read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



кое-как вскарабкался на нее. Табуретка очень опасно поскрипывала.
Вероятно, вылезли шипы. Шеф протягивал мне снизу твердолистый конец
рулона. А в зубах у него уже был молоток. Я ударил, и мышиным шорохом
потекла штукатурка внутри стены. Перекрытия были очень старые. Еще
довоенные. - Крепче, крепче! - приговаривал шеф, обдирая боками углы. Он
натужно пыхтел и подсовывался грушевидными ноздрями. Прямо под молоток.
Так бы ему и залепил! Я ловил равновесие, опираясь локтем о шкаф. Я боялся
упасть. Упаду, тогда - все. Мускулы одеревенели. Здоровенные гвозди
входили, как в масло. - Валентин Сергеевич... - проникал снаружи
надоедливый кислый голос. Маргарита не успокаивалась. Я ударил в последний
раз и автоматически спрыгнул, чуть не перевернувшись вместе с табуреткой.
Дело было сделано. Транспарант висел вкривь и вкось, по периметру огибая
кабинет, серебристые шляпки оттягивали его зигзагом, верхняя кромка ужасно
пузырилась, а один конец, не поместившись, просто болтался в воздухе, - но
он все-таки висел, и большие печатные буквы возвещали с малинового
полотна: "Партия - наш рулевой!" - Вот теперь мы в безопасности, -
удовлетворенно сказал шеф. - Только немного кривовато, как ты думаешь? -
Обойдется, - ответил я. - И над дверью остается какая-то щель. -
Небольшая, - ответил я. - Если - щель, то _о_н_и_ могут сюда просочиться,
- озабоченно сказал шеф. - Ну и наплевать, - сказал я. - Наплевать? -
спросил шеф. - Наплевать! - сказал я. И отбросил молоток, потому что мне
действительно было наплевать на все на свете.

Мотоциклы шли лавой. Как ревущие дьяволы. Одинаковой гордой марки.
Одного темно-красного цвета. Цвета крови. Это называлось - Кагал. Если -
шестеро в ряд. Будто шесть пулеметов. Глушители у них были сняты.
Извергался вонючий дым. Улица была узка для них. Но они благородно
пренебрегали. Раскаленные бока их касались друг друга. Механический грохот
и треск. И сверкающий выгнутый никель деталей. Черные кожаные куртки. Очки
- в половину лица. Одинаковость. Сила. Натиск. Из витрины-окна было видно,
как они, вырастая в размерах, бодро выскочили на площадь и рассыпались
шестернею веера - точно вкопанные, замерев у тротуара. Одновременно.
Кажется, дрогнуло само здание. - Не смотри на них, - возбужденно прошипел
Карась. - Почему? - Потому что они этого не любят...
Первым возник Коротышка, рыжий и конопатый. Стриженный под колючий
бобрик. Со стоячим воротником. Очень плотный. Квадратный. На расставленных
утиных лапах. А за ним - еще пятеро. Команда. Тоже - стриженые, наклонив
черепа. Вероятно, комсомольцы. Жутковатая окаменелость распространилась от
них. Будто паралич. - В очередь! - пискнул кто-то.
Коротышка поднял палец:
- Ветеран, - снисходительно обронил он. Переваливаясь, подошел к
раздаче - оттеснив стоящего: Вале наше почтение. Шесть комплектов! На
шестерых. - Обернулся и вытаращил глаза, крашенные изнутри небесной
голубизной: Шьто?.. Удостоверение показать?.. - Граждане за барьером зябко
подобрались. Коротышка подождал неприязненную секунду и махнул
подскочившему сзади верзиле, у которого на щеке была нарисована стрелка.
Стрелка и неровный кружочек. Черной липучей краской. - Забирай! - А другой
верзила, шевеля на лице угрями, изогнулся перед столиком у засохшей
пальмы:
- Извините, пожалуйста, вас тут не сидело...
На мизинце у него покачивались очки. Три дородные женщины в открытых
платьях, только что ожесточенно болтавшие, вдруг зажглись пятнами и начали
синхронно вставать, прижимая раздутые сумочки к груди.
- Не туда, - так же вежливо объяснил верзила. Растопырившись, словно
клоун, показал рукою на выход. - Во-он в ту сторону...
Все три женщины засеменили на улицу. Тогда верзила непринужденно
уселся, ощущая внимание, и задрал нескладную ногу - на ногу:
- Офици-янт!..
А пока образовавшаяся посудомойка убирала со стола, бормоча что-то
неодобрительное, выщелкнул из пачки длинную тонкую сигарету.
- Не смотри на них, - опять прошептал Карась.
Видимо, по мне было заметно. Даже наверняка - заметно. Я крошил
пересохшую корку хлеба. Государство трудящихся. Справедливость.
Народовластие. Вот он, народ! Жмутся, как цыплята к наседке. Кажется, чего
проще? Этих подонков шестеро. А в столовой, наверное, человек тридцать.
Два десятка здоровенных мужиков. Не больные ведь? Не больные. Взять за
шиворот и выкинуть. К чертям собачьим! Распатронить по тротуару.
Растоптать. Заколотить на четыре метра. Чтобы уже не поднялись. Пока не
поздно. Пока _э_т_и_ еще, как следует, не проросли. Пока не укоренились
по-настоящему и не сплелись в глубине корнями. Пока не нашли Хозяина.
Справедливость. Народовластие. Нет! Будут нюхать. Будут жаться и отводить
глаза. Будут упорно _н_е _з_а_м_е_ч_а_т_ь_. Потому что уже привыкли
ежедневно глотать дерьмо. И купаться в дерьме. И учиться дерьму - у
дерьма. Никого уже ничто не колышет. Лишь бы не меня. Государство
кастратов. И я тоже - кастрат. Подойди и скажи. Вон тому, с угрями. Кто-то
должен сказать. Вон тому, с угрями. Изобьют? Изобьют. И пускай изобьют.
Боли я не боюсь. Вру, боюсь. Но боюсь не настолько. А чего я боюсь? Я
боюсь унижения. Потому что - по морде. Потому что - взашей и в поддых.
Потому что - ногами по ребрам. Буду валяться, как грязь. Ни единая сволочь
не пикнет. Вытрут сопли. Дерьмо. Замдиректора вызовет милицию. Или не
вызовет. Вот что невыносимо. Унижение. И беспомощность. Наглое тупое
зверье. Можешь? Не можешь. А не можешь - сопи в тряпочку.
Машинально я составлял еду на поднос. Крупнотелая седая мегера
отстучала мне чек на кассе. Было очень противно. До дурноты. Будто стадо
гусей, гоготали за спиною мотоциклисты: Просим... Просим... Пожалуйста...
- А высокий девичий голос умоляюще отвечал им: - Не надо, ребята... -
Раздавались какие-то шлепки. Но меня это уже не касалось. Вообще ничего не
касалось. Оживленный Карась подзывал меня из угла, где висела табличка:
"Приносить и распивать спиртные напитки..." За соседним столиком так и
делали, прикрываясь полою пиджака. Впрочем, не особенно прикрываясь. Ну и
хрен с ними!
Карась сказал:
- Плохо не то, что появился рак. Плохо то, что он появился днем.
Демоны стали появляться днем. Это свидетельствует о
п_р_о_н_и_к_н_о_в_е_н_и_и_. Нуприенок то и дело докладывает: группы
оборотней собираются на окраинах. Люди-волки. И люди-кабаны. Нападают на
дома в Горсти и похищают детей. Зачем им дети? В полночь ребенок
возвращается. Там же - Красные Волосы, поднимающиеся до небес. Окунувшийся
в них превращается в орангутана. Козы дают "айгешат" вместо молока,
вызревают плавленые сырки на огородах, толстый Зеленый Змей прячется в
лопухах, подкарауливая алкоголиков. И - осадки из пятнадцатикопеечных
монет. И - пузатые глупые индюки, говорящие по-немецки. То есть, периферия
выходит из-под контроля. А на Красноказарменной сегодня провалилась земля.
Жук-древоточец с еврейским шнобелем высунулся оттуда и ведет антисоветскую
агитацию. Совершенно открыто. Нагло. Требует выезда в Израиль, чтобы
воссоединиться с семьей. Что-то там о правах человека. Разумеется, квартал
оцеплен. Жители выселяются. Наконец, получила распространение легенда о
Гулливере. Гулливер и Младенец. Дескать - Второе Пришествие. Страшный Суд.
Трубы. Ангелы. Саранча. Представляешь, если - воскреснут вдруг
погребенные? - Он потыкал вилкой в котлету с зеленоватым оттенком.
Ослепительно улыбнулся. - Мы сползаем к _с_л_о_м_у_, Борис. Медленно,
постепенно - сползаем...
- Это инструктаж? - спросил я. И Карась наклонился вперед, выставляя
початок зубов.
- Где-то находится источник, - сказал он. - Постоянный. Ровный. Не
очень интенсивный. Видимо, точечный. Единственный. Иначе бы все уже
полетело к черту. Так полагает Часовщик. А Часовщик редко ошибается. Он
специалист. Постоянный, ровный источник возмущения, который приводит к
вариациям и к смещению всего Хроноса. Персонифицировать его не удается.
Ч_и_с_т_к_а_ - явление вынужденное. Может быть, - подполье, самиздат. Меры
будут ужесточаться...
Он брезгливо выловил из тарелки что-то шевелящееся и бросил на пол.
Суп был несъедобный, белесый. Запах преющих тряпок исходил от него. По
краям до сих пор бродило кипение, а в разваренной густоте друг за другом
ныряли разноцветные тупые обмылки. Видимо, - процесс окисления. Ложка,
опущенная туда, выделяла шипящий газ. Плавали какие-то неприятные нитки,
клопяные пятна олифы. То есть, годилось для дезинфекции. Или - как боевое
ОВ. Что-нибудь нервно-паралитическое. Я с утра ничего не ел. Но котлеты
были из гуталина, а пюре представляло собою опилки, щедро политые мазутом.
Это был действительно гуталин и действительно - натуральные опилки,
вероятно, собранные на ближайшей фабрике. Очень серые. Очень сухие.
Две-три мелкие щепочки не оставляли сомнений. В качестве гарнира имела
место плитка столярного клея, сколотая по ребру. Данному блюду в меню
соответствовала строка: "Биточки любительские н/й". - Что значит "н/й"? -
спросил я. - Это значит - "на йодоформе", - ответил Карась. - Готовят они
отвратительно. Ешь! Или, по крайней мере, делай вид, что ешь. Нам нельзя
выделяться. Сам виноват. Могли бы обедать в горкомовской столовой. - Он
прихлебывал керосин из стакана, где на дне танцевали полукруглые дольки
резины. Это называлось - "компот". Он все время причмокивал и улыбался.
Я ответил ему:
- Какой свободы они хотят? Свободы ненависти? Свободы насилия? Чтобы
право рождалось непримиримостью пистолета, а судьба человека была
определена разноцветьем хрустящих банкнот? Апология индивидуализма? Деньги
и оружие! Они хотят разодрать наше общество на группы, ощетинившиеся
враждой. Захохочут гиены, волки в бронежилетах будут рыскать по городам,
раздвоится луна, и стремительный блеск ее смертью вытянется от приклада до
цели. Верую в Будду, верую в Магомета, верую в Христа. Желтые пятки
Хираяма Ницукути озаряют мне путь. Я выбрасываюсь из пылающего небоскреба.
Все люди - братья. Кроме тех, кто верит иначе. Возлюби ближнего своего. Но



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 [ 20 ] 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.