к графу с Чижом, которые сделались друзья
неразлейвода и снимали даже на двоих одну приличную квартирку в центре
города, куда взяли и Леопольда.
предложением своих услуг по уголовным делам. Леопольд был охотно
принят, так как работы была пропасть, а сыщиков нехватка, жалованье же
ему положили приличное и даже весьма. С первой же получки Лепа мало
того, что роздал долги, так еще столько накупил добра, что едва его
донес.
прочим собраниям.
перепечатали, и вскоре он стал известен в области искусства и смежных
областях настолько, что желание еще побыть практикантом у Лепы ни разу
у него не возникло. Ко всему, граф приучил податливого Чижика питаться
в ресторанах, и Чиж вскоре раздался вширь, поважнел и, колбася в
очередную редакцию, смотрел совершенным Гоголем.
пролетки на санки, отчего на улицах сразу затрещал мороз.
каток. С наступлением сумерек над ним зажигалась иллюминация и играл
военный духовой оркестр.
смешавшее все людские слои. Все лучшее и здоровое собиралось тут.
привязанных к обуви стальных и деревянных коньках с завернутыми
носами, известных под названием "снегурки".
можно с таким блеском и легкостью завязать знакомство и, что
немаловажно, иметь выбор знакомств? А выбор был: кружились по льду
краснощекие гимназистки в отороченных шубках, полосатых гамашах и с
двумя косами за спиной. Скользили при помощи плавных движений корпуса
крепкотелые кухарки. Упруго и чинно катались, выделывая гимнастические
фигуры, строгие курсистки, имеющие под кофтой непременный запретный
листок или бледно отпечатанную брошюру.
господами, носившимися на манер майских жуков, а также обладателями
нежных подусников, с робкими, но пылкими взглядами из глаз. Были и
пожилые господа в наутюженных панталонах и шубах нараспашку, из тех, у
кого "седина в голову, а бус в ребро". Повсюду брались за руки,
улыбались, совершали вращения, элегантно отставляя то руку, то ногу.
Кто-то кого-то преследовал, кто-то не без удовольствия падал лбом,
кто-то закусывал свернутым в трубу блином с икрой, не замедляя
кружения. И у всех без исключения изо рта и ноздрей валил белый пар.
дома, или хоть у самого входа, но не дальше: что бы он с ними делал,
получив в лицо или ухо снежный ком внезапно и не раз от тайного
доброжелателя, или если бы его закружили неизвестные в масках и
установили вдруг вверх ногами в сугроб, сами скрывшись в толпе?
на таяние льда за воротником. Но ведь тем и лучше! Никому не
запрещалось образовать ответную партию и украшать сугробы чужими
протестующими ногами.
Музыканты падали, замерзая, но продолжали надувать красные щеки и дуть
в инструменты, не чувствуя обморожений, а чувствуя лишь одно - восторг
души и сердца.
ее сочинить.
поучаствовать не мог. Работа отнимала все время, так что некогда было
даже расправить собранный в морщины лоб, обдумывающий очередную
каверзу преступникам.
работы были налицо. Стоило только кому-нибудь ограбить банк или
нанести оскорбление действием, как тут же он представал перед
Леопольдовым укоризненным взором и был вынужден поднять руки для
заключения их в наручники.
ему угрожающие письма и даже постреливать в него с отдаленных
расстояний.
косяками вваливался уголовный элемент, проклиная вездесущего и
неподкупного инспектора Каверзнева.
хорошо уяснили преимущество совместных действий, и весь мир опутан уже
нитями организованности.
городу, держал себя начальником среди местной полиции, активно якшался
с темным миром.
к нему. В газетной хронике то и дело мелькало имя Хобота в связи с
самыми жуткими происшествиями, в которых, как правило, принимали
участие социалисты-бомбисты, иностранные шпионы и загадочные
незнакомки.
справки повсюду, где только мог.
деятельности и деятельности графа, ежевечерне приводившего дам из
разных городских слоев, захватывая и из купеческого, и из слоя девиц,
которых граф обозначал названием "специальный резерв", используя
почему-то английское слово "Спэшл".
оказывались дома.
сведений. Так что мало-помалу Лепа разглядел на фоне действий
разномастных бомбистов, похождений блестящих и неблестящих дам и
просто мордобоя причудливую сеть, сотканную живучим Хоботом.
пару мы бы скоренько прищучили паука.
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Прозоров Александр
Березин Федор
Контровский Владимир