любую мразь, не то погибнешь.
презрительный взгляд.
очень долго. Как и я, детка. Так что увидимся.
своих пациентов. Вкалывала цианистый калий и следила за тем, как они
умирали. Да, ангел милосердия на твоей стороне, Уитни. Тебе надо крепкого
охранника. Она собирается напасть на тебя.
то, что Эрнестина больше не пыталась снова трогать Трейси, она все еще ей
не доверяла. Она никогда не сможет забыть, что Эрнестина и те две
сокамерницы сделали с ней. Но ей нужна была помощь чернокожей женщины.
комнате отдыха, где они могли посмотреть телевизор или поболтать,
посмотреть последние газеты и журналы. Трейси просматривала кипу журналов,
когда ей на глаза попался снимок. Это была свадебная фотография Чарльза
Стенхоупа III и его невесты, они, улыбаясь, выходили из часовни, рука в
руке. Трейси словно ударили по лицу. Она сидела и смотрела на их смеющиеся
счастливые лица и чувствовала, как боль перерастала в холодную ярость.
Когда-то она хотела соединить свою жизнь с жизнью этого человека, а он
отвернулся от нее, позволил им уничтожить ее, позволил убить их ребенка.
Но это было другое время, другое место, другой мир. Это была сказка. А
сейчас - реальность. Она захлопнула журнальную страницу.
или к кому приходили родственники. Заключенные хвастались и складывали
свежие платья и косметику. Обычно Эрнестина возвращалась из комнаты
посетителей счастливая, улыбающаяся.
Трейси. - Он дождется, пока я выйду отсюда. А знаешь почему? А потому, что
я даю ему то, чего другая женщина не даст.
не происходит на воле. Здесь иногда нам нужно подержаться за теплое тело.
Кто-то держится за нас и говорит, что любит. Кто-то проклинает нас. Не
имеет значения, было ли это раньше или есть сейчас. У нас у всех это было.
Но когда я выйду отсюда, - Эрнестина бросила взгляд, ухмыльнувшись, - вот
тогда я стану нимфоманкой, черт меня побери.
решила однажды спросить:
что ты приказываешь им делать.
взгляд. - Нет, не то. Я получила все, что хотела, малышка. Но ты - это
класс. Я имею в виду настоящий, высший класс. Как те холодные леди на
страницах журнала "Бог, город и деревня", все разодетые в пух и прах, и
попивающие чай из серебряных чашек. К ним принадлежишь и ты. Это все твой
мир. Я не знаю, как ты спуталась со всеми этими крысами там, на воле, но я
догадываюсь, что кто-то к тебе присосался.
из них.
темноте:
дворе беседовали:
кормишь ее длинной ложкой...
засунул ее к мяснику. Это и прекратило ее подъем. Пока, Руби-до.
"бросает ремень", это значит, она меняет роль мужа на роль жены. Она тащит
за собой "серый брод" - это кличка такой, как ты. Она не может быть
верной, это значит ты остаешься брошенной. Она была "кроткой" - значит, ей
немного осталось до конца срока, но ее поймали при получении героина около
каменного копа - это кто-то, кто живет по закону и не может быть подкуплен
- и они отправили ее к "мяснику", тюремному доктору.
"подъем" - день освобождения.
следующий день во дворе. Заключенные играли в мяч под наблюдением охраны.
Большая Берта, отбившая две подачи, сильно ударила в третий раз и побежала
к первой базе, которую прикрывала Трейси. Большая Берта врезалась в
Трейси, повалила на землю и оказалась верхом на ней. Руки ее шарили у
Трейси между ног и она шептала:
сегодня ночью, малышка. Я собираюсь разорвать тебе задницу.
почувствовала, что Большая Берта поднимается с нее. Эрнестина вцепилась
Большой Берте в шею и подняла ее.
Эрнестину за груди и рванула.
растаскивали их в течение пяти минут. Обеих женщин направили в лазарет.
Только поздно ночью Эрнестина возвратилась в камеру. Лола и Паулита пришли
к ней на койку, чтобы утешить.
Трейси захотела узнать, насколько сильно она была побита.
Сейчас эта чертова сиделка оставила тебя в покое. Но нет пути назад. Когда
она закончит цепляться, она убьет тебя.
о той неудаче, что привела тебя сюда.
начальник Брэнинген своей жене.
свободу.
из льгот, полагавшихся начальнику тюрьмы. К остальным льготам относились
питание, прислуга, шофер и гувернантка для их дочери Эми, которой было
около пяти лет. Вся прислуга верно служила этой семье. Когда Сью Эллен
поселилась здесь пять лет назад, она очень переживала, что ей придется
жить на территории исправительной колонии и беспокоилась, что ее дом будет
полон слуг - осужденных каторжников.
глотки где-нибудь посреди ночи, - требовательно спрашивала она мужа.