Чтение 20–й страницы книги ~Бажов Павел. Сказки~

- Из сыромятной кожи им надо карманы-то шить. Видела, как оттопырились?
Чего только не набьют!

- Ребячье дело. Все им любопытно.

- А мнется что-то. Не говорит, где был. У Яковлевны-то эдак же. Знаешь
ведь он какой: не захочет, так слова не добьешься.

- Наш-то простой. Все скажет.

- Попытаю вот я завтра.

- Да будет тебе! Пар-нишко ведь - под стекло не посадишь.

Просто замечательная бабушка! Все как есть правильно у ней выходит.

Кусок с наддверья я снял и сложил с тем, что вытащил из-за пазухи. Теперь
у меня четыре куска да оба кармана полны. Ловко! Куда только это? Изомнется,
поди, в карманах-то... С ребятами надо сговориться, как завтра отвечать. С
Петьшей нам просто, а вот как Кольшу добыть?

Через широкую щель забора поглядел к ним во двор. В избе все еще огонь.

Колькина мать сидит за кроснами, ткет тесьму для вожжей. Спит, видно,
Колька. В сенцах ведь он. Разве слазить? В это время у них скрипнула
ступенька крыльца. Идет кто-то. Не он ли?

- Кольша, Кольша! - зашипеля в щель.

- Ну?

- Иди к нам спать! Петьша у нас? же.

- Ну-к что, ладно. Мамонька до утра не увидит...- И Колька осторожно
перелез через забор.

Петька был уже на нашем сеновале и встретил ворчаньем:

- Ты что долго? Разъелся без конца! Я уж давным-давно поел. Чуть не
уснул, а его все нет! Достал хоть что-нибудь? Для того-то?

- Мы да не достанем! Четыре куска у меня. В одном кармане баранина с
картошкой, в другом - каравай. Вот! - хлопнул я по карману.

- Молодец, Егорша! А я подцепил вяленухи два куска да полкружки
горохового киселя. Тут, в сене, зарыл! Ну, хлеба не мог. Это так точно.
Только и есть, что те два куска: Таюткин да Афимшин. Хватит, поди? Кольше
вот не добыть. Плохо у них.

Колюшка, которого Петька не заметил до сих пор, отозвался:

- Картошка-то есть, поди, у нас. Семь штук в сенцах спрятал.

- Кольша! - обрадовался Петька.- Тебя-то и надо. Ты про Вершинки не
сказывал?

- Нет, не говорил.

- Вот и ладно. Мы с Егоршей тоже не сказывали. Теперь как? Меня
спрашивают, где были, а я и сказать не знаю. Про то, про другое говорю...

- У меня этак же. Мама спрашивает, сердиться стала, а я верчусь так да
сяк,- отозвался я.

- Кольша, тебя мать-то спрашивала? Потом-то, как кормила?

- Спрашивала.

- Ты что?

- Ну-к, я сказал...

- Что сказал?

- Сказал... промолчал...

Это показалось смешно. Мы расхохотались. На соседнем сеновале завозился
брат Петьки - Гриньша - и сонным голосом проговорил:

- Вы, галчата! Спать пора. Скажу вот... Гриньша уснул, но мы уж дальше
разговаривали шепотом. Сложили все запасы в одно место и уговорились завтра
идти не рано, будто за ягодами.

Если будут спрашивать о сегодняшнем, всем говорить одно: удили у
Перевозной горы, потом увидели - народ бежит, тоже побежали поглядеть, да на
тракту и стояли. Ждали, что будет, а ничего не дождались. Так и не узнали.
Говорят, кто-то убежал, его и ловили. Неугомонный Петька хотел было еще
уговориться:

- А где мы зеленую кобылку ловили?

Но тут стал всхрапывать Колюшка. И у меня перед глазами стала появляться
тихая вода, а на ней поплавок. Вот пошел... пошел... а!..

Петька все еще что-то говорит. Опять тихая вода, а на ней поплавок...
Потянуло... Окунь! Какой большой! Тащить пора, а рука не подымается...

ЗАГАДОЧНЫЙ ТУЛУНКИН

Утром, когда пили чай, пришел отец. Пришел усталый, но веселый и чем-то
довольный. Сел рядом со мной, придвинул к себе:

- Ну как, рыболов, дела-то? Много наловил? Я готов был сейчас же бежать
на погребицу за рыбой, но отец остановил, а бабушка сказала:

- Сейчас ушку варить станем. Страсть хорошая рыбка! Окуньки больше.

- Ты лучше спроси, в котором он часу домой Пришел,- вмешалась мама.

- Опоздал, видно? Насыпала, поди, мать-то, а? Она, брат, смотри!

- Вот и пристрожи у нас! Бабушка - потаковщица, отец - хуже того.

- Вишь, вишь, какая сердитая! - подмигнул мне отец.- Гляди у меня,
слушайся! Я вон небось всегда слушаюсь. Как гудок с работы - я и домой, и
уходить никуда неохота. Покрепче тебя, а сижу, а ты вот все бродишь.
Туда-сюда тебе надо. Сегодня куда собрались?

- По ягоды, тятенька. За Карандашиху думаем.

- И то дело. Скоро ягоды-то от нас убегут, а рыба останется. Успевать
надо. Только домой засветло приходи. Ладно? Не серди мать-то!

- Да будет тебе! Скажи хоть, куда вас гоняли?

- Дорогу да лес караулили.

- Что их караулить-то?

- Станового спроси, ему виднее. Так и сказал: "Этих поставить караулить
лес и дорогу". Ну, мы и караулили.

- И что?

- Да все по-хорошему. Дорога на месте, и сосны не убежали...

- Без шуток расскажи, Василий,- попросила мама.

А бабушка заворчала:

- Что, в самом деле, балагуришь, а про дело не сказываешь!

- Нельзя, мать, про это дело без шуток рассказать. Коли дурак делает, так
всегда смешно выйдет. Придумали тоже - народ выгнать политику ловить! Как
же! Пусть сами ловят!

- Какую политику?

- Да, видишь, на Скварце - на золотом-то руднике под Вершинками -
появился человек один. Из пришлых какой-то. Под землей работал, как