Кольки, ни с кем дружбы не заводил, занимался тяжелой атлетикой
- гиря, штанга. Готовился к
Колька же мечтал стать моряком или пойти на филологический
факультет. Правда, под влиянием школьного друга Толи Ходина
подавал документы после седьмого класса в военно-механический
техникум при Государственном оптико-механическом заводе (ГОМЗ),
но в знак солидарности, когда Толя не сдал математику, забрал
назад свои документы. А после этого облегченно вздохнул: идти
надо туда, куда тянешься душой. А Эдик превосходно
ориентировался в животном и растительном мире, к удивлению
учителей зоологии разбирался во всех видах и подвидах
пресмыкающихся... А собирался поступать в холодильный...
бараке с матерью Идой Григорьевной, заведующей детским садом,
всеми уважаемой на Даче Долгорукова женщиной, и старенькой
бабушкой. Друзьями Колька и Эдик не стали. Эдик в поселке
считался примерным парнем, а дома, если мать не слышит, обзывал
свою старую бабку самыми грязными словами. Ходить к нему Колька
вскоре не стал.
восьмилеткой. Многие после семи классов шли работать.
Большинство учеников были из малообеспеченных семей.
Родительский комитет регулярно выделял кому-либо из бедных
материальную помощь. Такую помощь, кажется, в шестом классе
выделили и Кольке - валенки. Колька расплакался навзрыд. Хоть
и благодарен был за валенки, но не взял. Стыдно было ходить в
бедных. Все это определяло будущее школьников. Более половины
Колькиных одноклассников решили пойти работать после девятого
класса. Отличник в классе был один - Боря Халиманович. К учебе
относился серьезно. Успехов добивался не зубрежкой а умелой
организацией послешкольного времени. Даже он склонялся к мысли
идти на завод, а учебу продолжать в вечерней школе и так далее.
А уж другими ( подавляющее большинство были троечниками) и сам
Бог велел идти на производство.
каникул для успешно посещающих практические занятия на заводе,
организовывалась месячная практика - на весь июнь. Работали по
освоенной за год специальности по четыре часа в день, кроме
воскресенья. Трудились бесплатно, но в конце практики сдавали
техминимум и получали первый рабочий разряд. Третий (тогда
низший) разряд слесаря-ремонтника получил и Колька. После этого
он, не раздумывая, забрал документы в школе и стал устраиваться
на работу. Надо было помогать матери. А учиться можно было без
отрыва от производства.
документов должна быть справка с места работы. Пока Колькина
мать находилась в отпуске в Саперной, он, не теряя времени (а
вдруг мать не согласится, чтобы он шел работать, не закончив
последнего класса), ходил по охтенским предприятиям в поисках
работы. На пятьсот первом - далеко, это не позволило бы
нормально учиться. А на "Прогрессе" - в самый раз. Ходатаем
Кольки по его оформлению на "Прогресс" был Иван Титов, который
вместе с Виктором Лебедевым готовил Кольку к сдаче на разряд.
Но устроиться на "Прогресс" оказалось сложнее, чем думалось. В
артели низшим разрядом слесаря был четвертый, а учеником могли
взять, равно, как и на другую работу, только инвалида. Помог
Марк Моисеевич. Он уговорил руководство "Прогресса" взять его в
свой цех слесарем-ремонтником четвертого разряда, а до сдачи на
четвертый разряд должны были оплачивать по третьему.
Николаевна возвратилась из Саперной, он пришел домой, отработав
первую смену. Мать все поняла правильно.
производственной необходимомтью его перевели
слесарем-настройщиком квадрантов для обработки камней на
шлифовальных и полировальных станках. На этой работе находился
старый слесарь Семен Васильевич, мастер своего дела, инвалид
(дырка в ноге) и бесшабашный любитель спиртного. Впрочем,
по-отчеству его величало только начальство. Остальные звали его
просто Семеном.
Васильевич, а вот горло, извини, говенное". А ведь
мать-покойница мне тоже самое
стекали крупные слезы и капали на синий, как и глаза,
комбинезон. Ему-то в помощь и определили шестнадцатилетнего
слесаренка.
колхозе в Лемболове. Шефская помощь города селу. Сенокос.
по бригадам, но народу набиралось много, а косарей не хватало.
Трое из артельных умели косить, в том числе и Колька. После
проверки качества их работы всех троих зачислили в косари. Не
хватало специалиста для работы на конных граблях. Запрягать и
распрягать лошадь из городских умели только двое: Володя
Старцев, по кличке Дед, и Колька. Конных граблей имелось двое,
и Колька с удовольствием из косарей (напросился на свою шею)
пошел на "сидячую" работу.
колхозники, в ней же размещалась кухонная утварь. В другой -
женщины. В третьей - мужчины. В мужской из колхозников был
только Коля Рямзин, местный анекдотист. Второй из колхозников
работал на косилке, ночевал с женой-поварихой в первой палатке.
С ними жили еще две пожилые колхозницы. Всего колхозников было
пять человек, а помощников - двадцать два (десять мужиков и
двенадцать баб).
ночей. Сенокосные угодья располагались между лесными, и темнело
уже в семь часов вечера. Ели дважды: плотно завтракали в
половине восьмого утра и плотно ужинали в половине восьмого
вечера. Примерно в два часа дня развозили по участками компот
(или кофе, чай) с бутербродами (большой кусок хлеба с ложкой
тушонки). На голод никто не жаловался. Два раза в месяц
отпускали домой - помыться, сменить белье и просто отдохнуть.
сидение граблей металлическое, задницу набивает, а подстелить
ничего нельзя - наклонное, спадает. Да однажды в жаркую пору
слепни, как очумели, парню не давали покоя, а уж о лошади и
говорить нечего. Они ее допекли, и Гашетка (так звали лошадь)
понесла, только стальные зубы граблей громко стучали за
Колькиной спиной. Гашетка так мчалась, что маленькая березка,
на которую она наскочила дугой, согнулась и, резко
выпрямившись, очутилась между лошадью и оглоблей. Колька чуть
не вылетел из сиденья. Попытки освободиться от березки
результатов не давали. Пришлось распрягать Гашетку да с
ласковыми приговорами, отгоняя назойливых слепней и соблазняя
кусочками сахара, снова запрягать ее.
озерка, почистить лошадку, попоить ее и, вернувшись,
предоставить и ей отдых до следующего утра. Иногда это счастье
уступали пришедшим навестить родителей колхозным подросткам.
что заядлые грибники. Те уходили надолго. Возвращались мокрые,
но счастливые, независимо от успеха.
войсковая часть, вернее, точка - в палатке жили десять солдат
и один сверхсрочник. По вечерам свободные от службы солдатики
навещали артельных девчат. Парочками далеко уходить не давали
старшие строгие подруги. Встречи происходили в палатке да около
палатки, короче, на глазах.
девушкой. Получилось неплохо. Поменьше говорить, побольше
стесняться... А что?.. Молодой, гладкокожий да розовощекий...
Тем более, все ходили в резиновых сапогах. Покрыли Колькину
голову косынкой, надели на него платье, а сверх платья кофту и
- девушка готова. Помазали ему духами за ушами, попудрили
носик - для дамского запаха... И порядок. Один
Сначала Колька еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, но потом
вошел в роль. Все обнимания и попытки поцелуя он стойко
выносил, терпеливо отбиваясь от ухажера. После руки долго
болели, а Колька думал: как же это женщины-то не устают
отбиваться?.. Несколько парочек сидело в палатке. Колька вдруг
почувствовал, что рука солдатика настырно лезла туда, где у
него под чужим женским платьем находилось свое личное, чисто
мужское. Он не выдержал и сказал громко (для всех) басовитым
Шилова Юлия
Василенко Иван
Максимов Альберт
Лукьяненко Сергей
Лукин Евгений
Марко Джон