преувеличенно засуетившись, быстро дергая бровями, как человек,
.который хочет поскорей забыться,-- отыскал в программе
следующий номер.
продукция братьев Релли"; после чего -- "всемирно знаменитый
волшебник". Посмотрим.
раз--миновало. Ух... Надо быть крайне осторожным... Собственно
говоря, должна быть известная прелесть в том, что она вот --
моя, а он сидит рядом и не знает. И все-таки страшно,--
Господи, как страшно..."
как это принято во всех цирках и мюзик-холлах с тех давних пор,
как появился первый обольстительный "биоскоп". На мигающем
экране, странно плоском -- после живой сцены,-- шимпанзе в
унизительном человеческом платье совершал человеческие,
унизительные для зверя действия. Марта смеялась, приговаривая:
"Нет, какой умный, какой умный!.."
это загримированный ребенок.
театра, и подкатил верный Икар, Драйер, спохватившись, что
последние дни он как-то прервал свои наблюдения над шофером, и
немного рассердившись на самого себя за то, что до сих пор не
пришел к определенному выводу, подумал, что сейчас как раз
время кое-что подсмотреть. Он пристально глянул на шофера,
который поспешно натягивал меховые рукавицы, и попробовал носом
поймать пар, выходивший у него изо рта. Тот встретил его взгляд
и, показывая коричневые корешки зубов, вопросительно и невинно
поднял брови.
ли?
подумал Драйер.-- А ведь почти наверное,--пока мы были в
театре... Румян, глаза--счастливые... А впрочем,-- черт его
знает... Ну, посмотрим, как он будет править".
переднем стульчике, слушал гладкую быстроту, разглядывал цветы
в вазочке, телефон, часы, серебряную пепельницу. Снежная ночь в
расплывчатых звездах фонарей шелестела мимо широкого окна.
близко пешком...
поймала взгляд Франца и быстро, едва заметно покачала головой.
Он понял. Драйер, привыкнувший видеть его у себя в доме чуть ли
не каждый вечер, не поинтересовался узнать, где "в сущности
говоря" он живет,-- и это нужно было так и оставить в
молчаливой и благоприятной неизвестности. Он нервно кашлянул и
сказал: -- Нет, право же... Мне хочется поразмять ноги. -- Воля
твоя,-- сквозь зевоту проговорил Драйер и постучал кулаком в
переднее стекло.
понимаю тебя... Ведь есть для этого трубка.
воротник, засунул кулаки в карманы, и, сгорбясь, быстро пошел
по направлению к своему дому. По воскресеньям, на нарядной
улице в западной части города, он ходил совсем иначе,-- но
теперь было не до того,-- крепко пробирал мороз. Ту воскресную
столичную походку было вначале не так легко усвоить;, состояла
она в том, чтобы, вытянув и скрестив руки (непременно в хороших
перчатках) на животе,--будто придерживаешь пальто,--ступать
очень медленно и плавно, выкидывая ноги носками врозь. Так
шествовали все молодые щеголи по той нарядной улице,--изредка
оглядываясь на женщин,--не меняя при этом положения рук, а лишь
слегка дернув плечом; и опять -- врозь, врозь, раз-два, очень
медленно. Но в такую ночь, на безлюдном морозе, человек ходит
не напоказ.
К черту ее мужа. Не нужно трусить. Такое блаженство,-- ведь это
дается не всякому. Что она сейчас делает? Верно приехала,
раздевается. Белые бедра с двумя ямками. И, разумеется, она не
солгала, когда поклялась, что только очень редко, только по
долгу службы -- когда иначе было бы подозрительно. Нет, это
неприятная мысль... желтошерстая гадина. Лезет небось. К черту
! Теперь она села на постель. Еще три-четыре дома, и вот она
сбросила туфли. Когда дойду вон до того фонаря, она опустит
голову на подушку. Теперь перейду улицу. Так. Она потушила
свет. У них общая спальня. Опять--эта мерзость... нет, этого
сегодня не может, не должно быть. Вот еще один квартал,--
так,-- и она уснула. Площадь. Она спит. Завтра пятница,-- тут
будет базар. Вот, наконец, я моя улица. Чудесная скрипка,-- и
так сказочно... прямо райское что-то... И волшебник хорош был.
Вероятно, это все очень простые фокусы, легко в общем
раскусить, в чем дело... Теперь она спит крепко. Опять что-то
случилось с этим ключом,--черт его побери. Вертишь, вертишь...
Свет на лестнице опять не действует. Так можно загрохотать,
коли оступишься... И вот этот ключ -- тоже мудрит...
комнаты, стоял старичок-хозяин и неодобрительно качал головой.
Был он в сером халатике, в клетчатых домашних сапожках.
поравнялся.-- Ай-я-яй... Опять после одиннадцати ложитесь.
Нехорошо, сударь.
вцепился ему в рукав.
проникновенно.--У меня радость: супруга приехала. --
Поздравляю,--сказал Франц.
его рукава,-- всякая радость несовершенна. Моя старушка
приехала больной.
кресле... Поглядите.
спинкой кресла старушечий седой затылок с какой-то наколочкой
на макушке.
немигающими глазами.
-- спокойной ночи,-- отчетливо проговорил старичок, и шмыгнув к
себе в комнату, закрыл дверь. Франц было пошел, но вдруг
остановился. -- Послушайте,-- сказал он через дверь,-- а как
насчет кушетки? Молчание. Он постучал.
голосок.
дала мою собственную кушетку.
его комнате действительно было прибавление мебельного
семейства. Прибавление твердое, ветхое, сизое, в мелких
красноватых цветочках. Марта, когда пришла на следующий день,
сморщила нос и так оставшись -- со сморщенным носом,-- кушетку
потрогала, нащупала больную пружину, приподняла вялую бахрому.
"Ну что ж, ничего не поделаешь,--сказала она наконец.--Я с его
старухой ссориться не намерена. Дай-ка сюда эти две подушки.
Да, так как будто лучше выглядит..." -- И вскоре они привыкли к
ней, к ее сизой ветхости, к причудам ее пружин и к ее манере
неодобрительно крякать, когда на нее садились.
в особенно благодушную минуту, Драйер дал ему свыше положенных
денег еще некоторую сумму, и спустя недели две (кстати сказать,
близилось Рождество) в платяном шкалу появился новый жилец:
долгожданный смокинг.
материю.--Теперь остается одно: нужно тебе научиться танцевать.
Придешь завтра,-- мы после ужина под граммофон и попляшем.:
то, что эдак, зря, смокинг треплет; однако, нашла, что он ему к
лицу. Было около девяти. Ужинали обыкновенно в девять. Драйер
должен был приехать с минуты на минуту. Он в этом смысле был
очень аккуратен, всегда предупреждал по телефону, что на
столько-то вернется раньше или позже, ибо чрезвычайно любил
слышать в телефон тихий ровный голос жены, голос в нежной
перспективе, Марта всегда удивлялась его точности,-- и несмотря
на то, что сама относилась ко времени бережно и внимательно,
точность мужа в данном случае ее раздражала. Нынче он не
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Ибсен Генрик
Махров Алексей