было предприятием слишком элементарным и примитивным, слишком наивным и
детски-непосредственным. Но был выход из этого положения. Вовсе не нужно
было принимать античный космос и анти чного человека в его буквальной
данности. Можно было воспринимать античную красоту вовсе не субстанциально и
вовсе не окончательно всерьез. Можно было воспринимать античность только
эстетически, только как предмет самодовлеющего созерцания, как предмет х
удожественной игры, совершенно лишенной всяких корыстно-жизненных целей.
геологической ортодоксией. Вовсе не нужно было отрицать ее целиком и
опровергать ее субстанциальную данность. Пусть себе церковь существует, как
она хочет, и пусть себе церковные люд и относятся к церкви с величайшей
серьезностью". Я, говорил возрожденец, совершенно ничего против этого не
имею. Но если брать лично мои, и притом самые интимные, воззрения, то для
меня достаточно уже и одного того, что всю эту средневековую ортодоксию с ее
учением о человеке, мире и божестве я воспринимаю только эстетически. Тут
ведь очень много глубокой красоты и очень много художественной
привлекательности. Однако я, думает возрожденческий человек, воспринимаю все
это только как предмет незаинтересов анного удовольствия, только как предмет
самодовлеющего созерцания и только как мир бескорыстного, легкого и
человечески самоутверждающегося существования. Это эстетическое понимание
действительности, с одной стороны, освобождало возрожденческого человека от
всех обязанностей, которые на него накладывала средневековая ортодоксия. А с
другой стороны, оно защищало его от всякого вульгарного материализма, от
всякого грубого проявления индивидуально-человеческой силы и от всякого
корыстного самоутверждения,
возникать после отхода от антично-средневековых абсолютов.
эпоха эстетической меры, как эпоха того благородного духа, который с
величайшим уважением относится и к античности и к средневековью, хотя и не
считает для себя обязательным их субстанц иальное признание, а также с
глубочайшим уважением относится к точной науке и даже к материализму, но без
преклонения перед их "бесчеловечным" механицизмом, который так часто
возникал в периоды послевозрожденческого развития. И все это определялось
тольк о тем, что такая умеренность и такая юная привлекательность была уже и
в самой историко-экономической сущности Ренессанса, одинаково далекой и от
феодальной связанности, и от последующей буржуазно-капиталистической
развязности и бесчеловечности.
неоплатонической эстетики Ренессанса. В дальнейшем возрожденческий человек
уже втянется в бесчеловечную стихию буржуазно-капиталистического
предпринимательства и забудет наивные и глуб окие эстетические картины
Ренессанса, пока еще не боявшиеся ни стихийного самоутверждения человеческой
личности, ни ее честной и откровенной самокритики, а во многом даже и
самоотрицания. Буржуазно-капиталистическому предпринимателю и его работнику
будет уже некогда заниматься привольной и свободомыслящей эстетикой
неоплатонически настроенного Ренессанса.
жизни и бытия в эпоху Ренессанса мы хотели бы на одном примере показать, как
зарождалось эстетическое чувство природы вместо прежнего, слишком наивного и
субстанциального его выражени я в антично-средневековой мысли. Для
возрожденческого человека было мало природы то ли в виде извечной и
прекрасной данности, то ли в виде одного из результатов творения
надприродной личности. Петрарка в своем письме другу от 26 апреля 1335 г.
выражает с вой восторг от созерцания природы с высоты горы близ Авиньона.
Вероятно, после средних веков это было первое в Европе свидетельство
самостоятельной эстетической значимости природы. Петрарка не ради
каких-нибудь деловых целей, а именно только ради того, ч тобы обозреть
большие горизонты природы, с великим трудом поднялся на эту гору, и вот его
впечатления: "Потрясенный грандиозностью открывшегося передо мной зрелища и
завороженный какой-то необычайной легкостью воздуха, я остановился на
вершине. Я осмотре лся и увидел тучи у себя под ногами. И менее невероятной
показалась мне тогда слава Ата и Олимпа, когда я собственными глазами с горы
менее славной увидел то, что я слышал об этих горах. Я обратил взоры туда,
куда влечет меня мое сердце, в сторону Италии , и хотя весьма далекие,
покрытые снегом, величественные Альпы показались мне совсем близкими... и
возмечтал я, сознаюсь, о небе Италии, которое было еще более близко моему
воображению, чем моим глазам..." (цит. по: 38, 262). По этому поводу
М.А.Гуковски й пишет: "Так на вершине горы, видя тучи под своими ногами,
Петрарка как бы созерцает бескрайние горизонты создающейся при его
непосредственном участии новой системы мышления, системы, основанной на
невиданном ранее интересе к человеческой личности и к н еразрывно с ней
связанной и окружающей ее природе. Было чему захватить дух перед такой
перспективой, было чему потрясти чувствительную душу певца Лауры" (там же,
262 - 263).
эстетически значащую конкретность. И таких примеров превращения недоступной
субстанциальности мира и жизни в эстетически самодовлеющую и творчески
созерцательную конкретность можно было бы привести из эпохи Ренессанса
сколько угодно. Но и на одном приведенном примере из жизни Петрарки видны
вся сущность и все происхождение возрожденческого артистического
антропоцентризма, стремившегося превратить все бытие в эстетическое
самодовление.
их, с одной стороны, на неоплатонизме, а с другой стороны, на
свободомыслящем гуманизме и стихийном самоутверждении освобожденной
человеческой личности уже за пределами буквально п ринимаемых
антично-средневековых абсолютов.
культуры заложен уже в философии XIII в. у Фомы Аквинского, Бонавентуры,
Ульриха Страсбургского и других представителей так называемого расцвета
схоластики. Это не расцвет схоластики, но у же проторенессанс, поскольку
здесь имеет место вовсе не аристотелизм, как это считала ныне устаревшая
традиция, но самый настоящий неоплатонизм с ареопагитским истолкованием и с
аристотелевской акцентуацией (особенно в области учения о формах). Неоплатон
изм как раз оказался весьма подходящей базой для возрожденческой философии,
поскольку вместо сухих дистинктивно-дескриптивных аристотелевских
конструкций давал живое ощущение человеческого восхождения в высший мир,
наполненную божественными энергиями при роду и идеальный мир как живую и в
человеческом настроении вполне достижимую красоту. Учение о формах,
развиваемое еще Фомой Аквинским, делало все последовательные выводы из
неоплатонизма, которые обычно не делались или делались неярко и
нерешительно. А
вещь с выдвижением на первый план ее чеканной пристальной цельности,
доходившей до скульптурной выпуклости, архитектурной гармонии и живописной
колористики. Понятно, почему Леонардо
почему вся возрожденческая культура пронизана эстетическим любованием
религиозных, моральных, естественнонаучных и человеческих ценностей, и
любованием, часто вполне бескорыстным и д алеким от всякого утилитаризма.
Техницизм не был коренной целью Возрождения, а безмерно увлекавшийся этим
типом строительства жизни Леонардо сам же в нем глубочайше разочаровался.
Школьный и абстрактный аристотелизм в те времена критиковался, как мы об э
том уже упомянули, с позиций этого живого и поэтически-мифологического
платонизма.
возрожденческой философии необходимо было пройти через два противостоящих
явления XIV в., а именно через номинализм В.Оккама и немецкую мистику
Мейстера Экхарта, Сузо и Таулера, куда с ледует прибавить также и теорию
двойной истины у Помпонацци (уже на рубеже XV - XVI вв.).
первой половине XV в. неоплатонизм Николая Кузанского, связанный уже с
восходящим веком математики и естествознания, а во второй половине того же
века - Платоновская академия во Флор енции, в которой Марсилио Фичино и Пико
из Мирандоты (а также и многие другие члены этой Академии) создавали
неоплатонизм как раз в поэтически-мифологической, светской, игривой и
доподлинно возрожденческой форме. Этот неоплатонизм не боялся и самых насто
ящих антицерковных позиций, что особенно можно видеть в пантеистической
философии Джордано Бруно (вторая половина XVI в.).
светский свободомыслящий и индивидуалистически преобразованный
антично-средневсковый неоплатонизм переживаемый вполне
имманентно-субъективно, или, если использовать терминологию Бруно на путях
"героического энтузиазма". Поэтому неоплатонизм приводил возрожденческую
мысль не просто только к космологии и натурфилософии, но и к весьма
красочным, структурно гибким, вполне чувственным построениям этих дисциплин.
обычно именуется гуманизмом, - термин весьма многозначный и стершийся в
своем постоянном употреблении до такой степени, что уже не раз возникал
вопрос о нецелесообразности употребления
на точность. Дело осложняется еще и тем, что под именем гуманистов обычно
перечисляются деятели Возрождения, имеющие мало общего между собою. Однако
термин этот вполне заслуживает б ыть оставленным в науке, но только требует
точного определения. Гуманизм, несомненно, есть учение о правах свободного
индивидуума, и логических, и моральных и эстетических с весьма частой
антицерковной тенденцией (что, впрочем, для возрожденческого гуман изма
совсем необязательно), с энтузиазмом в области научных филологических
Лондон Джек
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Корнев Павел
Флинт Эрик
Бажанов Олег