Чтение 20–й страницы книги ~Избранница Фортуны~

- Сколько это продолжалось? - Увлеченный игрой чувств на ее лице, он
постарался не спугнуть течение воспоминаний.

- А это никогда и не прекращалось. - Мэгги пожала плечами. После всего
сказанного нет смысла останавливаться. Может быть. Ник начнет воспринимать
Финна как личность, а не как карикатуру из "Плейбоя". - Мы всегда находили
способы увидеться. Мы стали друг для друга братом и сестрой... настоящих-то
у нас не было.

- И за все эти годы никто не узнал?

Мэгги ухмыльнулась, став на мгновение давнишней озорной девчонкой.

- Мы не забывали одаривать друг друга враждебными взглядами на людях и
соревновались в снобизме... а когда хотели поговорить, делали это только
наедине. Ты видел дедушек, как они ведут себя, - они всегда были такими. Их
ни в чем нельзя убедить, и если бы они узнали обо мне и Финне, то нашли бы
способ разлучить нас, хоть все было совершенно невинно.

Ник погладил свой бокал, опустив глаза, чтобы скрыть вспыхнувшую в них
радость. Почему-то - абсурд, если учесть, что речь идет о семейной паре, -
невинность тогдашних отношений между девочкой и мальчиком имела значение.

- Все эти годы они нянчились со своей ненавистью, доводя ее до смешного.
Не могу поверить, что причина первой ссоры могла быть настолько
незабываемой.

- Скорее всего, и не была.

- Что ты хочешь сказать? - недоуменно взглянула она.

- Может быть, они слишком дорожат своей враждой, чтобы оставить ее.

- Дорожат?

- Они старики. Оба пережили потерю почти всех, кого любили, - что еще
осталось у них, чтобы заполнить пустоту?

- Это смешно.

- Разве? Ни один из них не женился снова, хотя я не сомневаюсь, что
возможностей было достаточно, стоило только захотеть. Они не захотели - они
предпочли посвятить свои жизни строительству империй; а империи нужен враг,
чтобы стимулировать рост. То, что началось, без сомнения, как фамильная
вражда, превратилось с годами в основополагающий ритуал... если хочешь,
любимую игрушку, нечто, поддерживающее гармонию чувств. Сегодня они получали
искреннее наслаждение, пререкаясь из-за тебя.

- Ты ничего не понимаешь, - возразила Мэгги, потом поколебалась, не желая
давать ему в руки опасное оружие, но вынуждена была сказать: - Они все еще
думают, что мы с Финном познакомились за морем, и я предпочла бы, чтобы так
оно и осталось.

Он некоторое время всматривался в ее напряженное лицо, но не произнес
напрашивавшегося "почему? ".

- Хочешь десерт или ликер?

Она виновато подумала о лишнем фунте, который набрала утром, и пошла на
компромисс:

- Я бы не отказалась от кофе по-ирландски. Для Патти еда не еда, если не
закончить чем-нибудь крепким, и я почувствовала себя очень взрослой, когда
он начал давать мне "ирландский особый" лет в двенадцать. Вкус мне
совершенно не нравился, но я сохранила этот обычай как фамильную ценность.

- Значит, кофе по-ирландски. А потом... я думаю, пора заняться делом,
назначенным на этот вечер, не правда ли?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ник Фортуна кивнул двум мужчинам в зеленой униформе с бледными лицами, и
те, пропустив их, снова закрыли тяжелую стальную дверь. У Мэгги натянулись
нервы, когда массивная плита с лязгом отгородила их от внешнего мира.
Довольно большая и хорошо освещенная комнатка-сейф вдруг показалась тесной и
пугающе интимной.

Ник, похоже, почувствовал ее испуг, но неверно определил его причину.

- Необходимая предосторожность, - он указал на герметичную дверь. - Но
сейф снабжен вентиляцией, так что удушье нам не грозит... даже если
останемся на всю ночь.

Мэгги вздрогнула, когда он повернулся к стене с пронумерованными
ящичками, выбирая ключ из тяжелой связки. Его успокоительное заверение имело
противоположный эффект. Всю ночь... многозначительное словосочетание
устроило сумбур в ее голове. Каково это было бы - провести долгие ночные
часы в вынужденной близости с Ником Фортуной? Она стиснула розовую шелковую
вечернюю сумочку. Как будто мало она наделала глупостей этим вечером со
своими неосторожными откровениями!

Когда он напомнил в ресторане о деле, она была так насторожена, что могла
предположить все что угодно, кроме самого дела. Потрясение от мысли о
запретном удовольствии было настолько сильным, что предательски отразилось
на лице. Ник мрачно улыбнулся.

- Камушки, Мэгги. Я имел в виду ювелирное дело.

Она мгновенно воспользовалась своим знаменитым апломбом:

- Вот черт! Я-то думала, ты наконец разболтаешь свои планы. Ведь это дело
тоже было назначено на вечер.

- Ты в самом деле подумала об этом? - скептически улыбнулся он. Оба
знали, что она врет.

- Конечно, - заявила Мэгги, изображая полнейшую невинность. - О чем же,
по-твоему, я могла подумать?

Она искусно отняла у него инициативу, и восхищенный блеск в глазах Ника
свидетельствовал о том, что он оценил этот ход. Ответь он напрямик, вышло
бы, что он приписал ей свои тайные мысли, и тогда он оказался бы
самонадеянным глупцом.

Вот только она забыла, что говорит с человеком, которому плевать на
условности, если он победил.

- Значит ли это, что тебя не интересует разговор о том, чтобы стать моей
возлюбленной?

- Я... я... прошу прощения... - она задохнулась, не в силах поверить
своим ушам.

- Конечно, прощаю, Мэгги, - сказал он, шутовски прикидываясь, что
понимает ее слова буквально. - Я, конечно, польщен твоим интересом, и вышло
так, что как раз сейчас у меня нет любовницы, но, как я уже говорил раньше,
замужние женщины не подлежат рассмотрению. Ты очень красива, и я не
сомневаюсь, что найдется немало мужчин, которые будут счастливы стать
мишенями твоего... энтузиазма. - Все это было сказано мягким тоном человека,
желающего отказать, не обижая. Мэгги разрывалась между оскорбленной
гордостью и восхищением, между яростью и смехом. Он сделал из нее
самонадеянного подростка!

Зная, что протест приведет только к дальнейшим провокациям, она
замкнулась в том, что должно было изображать холодное, надменное молчание,
но в глазах бурлил кипяток, черный, как поданный им кофе. Мэгги молча
перебирала запоздалые сокрушительные отповеди.

Вскоре после этого они отправились на фабрику и склад Фортуны. Мэгги
одновременно и спешила закончить необычный вечер, и жалела о его скором
завершении.

Ник вытащил несколько неглубоких ящичков и поставил их на полированную
полку, тянувшуюся вдоль стены сейфа.

- Ну же! - Он поднял брови, и Мэгги, доказывая, что вполне владеет собой,
подошла, касаясь шелковым рукавом темной ткани его костюма. Едва опустив
глаза, Мэгги забыла об электрических разрядах, пробегающих по руке.

- Какая прелесть! - Как ни привыкла Мэгги иметь дело с драгоценностями,
она была очарована. Санчес поместил свои камни в дивные изгибы золота,
серебра и платины. Чистые, скупые линии были идеальным обрамлением богатого
блеска роскошных камней.

- Я же говорил, что тебе понравится. - Ник направил на нее одно из
прямоугольных зеркал, стоявших на полке. - Что примеришь сначала? Может
быть, это?

У него был хороший вкус, но Мэгги все еще сердилась. Вместо предложенного
она указала на ожерелье из квадратных изумрудов в очень простой золотой
оправе.

- К нему нужна женщина с менее выступающими ключицами, - знающе заметил
Ник

- Мне нравится, - твердо заявила Мэгги, борясь с желанием прикрыть
ключицы. Все у нее в порядке, и нечего ему подкапываться под ее
самообладание. Но как же обидно было убедиться, отказавшись от помощи и
самостоятельно надев ожерелье, что он оказался прав! Молча она положила
ожерелье обратно в ящик и выбрала другое.

- Для этого нужна более длинная шея.

Мэгги нахмурилась своему отражению. При глубоком вырезе короткое ожерелье
утрировало объем обнаженного тела. Дело тут не в шее, сказала она себе.

Каждый раз, как она выбирала что-то. Ник отпускал критический
комментарий, но она упрямо держалась, пока не кончилось терпение.

- Знаешь, ты ужасный продавец. Неужели ты не хочешь, чтобы я выбрала то,
что мне нравится?

- Похоже, тебе нравится все, - сделал он широкий жест рукой. - Что не
позволяет сузить диапазон. При такой скорости мы действительно останемся
здесь на всю ночь... или, может быть, ты этого и хочешь? Не пытаетесь ли вы
скомпрометировать меня, миссис Коул?

- Эта шутка затаскана до дыр, мистер Фортуна.

Ник ухмыльнулся, и Мэгги вдруг представила его молодым боксером:
пританцовывая, ныряет он под удары и наносит ответные.

- Но звучит очень свежо, когда она связана с тобой.

- Я покупаю камни, а не любовника. А если бы мне нужно было последнее, я
бы выбрала кого-нибудь классом повыше. Класс - это такая штука, мистер
Фортуна, которую нельзя купить за деньги. С этим нужно родиться. У вас есть
костюм, но он не вполне подходит. Иногда он морщится, демонстрируя
потертости.

Его глаза впервые оскорбление сузились.