Чтение 20–й страницы книги ~Этногенез и биосфера Земли~

А где же монголы, по имени которых названо "иго", тяготевшее над Русью 240
лет? Как этноса их не было, ибо всем детям Джучи на три орды по завещанию
Чингиса досталось 4 тыс. воинов, из коих только часть пришла с Дальнего
Востока. Этих последних называли не "татары" а "хины", от китайского
названия чжурчжэньской империи Кин (совр. Цзинь)[6]. Это редкое название
последний раз упомянуто в "Задонщине", где "хиновином" назван Мамай[7].
Следовательно, "иго" было отнюдь не монгольским, а осуществлялось предками
кочевых узбеков, коих не нужно путать с оседлыми узбеками, хотя в XIX в.
они смешались, а ныне составляют единый этнос, равно чтущий Тимуридов и
Шейбанидов, бывших в XVI в. злейшими врагами, потому что эта вражда
потеряла смысл и значение уже в XVII в.

БЕССИЛИЕ ФИЛОЛОГИИ В ИСТОРИИ

Приведенных примеров достаточно, чтобы констатировать, что этническое
название или даже самоназвание и феномен этноса как устойчивого коллектива
особей вида Homo sapiens отнюдь не перекрывают друг друга. Поэтому
филологическая методика, исследующая слова, в этнологии неприменима, а нам
надлежит обратиться к истории, дабы проверить, насколько эта дисциплина
может помочь при постановке нашей проблемы. Но и тут мы наталкиваемся на
неожиданные трудности. Единицей исследования, которой пользуется
историческая наука, является общественный институт, коим может быть
государство, племенной союз, религиозная секта, торговая компания
(например, Ост-Индская), политическая партия и т.д., словом, любое
учреждение в любых веках и у любых народов. Иногда институт государства и
этнос совпадают, и тогда мы наблюдаем в ряде случаев нации современного
типа. Но это случай, характерный для XIX-XX вв., а в древности такие
совпадения были редки. Случается, что религиозная секта объединяет
единомышленников, которые, как, например, сикхи В Индии, сливаются в этнос,
и тогда происхождение особей, инкорпорированных общиной, не принимается во
внимание. Но часто такие общины неустойчивы и распадаются на этносы, как
это было с мусульманской общиной, основанной Мухаммедом в VII в. Если при
первых четырех халифах в странах ислама шел процесс слияния арабских
племен, сирийцев и частично персов в единый этнос, то уже при Омейядах
(661-750) этот процесс остановился, а при Аббасидах потомки завоевателей и
покоренных стали слагаться в новые этносы с единой межэтнической культурой,
условно именуемой "мусульманской", с арабским языком, осознанием своего
единства при сопоставлении с христианами и язычниками, ко с различными
историческими судьбами и разными стереотипами поведения, что выразилось в
создании разнообразных сект и идеологических концепций.

Казалось бы, эмираты и султанаты, возникавшие вследствие обособления
этносов, должны были бы соответствовать этническим границам, но этого не
было. Удачливые полководцы подчиняли себе на короткое время территории с
разноязычным населением, а затем становились жертвой соседей, т.е.
политические образования имели иные судьбы, нежели этнические целостности.
Конечно, общность исторической судьбы способствует образованию и сохранению
этноса, но и историческая судьба [8 ] может быть одной у двух-трех
народностей и разной - в пределах одной народности. Например, англосаксы и
уэльские кельты государственно объединены в XIII вё однако они не слились в
единый этнос, что, впрочем, не мешает им жить в мире, а у армян восточных,
подчиненных еще в III в. Ирану, и западных, связанных с этого же времени с
Византией, судьбы были различны, но этническое единство не нарушалось. В
XVI-XVII вв. французские гугеноты и католики весьма различались по своим
историческим судьбам, да и по характеру культуры как до издания Нантского
эдикта, так и после отмены его. Однако этническая целостность Франции
оставалась неизменной, несмотря на кровопролитные войны и драгонады.
Следовательно, становление этносов - этногенез, лежит глубже, чем видимые
исторические процессы, фиксируемые источниками. История может помочь
этнологии, но не заменяет ее.

V. Мозаичность как свойство этноса

ОБОЙТИСЬ БЕЗ РОДОВОГО СТРОЯ МОЖНО

Многие этносы делятся на племена и роды. Можно ли считать это деление
обязательной принадлежностью этноса или хотя бы первичной стадией его
образования или, наконец, формой коллектива, предшествовавшей появлению
самого этноса[9]? Имеющийся в нашем распоряжении достоверный материал
позволяет ответить - нет!

Прежде всего далеко не все современные народы имеют или имели когда-либо за
время своего существования родовое или племенное деление. Такового не было
и нет у испанцев, французов, итальянцев, румын, англичан, турок-османов,
великорусов, украинцев, сикхов, греков (не эллинов) и многих других. Зато
клановая, или родовая, система существует у кельтов, казахов, монголов,
тунгусов, арабов, курдов и ряда других народов.

Считать клановую систему более ранней стадией трудно, так как византийцы
или сасанидские персы - народы, образовавшиеся на 1000 лет раньше, чем
монголы, и на 1200 лет раньше, чем казахи, великолепно обходились без родов
и фратрий. Конечно, можно предположить, что в древности система родов была
повсеместной, но даже если это так, то к историческому периоду, когда
народы (этносы) возникали на глазах историка, такое допущение неприменимо.
Правильнее всего признать, что схема "род - племя - народ - нация"
относится к общественному развитию, т.е. лежит в другой плоскости. То, что
господствующими во всем человечестве формами общежития за время
существования Homo sapiens были разные семьи, не имеет непосредственного
отношения к проблеме, так как этническая целостность не совпадает ни с
семейной ячейкой, ни с уровнем производства и культуры. Поэтому в нашем
исследовании мы должны искать другие критерии и другие опознавательные
признаки.

Вместе с тем необходимо отметить, что у народов с родо-племенным
устройством деление на кланы (у кельтов), фратрии, кости ("сеок" у
алтайцев) и племенные объединения ("джус" у казахов) и т.п. конструктивно.
Эти внутриэтнические единицы необходимы для поддержания самого этнического
единства. Путем разделения на группы регулируются отношения как отдельных
особей к этносу в целом, так и родовых или семейных коллективов между
собою. Только благодаря такому разделению сохраняется экзогамия,
предотвращающая кровосмесительные браки. Представители родов выражают волю
своих соплеменников на народных собраниях и создают устойчивые союзы для
ведения внешних войн, как оборонительных, так и наступательных. В
Шотландии, например, клановая система выдержала набеги викингов Х в.,
нападения феодалов в XII-XV вв., войну с английской буржуазией в XVII-XVIII
вв., и только капиталистические отношения смогли ее разрушить. А там, где
клановая система была менее выражена, например у полабских славян, немецкие
и датские рыцари расправились с нею за два века (XI-XII вв.), несмотря на
бесспорную воинственность и завидное мужество бодричей, лютичей и жителей
острова Руги. Деление этноса на племена несет функцию скелета, на который
можно наращивать мышцы и тем самым набирать силу для борьбы с окружающей
средой.

Попробуем предложить иную систему отсчета, годную не для части, а для всей
совокупности наблюденных коллизий.

ЧЕМ ЗАМЕНЯЮТ РОДОВОЙ СТРОЙ

Чем компенсируется отсутствие родоплеменных групп у народов вполне
развитых, находящихся на стадии классового общества? Наличие классовой
структуры и классовая борьба в рабовладельческом, феодальном и
капиталистическом обществе-факты, установленные и не подлежащие пересмотру.
Следовательно, деление на классы функционально не может быть аналогичным
делению на племена. И действительно, параллельно делению общества на классы
мы обнаруживаем деление этносов на группы, отнюдь не совпадающие с
классовыми. Условно их можно назвать "корпорациями", но это слово
соответствует понятию лишь в первом приближении и будет впоследствии
заменено.

Например, в феодальной Европе внутри одного этноса, скажем французского,
господствующий класс состоял из разных корпораций: 1) феодалов в прямом
смысле слова, т.е. держателей ленов, связанных с короной вассальной
присягой; 2) рыцарей, объединенных в ордена; 3) нотаблей, составляющих
аппарат королевской власти (Nobless des robes); 4) высшего духовенства; 5)
ученых, например профессоров Сорбонны; 6) городского патрициата, который
сам делится по территориальному признаку, и т.д. Можно, в зависимости от
принятой степени приближения, выделить больше или меньше групп, но при этом
надо обязательно учитывать еще принадлежность к партиям, например
арманьякской и бургундской в начале XV в.

Иногда у читателей возникает соблазн отождествить указанные группы с
сословиями, понимая под последними социальные группы. Но надо быть точным:
социальные подразделения - это классы, а сословия - подразделения
административные, так как они в средние века "не приобретали... особого
значения в политическом мире, а обозначали самих себя"[10].

Те же группы, которые описаны здесь, даже не сословия в полном смысле
слова, а общины, являющиеся "предпосылками производства"[11]. Как варианты
профессиональных общин могут фигурировать и родовые общины - разросшиеся