отвечаю самым решительным: да, меонична.
исторической постепенностью. Так, механическая точка зрения торжествует в
формулированных Кеплером законах движения планет, но сам Кеплер еще полон
иных точек зрения. Спиноза, проникаясь картезианским рационализмом, сохранил
в своем мировоззрении чисто личные иррациональные моменты, с одной стороны,
с другой - влияние своих предшественников по пантеизму. Онтологичен Спиноза
только в иррациональных моментах своего мировоззрения и меоничен в моментах,
где рационализм его одолевает.
смысле, в каком он определенно берется критикуемым. В статье "Беркли как
родоначальник имманентизма", напечатанной до разбора "Логоса", я совершенно
определенно устанавливаю значение слова меонический. Кардинальный,
конституирующий его признак (по содержанию) отрицание природы как Сущего.
Употребляя термин в означенном смысле, я говорю: Спиноза в своей философии
меоничен, ибо отрицает природу как Сущее своим смешением природы с Богом.
Deus sive natura. Бог или природа! Творческое и Сущее в природе для Спинозы
есть Бог, пантеистически понимаемый, а не Она Сама. Для Спинозы природа не
самостоятельна по отношению к Богу и потому не есть Сущее наряду с Богом,
т.е. природы как самостоятельного Сущего нет.
Спинозе борется исконно-онтологический темперамент еврея с меоническим
началом философствования, и формально побеждает второе. Спиноза, говорит
Л.М.Лопатин в лекциях по новой философии , уничтожает вселенную в Боге, а
потом Бога превращает в отвлеченный порядок вещей. Шеллинг в своем
историческом приговоре над Спинозой отмечает "безжизненность системы
Спинозы, бездушие формы, бедность понятий и выражений, неумолимую резкость
определений". Признаю правомерность спора с таким пониманием и совершенно
отрицаю правомерность риторических восклицаний С.Франка, прикрашенных
мистическим "прозрением" в низкую степень моей научной подготовки.
буду. Нужно доказывать не меонизм Гегелевой мысли, всеми признанный, а ее
онтологизм. Onus probandi здесь лежит на С.Франке. Что для Гегеля все сущее
разрешается в мысль, которая определяется как самодвижущееся понятие, - это
бесспорное данное истории философии. Л.М.Лопатин, научные заслуги которого
признает и С.Франк , в своей тонкой критике системы Гегеля говорит: Гегель
уничтожил подобие трансцендентности, еще оставшееся в системе тождества
Шеллинга. "Для него абсолютное только отвлечение рассудка, вселенная -
призрак, выросший из призрака, странная игра абстрактного понятия с самим
собой . Что из античной диалектики усвоил Гегель - это вопрос, и если Гегель
проникнут меоническим пафосом диалектики греческих софистов, то ему в
существе дела чужд онтологический пафос диалектики Сократа - Платона.
чрезвычайно характерной. Встретив у меня выражение "русский Сократ"
(Г.Сковорода), "русский Платон" (В.Соловьев), С.Франк переживает тяжелую
эстетическую эмоцию. Что за безвкусица! - говорит он, - к тому же натяжка.
нервам не было бы нанесено, если бы он был внимателен иї осведомлен.
Внимательность перед ним обнаружила бы, что инкриминируемые выражения
поставлены у меня в кавычках. Кавычки обозначают, что употребляемое в них
слово или цитата (таково обычное значение кавычек), или не всецелое
выражение мысли автора (так употребляют кавычки многие современные авторы,
из которых укажу, напр., на нашего замечательного современника
В.В.Розанова). Осведомленность же сразу подсказала бы С.Франку, что русский
Сократ выражение не мое. Для всех изучающих Сковороду это своего рода
terminus technicus , ибо, во-первых, сохранилась молитва Сковороды,
просившего для России Сократа, которым он, по молитве судя, хотел сознать
себя , во-вторых, статья Хиждеу о Сковороде . в некотором отношении
долженствующая быть признанной первоисточником, построена на проведении
параллели между Сократом и Сковородой, причем употребляется самое выражение
"русский Сократ" . То, что могло бы быть безвкусным в моих устах, очень
вкусно звучит в устах Сковороды и Хиждеу, говоривших старинным, сильным и в
то же время наивным языком.
С.Франке. Но зато он обиделся. Обиделся за Соловьева. "Что касается до
обозначения Соловьева "русским Платоном", то вряд ли оно совместимо с
свободным уважением к этому великому русскому мыслителю, который сам
сознавал недостаточность теоретического обоснования своей философии и уже на
краю могилы задумал восполнить этот пробел". Я теряюсь. Как, что, почему?
Оттого что Соловьев жил, развивался, рос - оскорбительно сопоставлять его с
Платоном? Plato scribens mortuus est. - говорит древность. И в каждом новом
диалоге Платон восполнял пробел своей философии. Платон весь в становлении и
порыве. При чем же тут "совместимость с свободным уважением к Соловьеву,
который и пр.". С.Франк привел ту черту, которая сближает В.Соловьева с
Платоном, пребывая в уверенности, что констатировал какую-то существенную
разницу .
Спенсере, Авенариусе и вообще мнимо-онтологическом "реализме" новой и
новейшей философии. Я не имею возможности, т.е. места, стереть все эти
слезинки. Мне приходится быть кратким до безумия. Во имя этой краткости я
употребляю меру, которая, быть может, своей торжественностью подействует на
С.Франка.
Аполлоном Музагетом, что уважаю новую европейскую мысль не меньше, чем
С.Л.Франк. И доказываю это тем, что считаю ее за сильного, могущественного
и, главное, живого своего врага, тогда как С.Франк вписал ее в каталог
объективных и безусловных культурных ценностей, sit venia verbo поставил под
стекло в книжный шкаф и сердится, когда в этом шкафу роются всякие Эрны.
указать С.Франку, что В.С.Соловьев в своих стихах ничего не говорит о Канте.
"Прекрасное стихотворение Иммануэль", в котором приводятся "известные
слова":
втором лице), а не о Канте. С.Франк введен в заблуждение заглавием. Но ведь
это не имя Канта, а еврейское "С нами Бог", вошедшее в пророчество Исаии о
Деве Марии. "И нарекут имя Ему Еммануил, что значит с нами Бог" (Исаии, 7,
14). Еммануила Исаии С.Франк принял за Иммануила Канта, и это, конечно,
забавная, но характерная ошибка . Но таким же приблизительно "Иммануилом"
является и все понимание С.Франком высказанных в статье моей мыслей.
протяжении нескольких страниц мне нужно выяснить два существенных вопроса.
религией и философией; моя скрытая мысль - что не нужно никакой философии; я
советую гордо замкнуться в национальной русской мысли" - вот ряд положений,
вычитанных С.Франком в моей статье. Но это - "способ Иммануила"!
могу искажающей силе схематизации С.Франка.
между новою мыслью Запада, находящейся в неустанном течении и порыве, и
мыслью Востока, царящей в орлиных высотах напряженного созерцания,
ознаменована началом великой встречи этих двух враждебных потоков. Я
постулирую и считаю совершенно неизбежной всестороннюю и универсальную битву
между этими двумя исконно-враждебными и не могущими ужиться вместе началами.
Говоря о битве, о всестороннем сражении, я, конечно, имею в виду битву чисто
философскую, сражение чисто теоретическое. (Я писал статью не для детей и
потому не подчеркивал столь простых и понятных вещей.) Для того чтобы могла
осуществиться битва, абсолютно необходимо, чтобы ratio и L?goj встретились
лицом к лицу, чтобы оба врага были налицо, иначе битва никак не получится.
Новая философия Запада Логоса не знает и по основоположениям своим не может
счесть его за философского врага. Не будучи в состоянии увидеть, осознать
врага, западная философская мысль естественно и не может осуществить
постулируемую мною решительную борьбу.
считаю осуществление решительной встречи. Оба начала, и ratio, и L?goj,
русская мысль имеет внутри себя, имеет не как внешне усвоенное, а как
внутренно ее раздирающее.
европейской философии вытекает из моей мысли с абсолютною категоричностью.
Усвоение это - исторический долг русских философов, ибо решительность и
плодотворность борьбы с ratio прямо пропорционально силе его усвоения. Я
совершенно убежден, что серьезность и категоричность моего требования -
знать мысль Запада - много превосходит отвлеченное требование. С.Франка из
какой-то культурной вежливости усвоять то, что внутренно нам, может быть,
совсем не нужно. К тому же сознание Логоса в русской философской мысли
совершается под почти непрерывным, исторически-благодетельным реактивом
западноевропейского рационализма, и в этом втором смысле детальное усвоение
всех болей и противоречий рационализма нам необходимо для того, чтобы
присущий нашей мысли логизм переходил из d?n?mei ?n в +nergeїa ?n .
в конце концов основывается на по-своему истолкованном и мне вовсе не
принадлежащем соотношении между "рациональным" и "логичным". Ухватившись за
одну мою мысль (смысл которой я сейчас раскрою), признав ее за ошибку и
моментально обозвав ее крайней "наивностью", С.Франк говорит:
тогда конструкция Эрна несостоятельна; или же это по существу невозможно, и
тогда указанные русские философы непоследовательны, и, стало быть, их
попытки с философской точки зрения совсем не замечательны".