Чтение 20–й страницы книги ~Второй медовый месяц~

главное в чем-то другом.

Рейд посмотрел на кроткое выражение лица Пейдж и почувствовал, что не
доверяет ей.

Эта новость тоже его удивила.

Внезапно он осознал, что безграничное доверие этой женщине может принести
ему огромный вред, если он не будет очень, очень осторожен. Одному Богу
известно, сколько вреда она уже принесла Джине.

Весь остаток завтрака они обсуждали предстоящие деловые встречи. Когда
Пейдж пошла в свою спальню укладывать вещи, он вернулся к двери ванной. Без
сомнения, Пейдж дала Джине почувствовать себя здесь лишней, и Джина решила
не вмешиваться в их дела таким образом - закрывшись от обоих. Рейда очень
угнетало подобное положение. Он чувствовал неодолимое желание переубедить
Джину, прежде чем уедет "на встречу.

Он постучал.

- Ты там в порядке?

Пауза, потом спокойное:

- Да. Отличная просторная ванна.

- Джина, не возражаешь, если я на минутку войду? Я скоро ухожу.

Долгое молчание.

- Я как раз намылила голову. Рейд, и не могу выйти. Удачного тебе дня.

Звучало вполне резонно. Рейду очень хотелось ей поверить. Дверь была
заперта, и открывать ее Джина не собиралась, а минутный порыв Рейда выломать
дверь ни к чему бы не привел. Продолжать ломиться было бесполезно. Прибежала
бы Пейдж, а Джина охотнее бы согласилась умереть, чем выяснять с ним
отношения в ее присутствии.

Рейду до смерти не хотелось оставлять Джину в плохом настроении в первый
же день в Лондоне. Он безумно желал остаться в отеле, отправив Пейдж на
встречу одну. Но с другой стороны, время может сгладить проблему.

- Джина, Пейдж переезжает в другой номер, - сказал он, надеясь, что ей
будет приятно услышать это. - Портье заберет ее вещи примерно после полудня,
когда один из постояльцев уедет. Весь этот номер будет только в нашем с
тобой распоряжении. Хорошо?

Из-за двери донесся какой-то шум.

Может быть, она на самом деле мыла голову.

Он позвонит ей позже, чтобы Джина видела, что он волнуется. Рейд хотел
дать ей понять, что он на самом деле думает о ней, что она для него на
первом месте. Всегда!

- Я оставлю в спальне на столике около телефона записку с номерами, по
которым ты сможешь меня найти, - сказал он через дверь. - Звони без
стеснения, если я тебе понадоблюсь, в любое время. Просто позови меня. Я
предупрежу, чтобы тебя сразу же со мной соединили.

Молчание.

- Джина?

- Да? - неохотно отозвалась она.

Рейд с отвращением ощущал свою беспомощность.

- Поговорим вечером, - сказал он решительным тоном.

Рейд был уверен, что если обо всем поговорить начистоту, то большинство
проблем разрешится. Теперь, когда Пейдж переедет в другой номер, все будет
проще. Они будут наедине, без риска, что им помешают, и Джина согласится на
его предложение не прекращать начатого.

За дверью по-прежнему царило молчание. Рейду оставалось только надеяться,
что вечером Джина будет поразговорчивее. Ожидая, пока Пейдж выйдет из своей
комнаты, Рейд размышлял, что еще можно сделать. В голову не приходило
ничего, пока они уже не вошли в лифт, чтобы спуститься.

- Могу я заказать букет цветов? - спросил он у женщины-администратора,
сидевшей внизу.

- Конечно, мистер Тайсон, - последовал вежливый ответ.

- Корзину красных роз. Три дюжины. Я хочу, чтобы их принесли и поставили
на стол в большой спальне в моем номере.

- Конечно. Я прослежу за этим, - ответила женщина, делая запись в
блокноте.

- И еще я оставлю вам записку, которую надо вложить в корзину.

- Вы ее напишете сами, мистер Тайсон? - она открыла шкаф, достала оттуда
открытку с конвертом и с улыбкой протянула ему.

- Спасибо.

Минуту поразмыслив. Рейд написал: "С нетерпением жду предстоящего вечера
с тобой. С любовью. Рейд".

Глава четырнадцатая

Джина отчаянно хотела вернуться домой.

Выбравшись из ванны, она заставила себя найти что-нибудь из вещей и
одеться, затем изо всех сил попыталась сосредоточиться на том, чтобы уложить
обратно в чемодан те вещи, которые уже распаковала. Все это время она не
переставала думать, что будет, если она на самом деле сейчас возьмет такси
до аэропорта и первым же рейсом вернется домой, какие это вызовет вопросы,
какой мукой для нее будет объяснение, какое огорчение она доставит всем.

Она не готова к этому. Не сейчас. Пока что она должна решить, каким будет
ее следующий шаг.

Здесь оставаться она тоже не может. Джина нервно вздрогнула. К серьезному
разговору с Рейдом она не готова. Надо подождать, пока утихнет боль.

Возвращение домой сопряжено с невыносимой болью, которая утихнет очень не
скоро. В ее уставшей и затуманенной памяти всплыло название единственного
знакомого ей в этом городе отеля. Там Рейд останавливался раньше, до того,
как поставить крест на их браке. По крайней мере хоть что-то знакомое. В
"Меридиане" было около двухсот номеров, и для Джины как раз нашелся один.

Получив убежище, хотя и временное. Джина закончила собирать чемодан и
подтащила его к дверям номера, готовая выходить. Проверяя напоследок, не
забыла ли что-нибудь из своих вещей, она остановилась взглядом на тумбочке с
телефоном, где Рейд оставил ей записку.

Беспокоится ли он о ней?

Или его беспокоит только то, что будет с его детьми?

У Джины на глаза навернулись слезы. Ей не стоило приезжать сюда. Это была
ужасная ошибка. Наивная надежда, что их брак можно возродить, превратить в
настоящие близкие отношения. Она чувствовала, как Рейд все больше и больше
отдаляется от нее. Он ее просто бросает.

Теперь приобрело свой смысл и его недоверие к ее попыткам возродить их
отношения. Для него это просто отошло в прошлое. Он даже прямо сказал ей,
что уже слишком поздно. Когда они были в самолете, Рейд, конечно, уже не в
силах помешать ее поездке, сделал хорошую мину при плохой игре, а она
оказалась такой дурой, что приняла его заботу за чистую монету.

Но теперь она прозрела. Больше она не станет это безропотно глотать.
Довольно. Она устала. Теперь Джина жалела, что обнаружила все это, что не
осталась дома, что... Но какой толк в этих сожалениях? Сделанного не
воротишь.

Как наивно со стороны Рейда думать, что если Пейдж Колдер переедет в
другой номер, то у его жены пропадут всякие подозрения! Все, что он сделал,
- просто убрал улику из-под ее носа. И это он обвинял ее, что она живет в
постоянном лицемерии!

Ослабшей рукой Джина вытерла влажные глаза. Кто бы мог подумать, что у
нее в запасе так много слез? Ей казалось, что они все уже пролились в
ванной.

Что ж, она готова идти... почти что. Осталось только сообщить Рейду, где
она остановится. Исчезнуть просто так, бесследно, было бы не по-людски. Она
не хотела, чтобы Рейд из-за нее переживал. Ей просто хотелось остаться
одной.

Даже думать было трудно. Удивительно, как ей вообще удалось решиться на
такой шаг. Листок с номерами телефонов попрежнему лежал на тумбочке, но
Джине не хотелось говорить с Рейдом. Нет, этого она не вынесет. Не сейчас.
Наконец она взяла листок бумаги и постаралась написать по возможности
понятную записку для Рейда. На столе в гостиной в подставке для бумаг она
нашла конверт и положила туда записку, чтобы оставить ее внизу у
администратора.

Она набрала нужный номер.

Ей ответила уже другая женщина. Другая смена, подумала Джина. Это
избавило ее от лишних расспросов. Джина отдала ей конверт, добавив, что
передать его надо только лично Рейду Тайсону, а не его помощнице.

Портье вынес ее чемодан на улицу и подождал, пока она возьмет такси.
Когда таксист укладывал ее чемодан в багажник, к отелю подъехал фургон
флориста. Рассыльный вытащил оттуда корзину роскошных роз.

Красные розы для любимой.

Вид этих роз словно ножом полоснул по сердцу Джины, напомнив ее
собственный глупый жест, когда на прошлой неделе, она послала Рейду такую же
корзину. Отвернувшись, чтобы ничего не видеть. Джина села в такси, и портье
закрыл за ней дверцу.

Она не знала, когда любовь Рейда ускользнула от нее, но это произошло.

Их брак умер.

Ей тоже хотелось умереть.

Глава пятнадцатая

Рейд сидел за роскошным столиком, который он заказал в "Рулз", самом
старом и известном в мире ресторане Лондона. Он надеялся, что Джине
понравится в таком ресторане. Его расположение на Мейденнлейн, в
Ковент-Гардене, тоже усиливало романтический ореол. Именно сюда принц
Уэльский приводил ужинать блестящую актрису Лили Лаунтри. Для Рейда важна
была каждая деталь, добавлявшая романтичности.

Минуты шли, и он все больше волновался. Мимо него могли сейчас проходить