Чтение 20–й страницы книги ~Американские партизаны~

Возбужденный иллюзией неограниченной власти и жаждой мести, столь же
сладкой для деспота, как кровь для тигра, он встал с кресла и стал ходить
взад и вперед, страшно волнуясь и жестикулируя.

- Да, сеньор полковник, другие заботы помешали мне уничтожить всех
этих негодяев, но наша победа над техасцами даст мне, наконец, возможность
расправиться с ними. Беглецы должны быть пойманы во что бы то ни стало!
Вам, Карлос Сантандер, я поручаю командование экспедицией. Разрешаю взять
столько людей, лошадей и денег, сколько сочтете нужным, и, - прибавил он,
понизив голос и подойдя к Сантандеру поближе, - если вам удастся привести
ко мне Риваса или хотя бы принести его голову в таком виде, чтобы я мог
узнать ее, я поблагодарю уже не полковника, а генерала.

Выражение лица Санта-Аны при этом было поистине дьявольское.
Немногим, впрочем, уступало ему в этом отношении лицо его собеседника.

39. В ГОРАХ

- Ночь будет очень темная, - сказал Ривас, взглянув на горы и на
небо.

- Что же, это к лучшему?

- С одной стороны, да, с другой - нет. Кавалерия, отправленная в
погоню, конечно, окружит Педрегаль, поставив пикеты везде, где возможен
выход. Если бы светила луна, чего, слава богу, нет, мы едва ли могли бы
надеяться пройти незамеченными.

Ривас сделал товарищам знак остановиться, а сам осторожно взобрался
на уступ, чтобы оглядеться.

- Нам нужно достигнуть гор до утра. Если бы мы были беглыми
бандитами, мы могли бы спокойно оставаться здесь, так как мексиканские
власти не особенно преследуют их. Но мы, к несчастью, не те преступники,
которые терпимы для властей. Как бы ни был непроходим Педрегаль, через
несколько часов его окружат и обшарят. Если нам не удастся выйти из него
ночью, мы погибли.

Сумерки длятся в этой местности всего лишь несколько минут. Не успел
Ривас произнести эти слова, как наступила полнейшая темнота. Беглецы
продолжали осторожно двигаться за мексиканцем. Через полчаса блужданий
среди скал и колючих кактусов Ривас вдруг остановился, сделав знак
товарищам прислушаться. Что-либо рассмотреть в темноте было немыслимо.
Вскоре они расслышали голоса, и на одном из уступов мелькнул огонек.

- Пикет, - прошептал Ривас. - Они играют в карты и, пока увлечены
игрой, им не до нас. Я знаю место, где они расположились, мы можем обойти
его стороной. Бодритесь!

Он оказался прав. Искусно обойдя солдат, Ривас и его спутники
благополучно выбрались из Педрегаля, в то время как игроки весело
продолжали партию. Минут через двадцать беглецы уже поднимались на гору
Адхуско. Теперь они были в безопасности и, пройдя еще немного, решились
отдохнуть.

- Друзья, - сказал Ривас, - мы можем больше не спешить. Опасаться
нечего.

После небольшого отдыха беглецы продолжили подъем на гору. Вдали был
слышен звон колоколов - полночь. Ривас сорвал лист и, поднеся его к губам,
издал странный звук... Легкий свист ответил ему. По мере того как они
продвигались, обмен сигналами продолжался. Наконец Ривас остановился.

- Quien vive? - раздался голос.

- Еl capitan! - ответил Ривас.

Он издал радостное восклицание, услыхав ответ, обещавший им полную
безопасность. Склон горы становился все круче. Достигнув вершины, беглецы
увидели, наконец, человека, отвечавшего на сигналы Риваса. Керней и
техасец были поражены его странным видом. Насколько можно было разглядеть
в темноте, он был в монашеской рясе. Они прошли мимо него молча, только
Ривас прошептал ему на ухо несколько слов. Затем все продолжали путь,
который становился все тяжелее по мере того, как поднимались выше. Но цель
уже была близка.

40. ВЕРНЫЙ ДВОРЕЦКИЙ

Место, где остановились беглецы, было площадкой, за которой подымался
высокий утес. Ее окружали деревья с большими широкими листьями, типичные
для мексиканской флоры. У самой скалы виднелось строение.

- Вот мое скромное жилище, господа! - сказал Ривас. - Прошу вас
оказать мне честь войти в него.

В темноте можно было различить два окна, между которыми находилась
дверь, напоминавшая вход в пещеру. При их появлении им навстречу бросился
еше один человек, радостно воскликнувший:

- Господин капитан, вы на свободе! Какое счастье! Дон Руперто! Да
будет благословенно небо!

- Спасибо, мой добрый Грегорио! Спасибо! Но надо благословлять за это
одну прекрасную даму, и даже двух.

- Сеньор капитан, по крайней мере, одну я знаю, и клянусь, что во
всей Мексике...

- Хорошо, хорошо... Теперь не время говорить о сеньорите, - с
живостью заметил Ривас. - Мои друзья и я умираем с голоду.

- К несчастью, у меня мало съестного, но я сейчас разбужу повара.

- Нет, нет. Мы удовольствуемся холодным мясом. К тому же, мы
настолько же утомлены, насколько голодны, и чем раньше уснем, тем лучше.
Пойдите же, посмотрите, что вы можете дать нам поесть и выпить. Или погреб
тоже опустел?

- Нет, сеньор, без вас не было откупорено ни одной бутылки. Я говорю,
понятно, о дорогом вине. В ваше отсутствие мы пили простое канарское.

- О, в таком случае, дело не так плохо. Принесите же нам бутылку
мадеры, бутылку бургундского и старого "Педро Хименес". А мои сигары,
существуют они еще?

- Как же, сеньор, я все гаванские сигары спрятал под замок и раздал
лишь те, что попроще.

- Вы примернейший дворецкий, Грегорио. Принесите же нам скорее вина и
сигар. Мы не курили уже целую вечность.

Разговор этот происходил в полумраке длинного коридора, которым они
шли. В конце его через открытую дверь виднелся свет. Ривас жестом
пригласил Кернея и Рока войти в комнату. Он не собирался, видимо, угощать
карлика дорогими винами и сигарами, поэтому, указав на него Грегорио,
сказал вполголоса:

- Уведите его и заприте где-нибудь. Дайте ему есть, а главное,
наблюдайте, чтобы не убежал.

- Слушаю, сеньор, все будет исполнено.

Говоря это, дворецкий схватил карлика за ухо и повел по коридору.

Ривас поспешил к своим друзьям, вошедшим в большую комнату, вся
меблировка которой состояла из длинного стола и стульев, обтянутых кожей,
как принято в Мексике. Здесь было больше оружия, чем мебели. Ружья, сабли
и всевозможные доспехи, висевшие по стенам, придавали комнате вид
арсенала.

- Теперь, друзья, - сказал Ривас, заметив тревожное выражение на
лицах своих гостей, - вам нечего больше бояться. Я сожалею только, что не
могу предложить вам лучшего ужина, который будет. Однако это все же лучше
того, чем кормили нас в Аккордаде. Что это была за пища! Она одна могла бы
служить наказанием!

- Ах! - заметил Керней. - Если бы вы испытали то же, что мы, когда
были взяты этими людьми в плен, вы сочли бы аккордадские кушанья
Лукулловым угощением.

- Чем же вас кормили в плену?

- Полусырыми бобами, а очень часто просто ничем в течение целых
суток.

- Черт возьми! - воскликнул мексиканец. - Меня эта жестокость не
удивляет. Санта-Ана только так и может поступать со своими врагами, будь
они его соотечественниками или иностранцами. Никогда наша страна не видала
более жестокого тирана. Слава богу, его царствование подходит к концу. Я
имею основания надеяться на это.

Разговор был прерван приходом дворецкого, поставившего на стол
бутылки, стаканы и ящик с сигарами. Ривас стал угощать своих гостей.

Через минуту дворецкий снова появился, нагруженный таким количеством
холодных яств, которое должно было вполне удовлетворить узников,
покинувших Аккордаду: холодное мясо, дичь, маисовый хлеб, всевозможные
фрукты...

Беглецы оказали должную честь ужину. Перенесенные лишения до
крайности утомили их. Поэтому, утолив голод, они с радостью восприняли
сообщение Грегорио:

- Ваши комнаты готовы!

41. БЕСПОКОЙСТВО

- Луиза, вы видите солдат?

- Где?

- Вон там, они несутся галопом...

- Да, теперь я их вижу! Ах, Изабелла, только бы они не догнали
кареты. О боже!

- Теперь самое время уповать на бога! Во всяком случае, я надеюсь,
что солдаты их не догонят. Раз карету не остановили у ворот, она должна