Чтение 20–й страницы книги ~Киносценарии и повести (сборник)~

ловим чертей,

все убегаем заполночь
в сети подруг
в ступе дурного сна толочь
встреченность рук.

Помнишь, как пола Дезмонда
пел саксофон -
словно в ночи над бездною
сдавленный стон?

Ежели помнишь - стало быть
помнишь и то,
как просто надевала ты
в полночь пальто,
только всего и дела-то:
ветер, стынь...

Право, и не припомню я
ночи лютей:
выстуженная комната.
"Пять четвертей".

42.

К сонету я готовлюсь, точно к смерти:
с шампунем ванна, чистое белье,
смиренный взор... А, впрочем, вы не верьте,
поскольку я немножечко вые...

Не может быть! А как же холод Тверди,
сухое горло, в легких колотье,
а как sforzando Requem'а Верди?
А вот никак! и дело - не мое!

Хотите, поделюсь секретом с вами?
Я попросту шагаю за словами,
топча тропинок пыльное былье,

и ничего не знаю. Знаю только,
что в Минусинске ждет княгиня Ольга,
и не было б стихов, не будь ее.

43.

Осталось семь стихотворений,
и книга все, завершена.
Не слишком толстая она,
но есть в ней пара озарений,

нестертых рифм пяток-другой,
игра понятьями, словами,
но главное - беседа с Вами,
единственный читатель мой,

единственный мой адресат
в том городке периферийном,
который счастье подарил нам
и этим - вечно будет свят.

44.

Минорное трезвучие
мажорного верней.
Зачем себя я мучаю
так много-много дней,

зачем томлюсь надеждою
на сбыточность чудес,
зачем болтаюсь между я
помойки и небес?

Для голосоведения
мой голос слишком тощ.
Минует ночь и день, и я,
как тать, уйду во нощь

и там, во мгле мучительной,
среди козлиных морд,
услышу заключительный
прощальный септаккорд.

И не ... печалиться:
знать, где-то сам наврал,
коль жизнь не превращается
в торжественный хорал,

коль так непросто дышится
и, коль наперекор
судьбе, никак не слышится
спасительный мажор.

45.

Минутка... копеек на 40
всего разговор потянул,
но сразу рассеялся морок,
а город, который тонул

в почти символическом мраке
как будто бы ожил, и в нем
дорожные пестрые знаки
зажглись разноцветным огнем.

И девочка, словно из дыма,
но в автомобильной броде
легко и неостановимо
под знаками мчится ко мне.

46.

Как сложно описать словами шар,
особенно - в присутствии ГАИ,
но можно загребать руками жар
и в случае, когда они свои.

Весьма тревожно выглядит пожар,
весьма неложно свищут соловьи,
но тошно под созвездием Стожар
признаться в негорячей нелюбви.

Во Франции словечко есть: clochar,
которые - плохие женихи...
Как гнусно разлагаются стихи
мои...

47.

Разлука питает чувство,
но может и истощить.
Касательно же искусства
имею я сообщить:

питает ли, не питает -
тут черт один разберет...
Но сахар, известно, тает,
когда его сунешь в рот.

Свобода ассоциаций,
бессонницы дурнота
заставят не прикасаться
во всяком случае - рта:
орального аппарата.
Ну надо ж придумать так!
Видать, постарался, мата
чурающийся мудак.

Разлука и есть разлука -
немилая сторорна.