кельты и где нетронутыми сохранились их волшебные холмы.
Са-та-на! - прозвучало в воздухе, и я не скажу, чтобы народонаселение
испугалось. Но и не смеялось. В одной из демократических газет я прочитал,
что все это - выходки доморощенных фашистов, в патриотической же было
написано, что молодежные шабаши в Москве устраивают злобные сионисты. Но
дальше ругани дело не шло. Пока.
Но я знал, под Кимрами стоит ОМОН, ОМСДОН и еще много чего. Власть нюхом
чуяла опасность всем основам - а значит, прав я был, не просто молодые
придурки время убивают. Всегда казалось мне, что на Кремль работают
серьезные эксперты в этой области, и, видит небо, я не ошибся...
А в этом самом небе было пронзительно пусто.
- Ты ли это, друг мой Елизарий?
- Я. Но теперь имя мне другое, и я первый над тысячей в воинстве Его.
- Садись, что бы там ни было.
Он сел в углу, настороженный:
- Думаешь, зачем пришел?
- Полагаю, сам все скажешь.
- Ну да, наверное, скажу. Ты ведь знал Его?
Я кивнул утвердительно.
- Отчего же...
- Отчего же, хочешь спросить, я не с вами - триумфаторами уличных стычек?
Елизарий поморщился. Мой тон его явно не устраивал, но он пересилил себя:
- Дело совсем не в них. Они первые начали, вообще-то. Меньше всего Ему надо
превращать все в балаган.
- А по-моему, он уже получил балаган.
- Так ты не веришь в Него? - голос так хотел звучать зловеще...
- Видел и верю. Я видел, как все начиналось... ну почти, можно сказать,
видел. Он несет силу, это несомненно. Ну и что?
- Тебе этого мало? Или ты упиваешься здесь тем, что заменяет жизнь?
- Совсем нет. Но встать в ряды оболтусов потому только, что у них теперь
новый повод для буйства нашелся - не кретин на сцене и не московский
"Спартак"...
- При чем это здесь? Ты мне врать пытаешься.
- Отчего бы и не врать?
- Я пришел к тебе, как к другу. В прошлом - другу. И хочу, чтобы ты понял
(они все еще ничего не знают) - идет большая смута. Пойми, я не шучу.
- Я догадывался и догадываюсь. Завтра вы начнете двигать звезды...
- Он - начнет.
- А я был наблюдателем по началу. И, знаешь, предпочту им остаться.
- Ты знаешь, где Джордж? - зашипел Елизарий, как примус в приморском
кемпинге.
- Улетел. Ваши же говорят - улетел.
- Он милосерден к этому... Даэмон так добр к нему, если б не он, мы давно
бы изловили этого самозванного бога.
- Такого же самозванного бога.
- Не неси ерунды. Даэмон нужен нам, каждому атому наших тел нужен. А тот...
он просто так, он никому не нужен. В этих самых карнациях я ничего не
понимаю и не желаю. Увижу - прикончу, и весь разговор.
- А ко мне-то зачем пришел?
- Проведать. И предупредить: если появится тот, сразу ко мне. Я тебя не
прошу и не приказываю даже - просто надо так сделать.
- Тот придет не ко мне. Это вам надо его ждать, у себя, в потайных
берлогах. Один раз он к вам уже приходил...
- Ну это - когда было... Мы ждем. Но тебя я предупредил.
- Тебя Даэмон послал? Где он?
- Ты высокого о себе мнения. Меня послал я сам, и то для тебя - большая
честь. После всего, что я от тебя услышал.
- Елизарий, кончай валять дурака. Я же тебя знаю прекрасно, ты - пошляк,
падкий на все эти дела. Ты "Агату Кристи" слушал. Ты мне тут архонта не
изображай.
- Глупо. Все глупо, что говоришь. Сегодня еще можно смеяться, завтра...
завтра уже не смешно будет.
- Репертуар Сильвера, Елизарий. Читал "Остров сокровищ": те из вас, кто
смеются сегодня, завтра позавидуют мертвым?
- Сильвера, хоть мыши иерихонской. Плевал я на твой репертуар. Я нынче
чувак серьезный, с пистолетом хожу (он именно так и произнес - с ударением
на "о").
Вид Елизария был безумный и беспомощный. Если такой орудует у него над
тысячей, дела Даэмона плачевны. Он сам может и умеет столы в воздухе
вертеть, но вот ребята его - явные недоноски.
- И о чем ты думаешь, тоже знаю.
- Неужто? Сам научил?
- Опять ха-ха? Зачем?
- Ты сам понимаешь, что выглядишь смешно.
Елизарий устал от меня. Он поднялся быстро, как воздушный шар, и направился
к дверям. Там обернулся и попытался исправить положение, напоминающее
падающее:
- Я тебе все сказал. Он покрывает плащом: так и ты, смейся и издевайся, но
ты - под Его защитой. Знай это. И благородный обязан ответить, так что не
сиди себе обзервером. Презерватив нерешительный! Чао.
Он удалялся. Его шаги звучали приближением рассвета.
3. ДАЭМОН НАВОДИТ ШОРОХ
Мы подошли с сотней верных, что увязались за мной под обстрел, к маленькой
часовне. Оттуда вышел старый дед, удивленно взирающий на солнце. На солнце
и на силуэт в темно-зеленом плаще прямо по линии света. Я, должно быть,
зловеще получился; потом махнул своим рукой, они и удалились в кусты.
Медленными шагами я приближался к церковному человеку.
- Кто ты? - спросил он. Плащ мой подобно парусу вдохнул воздуха и опал.
- Надо ли объяснять? Церковный муж, говорили мне, мудр и видит.
- Вижу, - сказал он, - и вижу, ты пришел ко мне не с добром.
- Неправда. Ничего я против тебя не держу, недоумеваю только на вас на
всех.
- Я видел тебя во сне. И голос сказал мне: не бойся его, он лишь полуночный
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Фазиль Искандер
Березин Федор
Конан-Дойль Артур
Орловский Гай Юлий