исключала участие человека в ней. Охранника можно подкупить, а
сторожевую собаку ничем не задобришь: даже умирая от истощения, она не
возьмет еду из чужих рук.
внутрь, я обнаружил, что окна выходят из него только на внешнюю сторону.
Взглянуть на саму Фабрику мне и тут не удалось. Я представился
вахтенному офицеру, и он показал мне дорогу в директорский кабинет.
Несмотря на ранний час, Директор был на посту. В отличие от меня,
помятого и сонного, он был свеж и энергичен.
Заходите, заходите, голубь вы наш белокрылый!
извиняться буду, - подумал я. - Вот хрен тебе!"
я.
закрутился.
пьяную и с переломанными костями. Наверное, не дала кому-то...
логово врага, возможно даже, в лапы этого чудовища Морта. И что она
делала ночью в беседке?! Скорее всего, сразу после выступления ее
схватили и всю ночь пытали в контрразведке, но она ни в чем не
призналась, и поэтому ее не могли оставить в тюрьме. Под утро ее
накачали алкоголем, привезли в беседку и вызвали скорую помощь. На
"скорой" приехали их же агенты и отвезли в клинику. За палатой
установили слежку и берут под наблюдение всех, кто интересуется
состоянием ее здоровья. Но почему ее арестовали? Наверное, кто-то видел,
как она передавала мне письмо. Хотя, что в этом особенного? Разве не
может быть у Инспектора из центра своего агента в провинции? Главное, в
контрразведке не знают, что было в письме...
приемчики для простофиль! Откуда мне знать, если это был не я?! К тому
же, у меня есть алиби: я был у любовницы.
там проверять и контролировать...
обеспечить всей необходимой документацией.
прощание.
референтка со стопкой пухлых папок. Чтобы папки не рассыпались, она
пикантно придерживала их грудью. "Намек понял, господин Директор, но у
меня есть дела поважнее", - мысленно заявил я. Девушка сгрузила папки на
стол, мне прямо под нос, и отступив на два шага, застыла в ожидании
дальнейших указаний. "Может, завербовать ее и использовать как агента
связи вместо фокусницы?" - пришла мне в голову шальная мысль. Девушка
поймала на себе мой пристальный взгляд, но истолковала его по-своему и
смущенно переступила с ноги на ногу. Я опустил глаза и взялся за бумаги.
Когда я просмотрел содержимое первой папки, меня едва не стошнило от
отвращения: это были графики выполнения плана по кварталам. Я отпустил
референтку, запер кабинет, отложил документы в сторону и стал потрошить
ящики стола. Очевидно, эта списанная рухлядь некогда была в пользовании
секретаря: в ее обширных внутренностях я обнаружил богатые залежи
скрепок, кнопок, ручек, карандашей, резинок и прочей канцелярской
требухи. Все личные вещи давно, как видно, оттуда вычистили, но, не
теряя надежды, я вынул ящики и пошарил рукой на дне опустевшего каркаса.
Вместе с комом густой пыли я выудил просроченную пачку контрацептивов,
газетную вырезку со статьей про народные средства от волосатости ног,
чулочную подвязку и компьютерную дискету.
на присоску, прилепил ее к выбритой шишке записывателя мыслей, вставил в
"комп" дискету и завел ее. Перед глазами нарисовался обнаженный по пояс
мускулистый парень на фоне дымящихся труб - знакомая заставка игры "Я не
хочу умирать". Понятно, чем занимаются здесь люди на работе! Фабула этой
популярной игры проста как дважды два: талантливого, сильного и
сообразительного парня по ошибке отправляют на фабрику смерти, и ему
нужно вырваться оттуда. Однако несмотря на простоту завязки, игра эта
очень увлекательна: в ней множество сюжетных линий и масса персонажей с
неслабым интеллектом, а кроме того замечательная графика и прекрасные
звуковые эффекты. Ощущения от этой игры гораздо сильнее, чем от
действительности: в ней и краски ярче, и звук чище, и события
динамичнее, и люди сообразительнее. Короче, типичная гипер-реальность.
теперь меня заинтересовала не сама "игрушка", а сохраненные в памяти
эпизоды, в частности, эпизод, обозначенный как "46". Я точно помнил, что
в игре не больше тридцати уровней, поэтому цифра 46 меня заинтриговала.
Загрузив этот эпизод в ЗМ, я оказался в самом начале игры...
удачным щелчком ногтей перед глазами мелькают цифры: 20, 40, 60, 80,
100, 120... каждая убитая вошь - 20 очков). Сквозь тонкую полосатую робу
к телу подбирается холод, страшно хочется есть. Я выворачиваю карман
куртки и собираю с материи ртом хлебные крошки (плюс 1 процент энергии).
В бараке светло, но все спят. Тихий час. Тихий час на фабрике смерти...
Бред! Бред!! Бред!!! (Спокойно, спокойно... это не бред, это
компьютерная игра. В игре все может быть). Нет, не бред: фанерные стены
барака, затянутые прозрачной пленкой окна, деревянные нары - все
реально. И это значит... Это значит, что я действительно на фабрике
смерти! (Приход в гипер-реальность состоялся). Но я не хочу умирать!!! Я
могу жить вечно, а меня хотят уничтожить - это несправедливо! Я буду
бороться за себя, я буду бороться за свою жизнь, я буду бороться за свое
право на вечность!
теле... Что-то не то! Я снова ложусь на нары и ощупываю свое тело... Я
провожу рукой по животу и опускаю ее ниже... Я раздвигаю ноги - кисть
неожиданно легко соскальзывает до самых нар. (Черт побери, на "том
самом" месте - непривычная, пугающая пустота... Я - женщина!) Нет,
почему "неожиданно"? Я еще раз ощупываю промежность. Все как обычно. (
Да, конечно, как я сразу не сообразил, секретарша изменила параметры
главного героя, программа это допускает: можно задать свой вес, рост,
строение тела, черты лица, характер и т.д.). Что со мной происходит? Я
свешиваюсь с нар и заглядываю в лужу на полу: снизу на меня смотрит
худое лицо с большими темными глазами... С потолка в лужу падает
очередная крупная капля, черты лица искажаются, но все же это мое лицо -
все встает на свои места. (Похоже на референтку, которую мне сватал
Директор. Может, на самом деле она?)
мне справиться с надзирательницей и охранниками? (В примитивных играх
все просто: мочи всех направо и налево без страха и упрека, ранят тебя -
не больно, убьют - плюнешь и начнешь все с начала, - но в
гипер-реальности окружающие тебя люди настолько жизненны, что редко
удается себя убедить в том, что лишь ты на самом деле обладаешь душой и
сознанием, а остальные - всего лишь миражи, с которыми можно делать все
что угодно; с одной стороны, не поднимается рука на "себе подобного", с
другой - терзает страх наказания за свои действия. Не так-то просто
побороть этот псевдо-страх, продукт наведенного гипер-реальностью
виртуального инстинкта самосохранения).
высовывается коричневая шляпка гвоздя. Я впиваюсь в эту шляпку пальцами
и тяну что есть силы на себя - гвоздь выходит на полсантиметра и
замирает, пальцы соскальзывают, ногти ломаются (эта дура сделала для
своего альтер-эго длинные зеленые ногти). В отчаянии я захватываю шляпку
зубами и со всей мочи расшатываю гвоздь, зубы крошатся (минус 5
процентов здоровья), но длинный ржавый гвоздь все же выходит из доски (
плюс 100 очков).
пальцами - рука ощетинивается длинным железным шипом. Решительно встав с
нар, я направляюсь на выход, заложив руки за спину. У двери стоит капо -
крупная белобрысая стерва в черном кожаном пальто. На правом ее боку
висит кобура, на левом - стальной чешуйчатый хлыст (по опыту прошлых
игр, им можно перебить позвоночник).
по полу - металл глухо постукивает по дереву. Ее широкий рот
расплывается в сладострастной улыбке в предвкушении экзекуции.