Лыхнинского колхоза. Он написал песню о козлотуре. Вот ее текст:
всего стихотворения. В основу ее был положен реальный случай.
который, как потом выяснилось (я имею в виду, конечно, сына), часто дразнил
и даже, как утверждал Платон Самсонович, издевался над беззащитным животным,
пользуясь служебным положением своего отца.
козлотур ему не нанес. Тем не менее председатель под влиянием своей
разъяренной жены приказал местному кузнецу спилить рога козлотуру. Об этом
написал секретарь сельсовета. Платон Самсонович пришел в неистовство. Он
поехал в колхоз, чтобы лично убедиться во всем. Все оказалось правдой.
Платон Самсонович даже привез один рог козлотура. другой рог, как смущенно
сообщил ему председатель колхоза, утащила собака. Все работники редакции
приходили смотреть рог козлотура, даже невозмутимый метранпаж специально
пришел из типографии посмотреть на рог. Платон Самсонович охотно показывал
его, обращая внимание на следы варварской пилы кузнеца. Рог был тяжелый и
коричневый, как бивень допотопного носорога. Заведующий отделом информации,
он же председатель месткома, предложил отдать мастеру отделать его, чтобы
потом ввести в употребление для коллективных редакционных пикников.
сторон.
где сурово и беспощадно карал председателя. Он даже предлагал поместить в
газете снимок обесчещенного животного, но Автандил Автандилович после
некоторых раздумий решил ограничиться фельетоном.
может не так понять, он не стал объяснять.
бухгалтера под тем же названием, Платон Самсонович стал за него горой как
самый влиятельный член жюри и его единственный технический эксперт. Редактор
не имел ничего против, он только заметил, что надо немного изменить две
последние строчки так, чтобы автор славил не только мясо и рога, но и шерсть
козлотура.
последние строчки. Теперь стихотворение кончалось такЖ
Автандил Автандилович.
был доволен. Вскоре на это стихотворение была написана музыка, и притом
довольно удачная. Во всяком случае, ее неоднократно исполняли по радио и со
сцены. Со сцены ее исполнял хор самодеятельности табачной фабрики под
руководством ныне реабилитированного, известного в тридцатых годах
исполнителя кавказских танцев Пата Патарая.
старых подшивок как напоминание о бдительности.
читательских писем -- обычно жалобы на плохую работу сельских клубов -- и
стихи -- творчество трудящихся.
эту тему посыпались с удвоенной силой. Причем многие из них были помечены
грифом: "К следующему конкурсу", хотя редакция нигде не объявляла, что будет
еще один конкурс.
письме упоминали, что государство их хорошо обеспечило и они не нуждаются в
гонораре, и если какой-нибудь молодой сотрудник редакции кое-что подправит в
их стихах для напечатания, то его скромный труд не останется без
вознаграждения, ибо всякий труд и т. д. Сначала меня возмущало, почему
именно молодой сотрудник, но потом я к этому привык и не обращал внимания.
некоторых природных способностей и даже грамотности. Но однажды Автандил
Автандилович вызвал меня и, подчеркнув красным карандашом наиболее
откровенные строчки моего ответа, посоветовал быть доброжелательней.
таланты, тем более когда речь идет о творчестве трудящихся,-- заметил он.
Этот мощный человек цепенел, как кролик, под гипнозом формулы. Если он
выдвигал какую-нибудь формулу, переспорить его было невозможно. Зато можно
было перезарядить его другой формулой, более свежей. Когда он заговорил
насчет творчества трудящихся и воспитания талантов, мне пришла в голову
формула относительно заигрывания с массами, но я ее не решился высказать.
Все-таки сюда она не слишком подходила.
советуя им учиться у классиков, в особенности у Маяковского.
материал к печати, уже заранее знал те места, которые редактору не
понравятся и будут обязательно вычеркнуты.
старался их писать как можно лучше.
какой-то мере повлияло на мою жизнь, хотя и не имело отношения к теме моего
повествования, то есть к козлотурам.
на улицу, по которой все время двигались навстречу друг другу два потока.
Толпа нарядных, возбужденных своим процеживающим движением людей.
заложенная за пояс на манер ковбойского пистолета,-- летняя боевая форма
южного щеголя.
ожидали. Просто отдыхали, сидя на парапете, лениво поглядывая на гуляющих, и
говорили о том, о чем говорят все мужчины в таких случаях. А говорят они в
таких случаях всякую ерунду.
Они прошли по тротуару мимо нас. Я успел заметить нежный профиль и пышные
золотистые волосы. Это была очень приятная девушка, только талия ее мне
показалась слишком узкой. Что-то старинное, от корсетных времен.