стране Гиркан, чеканщик переменился - окреп, выправился, возмужал,
научился хорошо стрелять из лука. Он не отходил от спасителя ни на шаг.
Без всякого уговора, как-то само собой, Варахран сделался первым
телохранителем потомка Сиавахша.
когда Спантамано намекал ему на это, чеканщик обижался, краснел и твердо
заявлял, что никуда не пойдет от "господина састара". Вот и сейчас
маракандец, расстроенный сценой прощания хозяина с Отакой, понурился,
затосковал опять.
сегодня. Мне надоел твой унылый вид.
Разве тебе не жалко твоих родичей?
чеканщика. Он хлопнул его по плечу и добродушно сказал:
еще увидим твою Мараканду. Не сто лет нам торчать в этой проклятой
Наутаке. Ясно?
слонялся по крепостной стене, насвистывал свою знаменитую песню и все
выжидал, упорно выжидал чего-то.
потому, что Спантамано единственный из всех людей, знающих Датафарна,
относился к нему приветливо и доброжелательно; другие сторонились больного
человека, в груди которого, по их словам, завелась "нечисть". Но, пожалуй,
больше всего привлекали иранца жизнерадостность Спантамано, неукротимый
дух, - общаясь с молодым согдийцем, Датафарн незаметно для себя перенимал
его веселость, он как бы впитывал неистребимую жизненную силу потомка
Сиавахша, проникался его простой верой, на дом и предводителя.
стал по ночам кричать во сне. Однажды он потерял терпение и призвал к себе
двух преданных и смелых воинов. Невидимые в темноте, они неслышно, словно
барсы, подкрались к хижине, где безмятежно спал потомок Сиавахша. Утром
Бесс нашел их головы на пороге своего жилища. Он велел зарыть их и никому
ничего не сказал.
выступе башни, его внимание привлекла стайка девушек, направлявшихся по
проезду стены прямо к тому месту, где находился согдиец.
она хороша собой. На ее голове, обернутой блестящим жгутом иссиня-черных
кос, сверкала расшитая бисером голубая островерхая шапочка. Платье из
белоснежного шелка, с длинными, узкими у плеч и расширяющимися книзу
рукавами, тесно облегало грудь и талию и ниспадало до ступней. На плечи
было накинуто покрывало из ярко-синего, отливающего лазуритом и обшитого
золотым галуном бархата. На фиолетовых высоких башмачках вспыхивали при
каждом шаге россыпи мелких жемчужин.
и изумился. Ее чистое, гладкое, без единого пятнышка лицо казалось
бронзовым от ровного золотистого загара. Небольшой, но приятный лоб,
густые брови вразлет, темные и живые, хорошо поставленные глаза, прямой,
но с мягкими очертаниями нос, маленький, с немного припухлыми губами рот,
нежный пушок, на верхней губе, округлый подбородок, гибкая смуглая шея,
задорно выступающие груди, тонкая, туго перевязанная широким зеленым
поясом талия и крутые бедра так и приковали к себе жгучий взгляд
Спантамано. Девушке было лет семнадцать. Она шествовала величественно, как
богиня, и гордо держала свою прекрасную голову. Ее сопровождали рабыни в
просторных шароварах и коротких куртках без рукавов. Позади следовал
огромный полуголый евнух с топором на плече.
Неужели ты сама сошла с неба на эту бренную землю?
красную розу и, не дав девушке опомниться, бросил ей цветок.
улыбаться. - Ты согласна? Вижу по глазам, что да. Кто твой отец? Я пойду к
нему сейчас же.
испуге отступила на шаг.
завтра, если сейчас же не женюсь на тебе. Э! Я сам догадался, кто твой
отец! Ведь ты дочь Оробы, правда?
благоухающие губы сочный поцелуй, шлепнул по бедру одну из побледневших от
ужаса рабынь, щелкнул по носу остолбеневшего евнуха и помчался вниз.
подсчитывал свои убытки и заочно ругал Бесса. Спантамано вихрем ворвался
во дворец и заорал с порога:
пор не показал ее мне, старый пройдоха?
упала на медный поднос и разбилась.
хочу жениться на твоей дочери. Сегодня же. Сейчас же!
гнева. - Слышит ли т-твое ухо, о чем болтает т-твой язык? Он женится на
моей д-дочери... О Охрамазда, спаси меня от этого ч-человека!
Оробу по спине. Тот так и передернулся от возмущения. - Кого тебе еще
надо? Где ты найдешь второго потомка Сиавахша? А? Чего ты корчишься,
старый осел? - зарычал он грозно. - На колючку сел? Не выводи меня из
терпения, или я тебя так двину по глупой голове, что она разлетится
вдребезги! Давай, давай, скорей соглашайся. И веди себя скромно, когда с
тобой говорит потомок Сиавахша.
удар.
Потомок н-навоза, вот ты кто! Ходит в рваных ш-штанах, и еще с-суется ко
мне с дурными речами. Пошел п-прочь, или я велю отколотить тебя п-палками!
тебе дела нет. Я хожу в рваных, ибо мне так нравится. Это не значит, что я
такой уж бедняк. У меня хватит денег на покупку новых штанов. Перестань
брыкаться, как бычок, и посмотри сюда.
ковер перед Оробой. С того мигом слетела вся спесь. Он хотел было что-от
промолвить, но поперхнулся и застыл, не отрывая взгляда от драгоценных
камней. Такими алмазами не владел никто во всей Согдиане.
что? Они достанутся тебе, если ты отдашь свою дочь. Этих камней хватит,
чтобы купить и твой замок, и твой округ, и тебя самого. Ну, согласен?
вделанному в золотое кольцо, которое сверкало на его среднем пальце. На
сапфире появилась царапина. Затем Ороба испытал два других алмаза. Они
побеждали сапфир и оставляли на нем тонкую черту. Тогда правитель Наутаки
подобрал камни, бегом направился к окну и стал против солнца. Камни
отсвечивали красным светом и радужным переливом. Алмазы были отборного
разряда. Ороба пинком отшвырнул глиняные таблички, расстелил шелковый
платок, бережно разложил на нем алмазы, лег на ковер грудью и стал
любоваться драгоценными камешками, вертя головой и закрывая то левый, то
правый глаз.
мелких и крупных рубинов, красных, как пылающие угли; трехцветных
кораллово-бело-прозрачных ониксов; темно-синих лазуритов, усеянных точками
золотистого колчедана, напоминающего звезды на фоне ночного южного неба;
шафранных, желтовато-алых и желтых лалов; вишнево красных гранатов и
зеленых изумрудов. - Видал? Но эти я тебе не отдам. Ведь твою дочку, когда
она станет моей женой, придется одевать и кормить.
не рехнулся при виде этих сокровищ. Потомок Сиавахша поспешно сложил
алмазы в платок. Ороба не двинул и пальцем, только его помутневшие глаза
проводили исчезающие богатства взглядом, полным скорби.
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Смоленский Вадим