лась!
светлая вода реки Огайо, а дальше к середине начиналась мутная вода -
сама Старая Миссисипи! Так что с Каиром все было кончено.
плот против течения мы тоже не могли. Только и оставалось, дождаться
темноты, отправляться обратно в челноке: будь что будет. Мы проспали
весь день в кустах, чтобы набраться сил, а когда после сумерек вышли к
плоту, оказалось, что челнок исчез!
что это змеиная кожа действует, да и какой толк может быть от разгово-
ров? Опять, пожалуй, накличешь беду, как будто нам этого мало, а там оно
и пойдет одно за другим, пока не научимся держать язык за зубами. Потом
мы обсудили, что нам делать, и решили, что ничего другого не остается,
как плыть вниз по течению на плоту, пока не подвернется случай купить
челнок и ехать на нем обратно. Отец взял бы челнок взаймы, если б побли-
зости ничего не случилось, по мы этого делать по собираюсь, чтобы за на-
ми не было погони.
рит, как опасно брать в руки змеиную кожу, даже после всего, что с нами
случилось, обязательно поверит, когда почитает дальше, что она с нами
натворила.
Но пока что мы таких плотов не видели и ехали себе да ехали, - должно
быть, больше трех часов подряд. И ночь сделалась какая-то серая, очень
густая, а это тоже гадость, не лучше тумана: не разберешь, какие берега
у реки, и вдаль тоже ничего не видно. Было уж очень поздно и совсем ти-
хо; вдруг слышим - вверх по реке идет пароход. Мы зажгли фонарь, думали,
что с парохода нас заметят. Обыкновенно низовые пароходы проходили дале-
ко от нас; они огибают отмели и, чтобы не бороться с течением, ищут ти-
хой воды под высоким берегом, но в такие ночи они идут прямо по фарвате-
ру против течения.
совсем близко. Он шел прямо на нас. Пароходы часто так делают, чтобы
посмотреть, насколько близко можно пройти от плота, не задев его; иногда
колесо откусывает конец весла, а потом лоцман высовывается и хохочет,
хвастается: вот он какой ловкач! Мы так и думали, что пароход постарает-
ся пройти поближе, не задев плота, по он шел прямехонько на нас. Он был
большой и несся быстро, словно черная туча, усеянная рядами светлячков
по бокам; и вдруг он навалился на нас, большой и страшный, и длинный ряд
открытых топок засверкал, как раскаленные докрасна зубы, а огромный нос
и кожухи нависли прямо над пами. Оттуда заорали на нас, зазвонили в ко-
локол, чтобы остановить машину, поднялась ругань, зашипел пар - и не ус-
пел Джим прыгнуть в воду с одной стороны, а я с другой, как пароход с
треском прошел прямо по плоту.
тому что надо мной должно было пройти тридцатифутовое колесо, и я ста-
рался оставить ему побольше места. Обыкновенно я мог просидеть под водой
минуту, а тут, должно быть, пробыл минуты полторы. Потом скорей вынырнул
наверх, и то чуть не задохся. Я выскочил из воды до подмышек, отфыркива-
ясь и выплевывая воду. Течение здесь, конечно, было ужасно сильное, и,
конечно, пароход тронулся секунд через десять после того, как остановил-
ся, потому что на плотовщиков они обычно не обращают внимания: теперь он
пыхтел где-то выше по реке, и в темноте мне его не было видно, хоть я и
слышал пыхтенье.
ватился за первую доску, какая попалась под руку, и поплыл к берегу,
толкая эту доску перед собой. Но скоро я разобрал, что течение здесь по-
вертывает к левому берегу, а это значило, что я попал на перекат; и по-
тому я свернул влево.
целых две мили, так что я переправлялся очень долго. Я благополучно доп-
лыл до берега и вылез. Впереди почти ничего нельзя было разглядеть, но я
пошел напрямик, без дороги, и, пройдя около четверти мили, наткнулся
впотьмах на большой старинный бревенчатый дом. Я хотел было потихоньку
пройти мимо и свернуть в сторону, но тут на меня выскочили собаки, завы-
ли и залаяли; и у меня хватило догадки не двигаться с места.
не пускают.
зал, тебя зовут? Повтори.
тебя не тронет. Только не шевелись, стой смирно, где стоишь... Разбудите
Боба и Тома кто-нибудь и принесите ружья... Джордж Джексон, есть еще
кто-нибудь с тобой?
крикнул:
за дверью... Боб, если вы с Томом готовы, займите свои места.
Джордж Джексон. Да смотри не торопись - иди медленно. Если с тобой
кто-нибудь есть, пусть останется позади; если он покажется, его застре-
лят. Подходи теперь. Подходи медленно, отвори дверь сам - ровно нас-
только, чтобы пролезть, слышишь?
подходил к двери, в полной тишине; только слышно было, как бьется мое
сердце, - так мне казалось. Собаки молчали, так же как и люди, но шли за
мной по пятам. Дойдя до крыльца с тремя вытесанными из бревен ступенька-
ми, я услышал, как в доме отпирают дверь и отодвигают засов. Я взялся за
ручку и тихонько нажал на дверь - еще и еще, пока кто-то не сказал:
глядели на меня, а я на них. Трое взрослых мужчин целились в меня из ру-
жей, так что я даже зажмурился, сказать по правде; самый старый, лет
шестидесяти, уже седой, двое других лет по тридцати или больше, - все
трое представительные, красивые, а еще очень милая седовласая старушка,
и позади нее две молодые женщины, которых я плохо разглядел.
и велел молодым людям с ружьями идти в комнаты; все пошли в большую гос-
тиную с новым лоскутным ковром на полу, собрались в угол, чтобы их не
видно было из окон фасада, - в боковой стене окон не было. Свечу подняли
повыше, все стали меня разглядывать и говорили: "Нет, он не из Шепердсо-
нов, в нем нет ничего шепердсоновского".
ка, - он не хочет меня обидеть, только проверит, нет ли при мне оружия.
Он не стал лазить по карманам, а только провел руками поверх платья и
сказал, что все в порядке. Он велел мне не стесняться, быть как дома и
рассказать, кто я такой; но тут вмешалась старушка:
голоден. Как ты думаешь?
поесть, поскорей! А вы, девочки, ступайте разбудите Бака и скажите
ему... Ах, вот он и сам... Бак, возьми этого, чужого мальчика, сними с
него мокрое платье и дай ему что-нибудь из своего, сухое.
четырнадцать или около того, хотя он был немножко выше меня ростом. Он
был в ночной рубашке, весь взлохмаченный. Он вышел, зевая и протирая ку-
лаком глаза, а другой рукой тащил за собою ружье. Он спросил:
подстрелил.
качивался.
Земляной Андрей
Суворов Виктор
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Прозоров Александр