будто собравшись укусить меня. И я пошел.
увидел за ее спиной спускающегося по лестнице детину в милицейской форме.
Тот же, увидев меня за стойкой, вытаращил глаза, уронил на пол бутерброд,
который жевал, и потянулся к резиновой дубинке, висевшей у него за поясом.
блондинку, определенно, пришлось бы взять в заложницы. Причем за самые
интимные места. Я перемахнул стойку в прыжке, выхватил у девицы из рук ее
чемодан и запустил его в голову охраннику.
стараясь при этом проскочить мимо мента.
ногах. Поэтому проскочить не удалось - когда я находился уже почти что у
него за спиной, последовал сильнейший удар дубинкой, пришедшийся мне в
левое плечо. Я застонал, схватился за больное место правой рукой и упал на
колени. Это было серьезной ошибкой, только на этот раз моей, - следующий
удар был нанесен прямо в голову. Я отключился.
на холодном полу, лицом вниз. Краем глаза я заметил желтый чемодан, черные
сапоги, аквамариновые туфли и стройные лодыжки. Знакомый набор. Значит, я
все еще в камере хранения. Медлить было нельзя, в любое время могли
прибыть другие милиционеры, без сомнения вызванные охранником камеры.
видны не были, я резко перевернулся на спину и попытался ударить
милиционера Сеню ногами в живот, ориентируясь при этом о его
местоположении по сапогам. Однако удар пришелся ему лишь в бедро, и его не
хватило даже на то, чтобы свалить охранника с ног. Сказывались усталость и
ранения.
воришку, поэтому в одной руке он по-прежнему держал всего лишь дубинку, а
в другой - рацию. В связи с этим некоторая свобода маневра у меня еще
оставалась.
На этот раз тот грохнулся. Я быстро поднялся на колени и сильно ударил его
кулаком между ног. Он взвыл, а я, вырвав у него из руки дубинку, плашмя
нанес ею два сильных удара по животу, после чего бросил куда-то в угол.
выражение ужаса. Надо было срочно бежать, но я не удержался от соблазна.
Схватившись рукой за вырез ее зеленого платья, я резко рванул его вниз и
на себя. С громким треском платье порвалось и шикарные груди выскочили на
волю.
которого она наверняка не увидела, так как в этот момент я уже мчался
вверх по лестнице. Хотя, конечно, груди стоили того, чтобы задержаться и
посмотреть на них подольше. Может быть, даже не только посмотреть.
парочку милиционеров, как раз собравшихся спускаться по лестнице. Уж
они-то там внизу своего не упустят! Однако они, к некоторому моему
удивлению, почему-то решили пропустить столь дивное зрелище и, заорав
"Стой!", устремились в погоню за мной, на ходу доставая из кобуры
пистолеты.
туда, маневрируя между людьми, собравшимися в зале ожидания. Я рассчитывал
на то, что в такой толчее - вскоре прибывал поезд на Москву, - стрелять не
будут. Так оно и оказалось.
медленно катил маневровый тепловоз. Я метнулся к нему и вскочил на заднюю
подножку, уцепившись за перила, благо располагалось все это достаточно
низко.
поднялся на площадку и вбежал к машинистам.
машиниста лежала на рычаге управления - нечто подобное есть и в трамваях,
- горизонтальное полукольцо, по которому ходит ручка. Все это хитрое
сооружение называется мудреным словом, которое я в тот момент почему-то
забыл. Но это совсем не помешало мне отшвырнуть машиниста в сторону, так
что он упал на пол кабины, и рвануть рукоятку. Тепловоз застонал, дернулся
и стал резко набирать ход. Я свирепо посмотрел в сторону помощника,
сидевшего с другой стороны кабины.
предпринять.
менее подкрепить свой новый имидж. Авось, ребята читают газеты.
пола. - Стрелку взрежем.
гад, а не то и тебе это устрою.
смоленский идет. У нас автоматики нет. Лобовое будет.
стал нашаривать ногой педаль тормоза. И опять ее там не оказалось - уже
второй раз на дню я ухитрялся совершать прогулку на экипаже со столь
недружелюбным принципом управления.
красной рукоятки. Я потянул ее, раздался скрежет колес, и тепловоз,
задрожав, со страшным звуком остановился, хотя, правда, и не сразу. До
стрелки после того, как это произошло, оставалось, слава Богу, еще метров
пять свободного пути.
как пассажира и находились теперь между ним и въездом на ветку, ведущую на
сортировочную станцию. Я попрощался со своими попутчиками:
соблазнитель трубопроводных войск".
нигде видно не было - по-видимому, поезда на этом направлении ходили не
очень регулярно. Я перебежал через пути и без помех скрылся в небольшой
рощице, которая росла рядом с сортировкой. Пройдя метров пятьдесят и
преодолев невысокую ограду, я оказался на улице, недалеко от автобусной
остановки.
плюхнулся на сиденье, оттеснив от него какую-то старушку. Это было,
конечно, нехорошо, но не более нехорошо, чем было мне. По лицу у меня
текли слезы. Второй раз, как я себя помню. Первый был, когда мне впервые в
жизни отказали. Что вы фыркаете?! Конечно, Леночка!
этому моменту я почувствовал себя немного лучше. Как оказалось, я даже уже
мог ходить, не подкрепляя при этом каждый свой шаг неприличным медицинским
термином, и соображать, не сбиваясь при этом с каждой своей мысли на
леночкины ножки. А это, несомненно, был большой прогресс.
закурил и попытался привести себя в порядок. На голове, в месте удара
дубинкой, выросла огромная шишка, каждое прикосновение к которой причиняло
нестерпимую боль. Череп, однако, как мне показалось, остался цел. Плечо
также сильно болело, но заниматься стриптизом на глазах у почтенной
публики, чтобы посмотреть в каком оно находится состоянии, я не стал.
туалет, не претерпел никаких изменений, поэтому вообще-то понадобилось
лишь чуть-чуть причесаться, чтобы сойти за почтенного гражданина, немного
выпившего после рабочего дня и потому порвавшего и измазавшего пиджак.
в порядок теперь уже свои мысли. Это отняло совсем немного времени, так
как их у меня было минимальное количество.
Лев Алексеевич Борисов, заместитель генерального директора "потаскухи". А
единственная новая идея - это гипотеза о том, что именно чемоданчик из
камеры хранения и был причиной гибели Гоши Длинного.
- Платонов, или его телохранитель. Но зачем? И где квитанция? И вообще,
зачем набивать чемодан взрывчаткой и сдавать его в камеру хранения? Бред
какой-то! Террористический акт - милиционера Сеню на тот свет отправить
собирались, что ли?
любвеобильного зама там не оказалось, как, впрочем, и кое-каких других
вещей. Я погрустнел: похоже, что настало время отдавать. Однако на мой
взгляд случайно прихваченные в свое время зажигалка и трусы все-таки не
являлись достаточным эквивалентом отнятого в честной борьбе паспорта
гражданина величайшей и могущественнейшей державы мира. Оставалось только
надеяться, что в качестве компенсации впереди меня ожидают горы случайных
лифчиков и чулок.
набрал телефон редакции.
Прозоров Александр
Майер Стефани
Круз Андрей
Пехов Алексей
Вронский Константин
Кервуд Оливер Дж.