ровую дисциплину. Он не давал им никаких поблажек и требовал безгранич-
ного уважения к себе. Между собой собаки могли делать все что угодно.
Это его не касалось. Белый Клык следил только за тем, чтобы собаки не
посягали на его обособленность, уступали ему дорогу, когда он появлялся
среди стаи, и признавали его господство над собой. Стоило какомунибудь
смельчаку принять воинственный вид, оскалить зубы или ощетиниться, как
Белый Клык кидался на него и без всякой жалости доказывал ему ошибоч-
ность его поведения.
не знали пощады от него. Жестокая борьба за существование, которую ему
пришлось вести с раннего детства, когда вдвоем с матерью, одни, без вся-
кой помощи, они бились за жизнь, преодолевая враждебность Северной глу-
ши, не прошла бесследно. При встречах с сильнейшим противником Белый
Клык вел себя смирно. Он угнетал слабого, но зато уважал сильного. И
когда Серый Бобр встречал на своем долгом пути стоянки других людей. Бе-
лый Клык ходил между чужими взрослыми собаками тихо и осторожно.
жалось. Долгая дорога и усердная работа в упряжке укрепили силы Белого
Клыка, и умственное развитие его, видимо, завершилось. Окружающий мир
был познан им до конца. И он смотрел на него мрачно, не питая по отноше-
нию к нему никаких иллюзий. Мир этот был суров и жесток, в нем не су-
ществовало ни тепла, ни ласки, ни привязанностей.
Серый Бобр был богом, но богом жестоким. Белый Клык охотно признавал его
власть над собой, хотя власть эта основывалась на умственном превос-
ходстве и на грубой силе. В натуре Белого Клыка было нечто такое, что
шло навстречу этому господству, иначе он не вернулся бы из Северной глу-
ши и не доказал бы этим своей верности богам. В нем таились еще никем не
исследованные глубины. Добрым словом или ласковым прикосновением Серый
Бобр мог бы проникнуть в эти глубины, но Серый Бобр никогда не ласкал
Белого Клыка, не сказал ему ни одного доброго слова. Это было не в его
обычае. Превосходство Серого Бобра основывалось на жестокости, и с такой
же жестокостью он повелевал, отправляя правосудие при помощи палки, на-
казуя преступление физической болью и воздавая по заслугам не лаской, а
тем, что воздерживался от удара.
рука человека. Да он и не любил человеческих рук: в них было что-то по-
дозрительное. Правда, иногда эти руки давали мясо, но чаще всего они
причиняли боль. От них надо было держаться подальше, они швыряли камни,
размахивали палками, дубинками, бичами, они могли бить и толкать, а если
и прикасались, то лишь затем, чтобы ущипнуть, дернуть, вырвать клок
шерсти. В чужих поселках он узнал, что детские руки тоже умеют причинять
боль. Какой-то малыш однажды чуть не выколол ему глаз. После этого Белый
Клык стал относиться к детям с большой подозрительностью. Он просто не
выносил их. Когда те подходили и протягивали к нему свои руки, не сулив-
шие добра, он вставал и уходил.
Клыку довелось уточнить преподанный ему Серым Бобром закон, согласно ко-
торому нападение на богов считается непростительным грехом. По обычаю
всех собак во всех поселках. Белый Клык отправился на поиски пищи. Он
увидел мальчика, который разрубал топором мерзлую тушу лося. Кусочки мя-
са разлетались в разные стороны. Белый Клык остановился и стал подбирать
их. Мальчик бросил топор и схватил увесистую дубинку. Белый Клык отско-
чил назад, еле успев увернуться от удара. Мальчик побежал за ним, и он,
незнакомый с поселком, кинулся в проход между вигвамами и очутился в ту-
пике перед высоким земляным валом.
ка. Подняв дубинку, он сделал шаг вперед. Белый Клык рассвирепел. Его
чувство справедливости было возмущено, он весь ощетинился и встретил
мальчика грозным рычанием. Белый Клык хорошо знал закон: все остатки мя-
са, например, кусочки мерзлой туши лося, принадлежат собаке, которая их
находит; он не сделал ничего дурного, не нарушил никакого закона, и
все-таки мальчик собирался побить его. Белый Клык сам не знал, как это
случилось. Он сделал это в припадке бешенства, и все произошло так быст-
ро, что его противник тоже ничего не успел понять. Мальчик вдруг растя-
нулся на снегу, а зубы Белого Клыка прокусили ему руку, державшую дубин-
ку.
ший зубы в священное тело одного из богов должен ждать самого страшного
наказания. Он убежал под защиту Серого Бобра и сидел, съежившись, у его
ног, когда укушенный мальчик и вся его семья явились требовать возмез-
дия. Но они ушли ни с чем; Серый Бобр стал на защиту Белого Клыка. То же
сделали Мит-Са и Клу-Куч. Прислушиваясь к перебранке людей и наблюдая за
тем, как они гневно машут руками. Белый Клык начинал понимать, что для
его проступка есть оправдание. И таким образом он узнал, что боги бывают
разные: они делятся на его богов и на богов чужих; и это далеко не одно
и то же. От своих богов следует принимать все - и справедливость и несп-
раведливость. Но он не обязан сносить несправедливость чужих богов, он
вправе мстить за нее зубами. И это также было законом.
бирая хворост в лесу, Мит-Са натолкнулся на компанию мальчиков, среди
которых был и потерпевший. Произошла ссора. Мальчики набросились на
Мит-Са. Ему приходилось плохо. Удары сыпались на него со всех сторон.
Белый Клык сначала просто наблюдал за дракой - это дело богов, это его
не касается. Но потом он сообразил, что ведь бьют Мит-Са, одного из его
собственных богов. И то, что он сделал вслед за этим, он сделал не рас-
суждая. Порыв бешеной ярости бросил его в самую середину свалки. Пять
минут спустя мальчики разбежались с поля битвы, и многие из них оставили
на снегу кровавые следы, говорившие о том, что зубы Белого Клыка не без-
действовали. Когда Мит-Са рассказал в поселке о случившемся. Серый Бобр
велел дать Белому Клыку мяса. Он велел дать ему много мяса. И Белый
Клык, насытившись, лег у костра и заснул, твердо уверенный в том, что
понял закон правильно.
собственность хозяина надо охранять. От защиты тела бога до защиты его
имущества был один шаг, и Белый Клык этот шаг сделал. То, что принадле-
жало богу, следовало защищать от всего мира, не останавливаясь даже пе-
ред нападением на других богов. Но поступок этот, святотатственный сам
по себе, всегда сопряжен с большой опасностью. Боги всемогущи, и собаке
трудно тягаться с ними; и все-таки Белый Клык научился безбоязненно да-
вать им отпор. Чувство долга побеждало в нем страх, и в конце концов во-
роватые боги решили оставить имущество Серого Бобра в покое.
вогу, сейчас же убегают. Кроме того (как он убедился на опыте), промежу-
ток времени между поднятой тревогой и появлением Серого Бобра бывал
обычно очень короткий. И он понял также, что вор убегает не потому, что
боится его. Белого Клыка, а потому, что боится Серого Бобра. Учуяв вора.
Белый Клык не поднимал лая - да он и не умел лаять, - он кидался на неп-
рошеного гостя и, если удавалось, впивался в него зубами. Угрюмость и
необщительность помогли Белому Клыку стать надежным сторожем при хозяйс-
ком добре, и Серый Бобр всячески поощрял его в этом. И в конце концов
Белый Клык стал еще злее, еще неукротимее и окончательно замкнулся в се-
бе.
говор между собакой и человеком. Этот договор еще в незапамятные времена
был заключен первым волком, пришедшим из Северной глуши к человеку. И,
подобно всем своим предшественникам - волкам и диким собакам. Белый Клык
сам выработал условия этого договора. Они были очень просты. За поклоне-
ние божеству он отдал свою свободу. От бога Белый Клык получил общение с
ним, покровительство, корм и тепло. Взамен он сторожил его имущество,
защищал его тело, работал на него и покорялся ему.
богу, повинуясь чувству долга и благоговейного страха. Но он не любил
его. Он не знал, что такое любовь, и никогда не испытывал этого чувства.
Кичи стала далеким воспоминанием. Кроме того, отдавшись человеку. Белый
Клык не только порвал с Северной глушью и со своими сородичами, но под-
чинился и такому условию договора, которое не позволило бы ему покинуть
бога и пойти за Кичи, даже если бы он встретил ее. Преданность человеку
стала законом для Белого Клыка, и закон этот был сильнее любви к свобо-
де, сильнее кровных уз.
кончилось. В один из апрельских дней Белый Клык, которому к этому време-
ни исполнился год, снова вернулся в старый поселок, и там Мит-Са снял с
него упряжь. Хотя Белый Клык еще не достиг полной зрелости, все же после
Лип-Липа он был самым крупным из годовалых щенков. Унаследовав свой рост
и силу от отца-волка и от Кичи, он почти сравнялся со взрослыми собака-
ми, но уступал им в крепости сложения. Тело у него было поджарое и
стройное; в драках он брал скорее увертливостью, чем силой; шкура серая,
как у волка. И по виду он казался самым настоящим волком. Кровь собаки,
перешедшая к нему от Кичи, не оставила следов на его внешнем облике, но
характер его складывался не без ее участия.
узнавая богов, знакомых ему еще до путешествия. Встречал он здесь и ще-
нят, тоже подросших за это время, и взрослых собак, которые теперь уже
не казались ему такими большими и страшными. Белый Клык почти перестал
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Доценко Виктор
Орлов Алекс
Маккэфри Энн