Чтение 20–й страницы книги ~Обреченный на любовь~

Милбери сделал большие глаза:

- Но вы же сказали: по мере возможности, не в ущерб основной работе.

- Рэн! Я передумал, теперь это архисрочно!!! Обстоятельства
изменились.

- Понял, шеф! - Милбери проникся. - Сейчас отыщем, шеф!

Калинов вернулся к себе, запросил адресные данные Джона Формена и
Юргена Бойля. Ни тот ни другой информации о себе не блокировали, и ГИБ
выдал все, что нужно, в течение полуминуты.

Сначала Калинов связался с Гамбургом. Домашний робот доложил ему, что
Бойль отсутствует. Извините, герр, информации о своем местонахождении
хозяин не оставлял, может быть, желаете что-нибудь передать хозяину, и так
далее... Калинов попросил передать хозяину, чтобы тот позвонил по
такому-то номеру, дело крайне важное, заранее благодарю, герр Бойль, и
тому подобное...

Как только экран погас, он связался с Молтой, штат Огайо. Там работал
автоответчик. Формен оказался дома, но он спал и собирался проснуться в
половине восьмого. Калинов поблагодарил за информацию и, ничего не
попросив передать, откланялся. Связавшись со Службой времени ГИБа, он
определил, что раньше пятнадцати часов Москвы беспокоить Формена не стоит.
И оставшиеся до этого момента два часа весьма неглупо было бы потратить на
обед.

Формен ответил не сразу. Только через полминуты с дисплея на Калинова
взглянул мрачный брюнет с полотенцем на шее. Волосы его были пострижены,
как у большинства космонавтов, ежиком и имели натуральный вид. Серые глаза
ничего не выражали.

Похоже, невелик ростом, подумал Калинов. Этакий сморчок занюханный...
С ними всегда разговаривать сложно.

- Здравствуйте!

Формен кивнул, снял с шеи полотенце.

- Мое имя Калинов. Мне бы хотелось побеседовать с вами. Дело весьма
срочное...

- Я вас не знаю, - поспешно проговорил Формен. - И не представляю, о
чем бы мы могли беседовать.

В глазах его мелькнуло нечто, похожее на страх. Впрочем, продолжалось
это лишь мгновение. Калинов понял, что Формен сейчас отключится, и сказал:

- Мне бы хотелось поговорить с вами о Стефане Андерсоне и Тасиро
Накаяме.

Лицо Формена окаменело.

- Кто вы такой? - спросил он тихо.

Калинов почувствовал, что надо говорить правду, а то этот сморчок
занюханный насторожится еще больше.

- Я сотрудник отдела аномалий Социологической комиссии, занимаюсь
расследованием смерти Андерсона и Накаямы.

Формен чуть ожил, заморгал.

- Я вряд ли буду вам полезен!

- И тем не менее...

Формен молчал, погрузившись в мрачные размышления.

- Я бы убедительно просил... - сказал Калинов.

- Ну хорошо, - ответил наконец Формен. - Я согласен. Жду вас через
два часа. В Колумбусе, в баре "Корона".

Наяву Формен оказался совсем другим. Занюханный сморчок превратился в
высоченного мужчину, широкоплечего, еле помещающегося за столиком. Рука
Калинова просто утонула в его огромной лапе. Вот только потухшие глаза
резко контрастировали с внушительной фигурой.

Калинов огляделся. Бар в этот час пустовал. Было занято лишь несколько
столиков. За ними сидели пожилые парочки, кланялись друг другу седыми
одуванчикоподобными головами. В окна рвалось утреннее солнце: здесь
было всего десять часов.

- Так что вы хотели от меня услышать?

- Расскажите об Андерсоне и Накаяме.

Формен оглянулся.

- Почему бы вам не воспользоваться анкетными материалами? - сказал он
равнодушно.

- К сожалению, там лишь голая информация.

- А вас, значит, интересует информация, наряженная в праздничные
одеяния?

- Меня интересует то, чего нет в анкетах. Что они были за люди? Чем
занимались помимо основной работы? С кем водили знакомство?

Формен потер указательным пальцем переносицу.

- Ребята как ребята. Отличные парни. Прекрасные работники.
Разумеется, спортсмены... Что еще? Даже не знаю...

Калинов вздохнул: контакта почему-то не получалось.

- Вы были друзьями?

- В общем-то, да, - осторожно сказал Формен. - Мы подружились во
время стажировки на "Нахтигале".

- И вам нечего сказать о своих друзьях?

Формен пожал плечами и оглянулся.

- Ну хорошо, - проговорил Калинов. - Тогда поставим вопрос иначе...
Не приходилось ли вам замечать какие-либо странности, связанные с вашими
друзьями?

Формен помотал головой.

- Может быть, они жаловались когда-нибудь, что кто-то их преследует?
Или чего-то от них требуют?

- Мне кажется, вы не там ищете, - сказал Формен и снова оглянулся.

- Вы кого-нибудь боитесь? - быстро спросил Калинов.

Формен посмотрел на него долгим взглядом.

- Я никогда и никого не боялся! - произнес он, четко выговаривая
слова. - Вы не там ищете!

- А где, по-вашему, будет - там?

Формен встал из-за стола, проделав это с необычайной для его
габаритов стремительностью.

- Наш разговор беспредметен, - сказал он. - Прощайте!

И спокойно двинулся к стеклянным дверям бара.

Калинов еще раз оглядел зал. Никто не проявлял к Формену ни малейшего
интереса. Старики были откровенно заняты друг другом. Бармен за стойкой
задумчиво протирал стаканы. Калинов снова посмотрел в спину космонавта.
Тот шел неторопливо, размеренным шагом, легкомысленно помахивая левой
рукой, но Калинова не покидало ощущение, что Формен с величайшим трудом
сдерживает себя, чтобы не побежать.

Вернувшись в Петербург, Калинов сразу же направился к Милбери. Тот
оказался на месте.

- Где Крылов?

Милбери неопределенно пожал плечами:

- Вчера утром он был в Кочабамбе, в отеле "Пасифик"...

- А теперь?

- Где теперь - не знаю... В полдень Крылов выписался из отеля и исчез
в неизвестном направлении.

- Плохо!

Милбери виновато опустил голову:

- Я сам был в Кочабамбе, разговаривал с портье. Никто ничего не
знает. Портье сказал, что никто к Крылову не приходил. Я был единственным,
кто им интересовался. Сам Крылов всю первую ночь пил.

- Каким он показался портье? Не был ли чем взволнован?

Милбери опять пожал плечами:

- Нет. Постоялец как постоялец. Производил впечатление делового
человека. Портье спросил, не нужно ли зарезервировать для него номер.
Крылов ответил, что вряд ли еще когда-нибудь окажется в их городе. На этом
они и расстались.

- Как Крылов записался при регистрации?

- Под своим именем.

- Странно, - сказал Калинов. - Ну хорошо. Продолжай поиски. Когда
найдешь, доложишь. В любое время суток.

- Что-нибудь серьезное?

- Поживем-увидим. - Калинов вышел.

У себя в кабинете он снова попытался связаться с Бойлем. Тот дома
по-прежнему не появлялся. И тогда Калинов решил, что стоит все-таки
поговорить с О'Коннором.

О'Коннор занимался общественной безопасностью, а непосредственный
круг его интересов составляли наркотики: их производство и
распространение.

Он оказался на месте. Поздоровались, поинтересовались делами друг
друга, пожаловались на текучку. Потом Калинов объяснил, что его
интересует.

- Хорошо, - сказал О'Коннор. - Я проверю твоих ребят по нашим
каналам. Если какая-то связь с наркотиками у них была, я тебе ее выложу.

На том и распрощались.

О'Коннор был специалистом своего дела и не был болтуном. И коли
обещал помочь, в лепешку разобьется. Поэтому Калинов позволил себе
удовлетворенно крякнуть. Контакты - великая вещь!.. Самый хороший чиновник
- тот, который знаком с массой других чиновников. И вместе они - сила! А
теперь пора заняться господином Рафаэлем Мартинесом.

Барселона ответила сразу. Мартинес оказался еще не старым человеком,
во всяком случае, на вид: в глаза бросились черные как смоль волосы. Но
когда Калинов присмотрелся, то обнаружил, что ошибся. Лицо бывшего