Чтение 20–й страницы книги ~Рубикон, или Мир в латах~

Все повторилось, едва я приблизился к особняку Артура. Сквозь
утихающие головную боль и тошноту проступил бледной тенью и тут же
неотвратимо, словно смерть, навалился на меня холодок нежелания. Нежелание
двигалось в том же направлении, что и позавчера: не хотелось входить в дом
Артура, не хотелось разговаривать с ним, не хотелось получать от него
информацию... Пространство вокруг меня наполнилось некоей угрозой,
бесформенной и безликой.

Изрядно удивленный, я аккуратно проверился. Вроде все чисто. Рискуя
опоздать к Спенсеру, я все же качнул маятник и еще раз убедился, что от
меня действительно отстали. Но холодок не проходил. Это было уже слишком!

Хватит валять дурака, сказал я себе. Где твоя личная храбрость,
диггер с двадцатилетним стажем?.. Тоже мне Кассандра в штанах! Нострадамус
двадцать первого века!.. Завершу эту операцию, и надо сдаваться
психиатрам. Что-то после Швейцарии со мной все-таки не то. Какой-то я стал
сам не свой, словно и не я вовсе...

Я еще раз проверился, вспомнил о Лине, которую сейчас увижу, и,
плюнув на холодок в груди, двинулся к знакомым воротам.

Лины не было. Встретила меня незнакомая дебелая блондинка
неопределенного возраста. Самая подходящая пара для любовных утех
сорокапятилетнего осла.

- Подождите несколько минут, - сказала блондинка, усадив меня на
диван. - У доктора пациент.

- А где девушка, которая была здесь вчера? - спросил я невинным
голосом.

- Лина? - Блондинка посмотрела на меня с презрением. Уверен, что на
настоящего осла она бы так не посмотрела. - Мы с ней работаем через день.
К тому же она - практикантка и скоро от нас уйдет.

- А вы?

- Я с доктором с тех пор, как он сюда приехал. Вот уже шесть лет... Я
просмотрела дискету с историей вашей болезни. Вы правильно обратились к
доктору, он очень хороший врач. Вылечит и космонавта.

Я прижал руку к груди и с самым благодарным видом поклонился. Это,
кажется, произвело на нее положительное впечатление. Во всяком случае, она
снова открыла рот и больше его не закрывала. Через несколько минут я уже
знал, что она очень одинока; что муж ее служил в десантных войсках
Тайгерленда и пятнадцать лет назад героически погиб, выполняя
патриотический долг на территории соседней страны, и она до недавнего
времени получала за него пенсию; что сын ее тоже был военный, его ждала
хорошая карьера, но началось проклятое разоружение, на карьере пришлось
поставить крест, сын стал кригером и вот уже пять лет она не имеет о нем
никаких известий.

Я вздохнул. Война въелась в людские судьбы гораздо в большей степени,
чем нам казалось. И далеко не все считают ее исчадием ада, для многих она
- единственное средство существования.

- Почему вам так не нравится кампания разоружения? - спросил я. -
Разве жизнь без войны не лучше?

Женщина нахмурилась.

- Кампания! - Она фыркнула. - Это еще с какой стороны посмотреть!..
Для слабого и неприспособленного - конечно. Им жить легче и безопаснее. Но
человечество всегда держалось не на слабых и неприспособленных... - Она
посмотрела на меня с вызовом, будто меня и имела в виду. - Если хотите,
войны были механизмом естественного отбора... Вот, скажем, волков называют
санитарами леса, не так ли?

Я кивнул.

- Так вот, по-моему, война - это санитар человечества. Всех хилых и
тщедушных под корень, чтобы и следа от них не осталось! А здоровяков - на
размножение!

- Но ведь так было в первобытные времена, - возразил я. - Когда
дрались дубинами и мечами. Тогда исход боя действительно зависел от того,
насколько крепок и силен воин. А позже, после изобретения огнестрельного
оружия все изменилось. И любой тщедушный урод теперь запросто ухлопает
двухметрового детину с огромными бицепсами. С расстояния в несколько сот
метров, а то и подальше.

- На первый взгляд это действительно так, - сказала женщина. - Но
только на первый!.. Вы забываете, что, кроме силы тела, есть еще и сила
духа. И побеждает в конечном итоге тот, кто сильнее духом. А у сильных
духом всегда рождаются здоровые дети. - Она хитро улыбнулась. - Ведь
любить по-настоящему способны только сильные духом. И только у любящих
появляется крепкое потомство. Разве я не права?

У нее, несомненно, был сильный духом муж, и она родила от него
крепкое потомство. Так что я просто кивнул.

- Вот видите! - сказала она с воодушевлением. - И потому я думаю,
политиканы из Нью-Йорка и Парижа предали не только профессиональных
военных. Они предали весь мир. Они отняли у одних тяжелую, но любимую
профессию, у других - возможность самоутверждения и проверки своих сил, у
третьих - перспективу хороших заработков. А взамен получили жидкие
аплодисменты кучки чокнутых пацифистов.

Я прикрыл глаза. Передо мной явно сидела одна из активисток движения
"Женщины за возможность воспитания сильных сыновей". Она противоречила
сама себе, но спорить с ней не имело никакого смысла. Такие люди
разговаривают с тобой лишь до тех пор, пока ты готов, развесив уши,
слушать их. Как только ты начинаешь спорить, они теряют к разговору всякий
интерес. Я хотел спросить ее, когда же освободится доктор, и тут мысли мои
ухнули в бездонную пропасть.

Предали, подумал я. Вот оно!.. Она сказала: "Предали!", и это было
именно то слово, которого мне не хватало для осознания картины. Предали!..
Теперь я знал, что меня так гнало прочь от этого дома. И мне стало понятно
- позавчера я сбежал в Лонгвилль не потому, что за мной был хвост, и не
потому, что на меня оказывалось направленное инфразвуковое воздействие, а
потому, что уже тогда мой мозг знал: Арчибальд Спенсер (псевдоним Артур) -
предатель. Это знание скрывалось где-то в подкорке, и потребовалось всего
лишь ключевое слово, чтобы оно выплыло на поверхность. И теперь я понял,
почему мне позавчера так хотелось связаться с Алкиноем и что ему хотелось
сообщить. Было, правда, до сих пор неведомо, откуда у меня взялось искомое
знание, кто вложил его в мою несчастную голову, но это было в настоящий
момент совершенно неважно. Ибо само по себе знание мертво без фактов и
доказательств, и потому их добыча становилась первоочередной для меня
задачей.

Я поднялся, прервав ареофильные излияния моей словоохотливой
собеседницы.

- Извините, - сказал я. - Мне надо срочно вернуться домой. Я приду
несколько позже. Наверное, доктор будет очень возмущен, но мне в самом
деле очень надо сбегать домой.

- Как же так? - произнесла сестра. - Вам же назначено!

- Передайте доктору мои глубочайшие извинения, но мне действительно
очень-очень надо.

Дома я сразу же поднялся в спальню и вытащил из стола таблетки
активатора. Теперь Арчибальд Спенсер был у меня в руках. И часа не
пройдет, как я выведу его на чистую воду. Он сам мне расскажет все, все,
что знает, одну только правду выложит: и о том, как провалился Генрих; и о
том, как перевербовали его самого; и о том, какую возню затеяла здесь, в
Гринкоусте, Ассоциация. Все расскажет он мне, голубчик. Даже то, что вслух
не пожелает произнести.

Я спустился вниз. Надо было срочно заказать диктофон и получить
посылку с пистолетом. Принтер застрекотал, когда я открыл дверь на кухню.
Я обернулся. На принтере горел сигнал срочного сообщения. Обо мне кто-то
вспомнил. Я подошел к тейлору и оторвал кусок ленты. Быстренько
расшифровал послание, с удовлетворением убедившись, что этому уголку
памяти приключения последних дней нисколько не повредили: шифр был
прозрачен как хрустальный бокал.

Ознакомившись с содержанием шифровки, я призадумался. Послание пришло
по гражданской информсети, это о многом говорило. Видно, они там совсем в
цейтноте, если не могут терять время на передачу через экранированный
канал Артура. И само сообщение было весьма любопытным. Алкиной приказывал
мне все бросить и вплотную заняться передатчиком. Как будто до его приказа
я занимался чем-то посторонним... Ох уж эти мне начальники! Попробуй,
найди этот чертов передатчик, не зная времени сеансов!.. Разве что
нажраться активатора и подслушивать мысли каждого встречного. Устроить,
так сказать, глобальное прочесывание мозгов... Ну, этим можно заниматься
до второго пришествия! Дело знакомое! Одна лишь заковыка: раньше меня
снесут на кладбище - Бакстер ведь не раз заикался о том, как вредна для
моего организма слишком частая активация... Неизвестно еще, сколько лет
жизни отняла у меня сегодняшняя ночь! А всей и пользы-то - от провала
ушел... Что же касается информации, здесь у нас аккуратненький такой,
кругленький нолик. Даже лиц гостей не запомнил. Все силы ушли на борьбу с
действием вилфага, но кому это теперь объяснишь?..

Я стер из памяти тейлора запись шифровки и отправил на Куру
подтверждение получения приказа. И тут же получил еще одну шифровку.
Алкиной сообщал мне, что времени на поиски передатчика - всего ничего,
объявлял, что операции теперь дан индекс "А" и предупреждал об
ответственности за несвоевременное выполнение задания.

Я почесал затылок. Индекс "А" - это уже сверхсерьезно. Достаточно
сказать, что за всю историю существования ЮНДО индекс "А" не объявлялся ни
разу. По всему видно, руководство решило воспользоваться сложившейся
ситуацией. И потому время теперь ценилось на вес золота. Или жизни.