словами, потому что в своем высказывании он изобразил ее чем-то вроде
Куртизанки Года, что никак нельзя было отнести к разряду изящных
комплиментов.
портить этот момент каким-нибудь заумным сверханализом. Пойдем-ка лучше в
постель, и я верну тебе часть того наслаждения, которое ты только что так
щедро подарила мне.
сексуальный маньяк?
возмущению, просто рассмеялся.
всем достоинством, которое смогла призвать себе на помощь. - А сейчас мне
пора в дом, - сказала она ему. - Надо составить букеты из срезанных цветов.
И я хочу еще раз посмотреть план размещения гостей во время обеда.
вызванной испытанным удовлетворением. Сонливость улетучилась, и Доминик
вновь стал видеть окружающий мир во всей его холодной четкости.
остановиться и вопросительно взглянуть на него. - Расскажи мне о Марке, -
неожиданно потребовал он.
Марке? Почему ты хочешь говорить о Марке? И именно сейчас?
покойным мужем, вот почему, мрачно сказал себе Доминик. А еще потому, что
ему грозит опасность позабыть, зачем он заманил ее сюда.
Теперь была ее очередь наблюдать, как он недовольно поежился. - Потому что
сразу после нашей свадьбы ты уехал из страны и бесследно исчез, вот так.
спросил он. - Зная, что предал его гнуснейшим образом, каким только можно
предать человека? Бог мой, да мне в зеркало на себя было противно смотреть
после всего...
увидел тебя перед...
дрожащим голосом. - Неужели ты считаешь, что в этом виновата я?
заметил он. - И мне просто трудно вообразить более стрессовую ситуацию, чем
жизнь с заблудшей женщиной. Более того, с женой, для которой нет большего
наслаждения, чем заниматься сексом в странных и необычных местах!
всего, не поверит, даже если она осмелится сказать ему... Но ей вдруг
показалось ужасно важным попытаться ему все объяснить.
почему такой умный человек, как Марк, не разгадал твоего двуличия. Скажи
мне, Роми, ты в тот день отправилась к нему в объятия прямо из моих? Или
даже твоя совесть смогла удержать тебя? - Его серые глаза возбужденно
сверкали. - Может, ты бросилась принимать душ перед встречей с ним? И словно
одержимая терла каждый дюйм кожи - из страха, что запах любви остался у тебя
на теле подобно самым стойким духам? - с холодным вызовом закончил он.
женщины смогли бы выдержать такой испепеляющий, полный презрения взгляд.
прорываются наконец из тайников души. Возможно, что для них двоих
единственным способом обрести какое-то душевное спокойствие будет облегчить
боль и дать яду выплеснуться наружу.
голосом, вспомнив, как в удивлении смотрела на свое отражение в затуманенном
зеркале: кожа все еще была розовая и горела, а тело все еще трепетало в
непроизвольном восторге от того, что с ней произошло по его воле.
жизни? - спросил он. - Если ты была готова на такое еще до совершения
брачной церемонии, то что можно сказать о дальнейшем? - Его серебристо-серые
глаза сверкали открытым обвинением. - Господи, Роми, и ты была в силах с
этим жить?
желает слышать...
других людей, - медленно произнесла она.
это такое.
тоном, остро сознавая, что затаила дыхание в ожидании его ответа. - Твои
критерии столь высоки...
женщина не потерпит и мысли о жизни с мужчиной, который настолько
старомоден, что рассчитывает делить постель лишь с одной партнершей?
скривились.
было все распрекрасно. Особенно при твоем послужном списке.
поняла, что, как бы ни было больно, ей придется попробовать ответить. Хотя
она рискует Доминик может все равно ей не поверить...
после нашей свадьбы.
в джинсы, и Роми едва смогла подавить дрожь, вспомнив, почему ему приходится
это делать. И тем не менее они сейчас стоят и разговаривают так, словно
ничего не произошло!
процедил он сквозь зубы. - Поскольку проникновения не произошло. Похоже, это
все вопрос степени, не так ли, Роми? Но не думаю, что меня очень бы
порадовало, если бы мой шафер лапал мою невесту во всех... Она размахнулась
и влепила ему пощечину. В наступившей ошеломляющей тишине Роми сверлила его
гневным взглядом, прерывисто дыша.
пятно на щеке, потом стал осторожно тереть это место.
его больше позабавило, чем рассердило.
так! И все же мне не следовало давать тебе пощечину, Доминик.
угадывалась улыбка. - Тебе следовало сделать это намного раньше, Роми. А
сейчас ты привела меня в чувство.
тебя за случившееся. Я должен взять на себя равную долю ответственности за
то, что произошло тогда между нами. - Он вдруг отвернулся и стал смотреть
куца-то в пространство, словно завороженный блеском солнечных лучей,
отраженных поверхностью озерца. Когда Доминик заговорил вновь, его голос был
странно мрачным. - Кое-кто наверняка может сказать, что я, в тот день
воспользовался случаем в своих интересах.
сексуальную потребность - по-моему, именно это предположение ты высказывал
раньше, г-то как можно говорить, что ты использовал меня в своих интересах?
озадаченной. - Но в наши дни это вряд ли считалось бы совращением подростка,
так ведь?
понятиям, - сухо заметила Роми.
не пошла легким путем.
действительно использовал меня. Сделай он это предположение тогда, когда все
происходило, она, возможно, и согласилась бы с ним.
на этом месте, если она позволит изобразить себя жертвой!
понимала, что поступает очень дурно, это ее не остановило. Впрочем, она
сомневалась, чтобы что-то вообще могло тогда остановить ее...
Шломо Вульф
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Шилова Юлия