погасить огонь, Дойль отчаянным рывком бросился к двери; двое выступили
вперед, пытаясь загородить ему дорогу, и тут же разлетелись в разные
стороны, но не успел он выскочить за дверь, как набитый песком чулок
ударил его по черепу точно за правым ухом, и Дойль растянулся на полу.
удерживая высыпавших из номера людей, потом не спеша убрал чулок в
карман.
проскрипел Романелли, - бездари проклятые.
под коленки, - они нас ждали! Трое наших погибли, если только Норман не
выжил после падения.
последним, хлопая руками по дымящемуся пальто.
можете вы, в конце концов, держаться вместе?! Устроили такое
светопреставление, что мне придется наложить рассеянное заклятие, чтобы
на ваш шум не сбежалась полиция. - Он забормотал что-то на незнакомом
людям Хорребина языке, и после первой же дюжины слогов кровь начала
просачиваться сквозь его пальцы. По главной лестнице кто-то поднимался,
и все замерли, тревожно переглядываясь, но шаги вновь начали удаляться.
Романелли смолк и, хрипло дыша, отнял руки от лица - и стоявшие ближе к
нему, побледнев, отшатнулись: из глаз его, словно слезы, катились
кровавые капли. - А ну, пошевеливайтесь, вы, проклятые насекомые! -
каркнул Романелли, возглавляя процессию.
Я разок видал такой на ярмарке прошлым летом, когда ходил смотреть, как
сестрицын хахаль играет на своем органе.
по лестнице, их бесчувственная ноша показалась слишком тяжелой, чтобы у
кого-то еще осталось желание поговорить.
***
пронзительных свистков. Он сидел, дрожа от сырости и холода, в похожем
на гроб ящике без крышки. Протерев глаза и несколько раз глубоко
вдохнув, он понял, что маленькая комнатка и в самом деле раскачивается,
а значит, он находится на корабле. Он перекинул ногу через край ящика -
обутая в сандалию нога стукнула по деревянному полу - и, опершись на
стенки, неуверенно поднялся на ноги. Во рту все еще стоял горький
привкус хлороформа, и он, скривившись, сплюнул на пол.
в двери имелось маленькое окошко, забранное не стеклом, а толстыми
стальными прутьями, - это давало объяснение тому, почему в комнатке так
холодно, - и, наклонившись, чтобы выглянуть, он увидел мокрую палубу,
через несколько ярдов скрывавшуюся в стене серого тумана. Параллельно
палубе на уровне пояса тянулся канат, судя по всему, прикрепленный к
стене снаружи.
что он скорее всего нужен своим пленителям живым, Дойль крикнул:
тут Дойль невольно вздрогнул, услышав голос, почти неотличимый от голоса
доктора Ромени:
остальные кретины - продолжайте играть. Если вас может сбить с лада
простой смертный, чего от вас ожидать, когда появятся Шеллинджери?
остававшийся у окошка, увидел странное зрелище: маленький старичок в
просмоленной куртке и кожаной шапке полз по канату к Дойлю, при этом
ноги его болтались сверху; казалось, он перемещается под водой. Когда же
это невесомое существо стукнулось о стенку и заглянуло в окошко, Дойль
увидел изуродованное лицо с единственным глазом и понял, что это тот
самый уличный сумасшедший, который когда-то обещал показать ему дыру во
времени, а вместо этого отвел его на какое-то древнее пепелище с
обугленными костями.
но только если ты будешь продолжать, останешься без еды до конца
плавания. А ведь ты хочешь набраться сил, верно, дебил? - Гадкая тварь
прижала лицо к прутьям и ухмыльнулась. - Лично я советую тебе есть - мне
хотелось бы, чтобы, когда Мастер разделается с тобой и отдаст мне, у
тебя на теле осталось куда зуб запустить.
единственном глазе.
еде... - Он осекся, когда смутное подозрение сменилось уверенностью. -
Боже мой, так это был тот самый участок на Суррей-стрит, верно? -
прошептал он. - И ты не мог знать, что я спасся через погреб... так ты
был уверен, что показываешь мне мой собственный череп? Господи! Значит,
грязь, которой стрелял Бургхард, не убила тебя... а я получил бумажку,
действовавшую как мобильный крючок... Иисусе, значит, ты прожил все это
время - с тех пор и до наших дней?
Ромени. - А теперь я направляюсь домой - ка никогда не создавались для
долгой жизни, и чертовски скоро я отправлюсь в плавание на ладье через
двенадцать часов тьмы, но еще раньше ты умрешь - окончательно и
бесповоротно.
болотах двенадцатого апреля 1846 года", - подумал Дойль.
спросил он: вряд ли эта тварь читала стихи, написанные им прошлой ночью.
подземный мир. Мертвый бог солнца Ра каждую ночь проходит этот путь от
заката до рассвета. Тьма становится осязаемой там, а часы - мера длины,
словно ты плывешь по циферблату. - Создание помолчало, потом громко
рыгнуло - похоже, это уменьшило его вес ровно наполовину.
его было слышно сквозь свист.
шепотом, - и молят взять их на борт ладьи бога солнца, ибо, если кому-то
посчастливится забраться на нее, они вместе с Ра обновятся и выплывут в
мир живых. Некоторые даже подплывают и цепляются за нее, но змей Апоп
хватает и пожирает их.
Дойль. Он поднял взгляд и заставил себя невозмутимо улыбнуться. - Я уже
плавал по реке с часами вместо верстовых столбов, - заявил он. - Я
совершил по ней два далеких путешествия и, как видишь, жив и здоров. И
если меня сунуть в эту твою подземную реку, ручаюсь, я вынырну на заре
как новенький.
почти дружелюбно ответил:
сумеет вызвать Шеллинджери - духи ветра вроде тех, что Эол дарил
Одиссею.
- Это что-то вроде тех огненных великанов, что сошли с ума у док... я
хотел сказать, у тебя в лагере?
Верно, они - родственники. А есть и еще, духи воды и земли. Посмотрел бы
ты на духов земли - это огромные движущиеся скалы...
кораблю, заставив завибрировать все плохо закрепленные доски; Дойль
выглянул в оконце; на долю секунды ему показалось, что какой-то
реактивный лайнер - "Боинг-747", не меньше - совершает вынужденную
посадку на воду, точнее, прямо им на голову, - и тут его вжало в дверь.
С кормы корабль подхватила стена ветра и так туго натянула паруса, что
некоторые не выдержали и лопнули. Нос корабля опустился, потом
выпрямился, и судно устремилось вперед.
свыкались с новой скоростью, переборка, к которой Дойля прижало спиной,
казалась скорее полом, чем стеной, так что, когда ящик-гроб пополз к
нему по палубе, он просто поджал ноги, ни за что не держась, и позволил
ему ткнуться в стену под собой. Потом корабль набрал ход, земное
притяжение вновь стало нормальным, и он упал в ящик на четвереньки.
Сквозь визг ветра он услышал, как о палубу разбилась первая встречная
волна.
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Андреев Николай
Андреев Николай
Белогорский Евгений
Махров Алексей