к ста и сказали бы: вот, Андрей, посмотри на того бесстрашного человечка --
это ты. Представь себе, Умка, тебя замуровали в нем для покорения
внеземного пространства, в результате которого зло мира будет разрушено раз
и навсегда, и ты сейчас взлетишь, то есть ты сейчас взлетишь, если
поверишь, что там это ты.
И даже если бы вы сказали мне, что через несколько минут полета вы своим
ботинком сорок пятого размера, наступили бы на этот шарик и растоптали его,
как докуренную сигарету, то я вас уверяю, я бы поверил и сегодняшним же
днем все радиостанции и центральное телевидение Советского Союза, если бы
он еще существовал, объявили о покорении космоса.
-- Неужто поверил бы? -- засомневался Воропаев.
-- И знаете почему? Потому что я действительно мог бы погибнуть там внутри.
-- Погоди. -- Воропаев даже испугался, будто Андрей уже забрался внутрь
аппарата.
-- Потому что я бы доказал это на деле, а не на словах.
-- Так ты что, и на Ленинском доказывал? Постой, уж не золото ли мира?
Андрей будто спохватился, замолк, а потом признался:
-- Ведь я наоборот хотел, чтобы зла было поменьше, мне все кажется, что
есть такой способ, что-то поменять в этом мире...
Ведь не ради интереса поперек Ленинского проспекта ходил. -- Да кто же тебя
надоумил-то, такой ерунде? Хотел бы я
ему в душу заглянуть, да спросить, отчего в ней один сквозняк? Андрей
молчал.
-- Я, правда тоже, знаешь, иногда, черт его знает почему, искушаюсь. Вот
гороскопы эти идиотские, такая дрянь, а ведь пока не дослушаю до конца, не
могу оторваться. Помнишь астрологи были, муж и жена? Я их когда первый раз
по телевизору увидел, подумал, как это они красиво в такт друг дружке врут
и не стыдятся. И так уж подпевают и в одну дуду дудят, Юпитер, понимаешь, с
Венерой чего то там образуют. Ну думаю, что они больные, что ли, так нет,
это ж какая вероятность заболеть сразу двоим, оно не заразное, значит,
думаю, врут. И вдруг меня осенило, обязательно, думаю он ее придушит
когда-нибудь, потому что нельзя врать вдвоем понимаешь, долго нельзя... А
через год -- на тебе, разошлись по своим зодиакам, чего ж вы, ребята
астрологи, каким местом думали и о чем гадали, когда сходились-то? Впрочем,
я вздохнул с облегчением, иначе обязательно задушил бы.
-- Есть хочется, -- глотая слюну сказал Андрей.
Воропаев обрадовался.
-- Конечно хочется, пойдем, здесь рядышком. Я когда проезжаю, всегда вижу
одно заведение.
Они спустились по бульвару к старому особняку с башенкой, перетянутой
люминесцентной надписью "У Яузы". Чего у Яузы и не расшифровывалось, но из
подвала тянуло вкусным варевом, сверху доносился веселый серебряный
перезвон, а на пустыре притаилась обойма мерседесов.
Вход был какой-то странный. У наглухо закрытой двери не было ни ручки, ни
звонка. Воропаев постучал и послышалось жужжание. Под наличником ожила
телекамера.
-- Не ресторан, а обменник какой-то, -- Воропаев уж было передумал, скучно
пересчитывая в кармане скромные майорские финансы.
Но дверь с мелодичным звоном раскрылась, как крышка музыкальной шкатулки и
перед ними вырос швейцар. Верхняя пуговица френча была расстегнута и оттуда
поблескивала золотая цепь. Детина, оценив статус гостей где-то между
бомжами и преподавателями ПТУ, молча кивнул, мол, чего надо.
-- Браток, пообедать желаем, -- скромно сказал Воропаев.
Андрей рассматривал, как носок его кроссовки елозит по асфальту.
-- Ресторан на спецобслуживании.
-- То есть только для специального обслуживания... Ага, -- он обратился к
Андрею, -- Не зря я сказал, что время вспять покатилось, Андрей Алексеевич.
Швейцар, видно, впервые услышал расшифрованный смысл своих слов и
насторожился.
-- Какое совпадение: мы пришли специально покушать, а здесь специально
кормят, -- обрадовался Воропаев.
-- Везет мне в последнее время на невероятные совпадения? Детина
занервничал, но не отступал.
-- У нас по специальным приглашениям.
-- Ага, -- размышлял вслух Воропаев, -- Приглашения должны быть тоже
специальные, а оружие сдается под расписку? Андрей Алексеевич, у тебя нет
приглашения, а то я свое куда то подевал? -- спросил не оборачиваясь
Воропаев, и полез под мышку.
В это самое время ожил телефон в руке метрдотеля. Тот, не отводя глаз от
Воропаева, послушал и сказал с облегчением:
-- Ладно, проходите, только сдайте оружие.
-- А я и оружие забыл, -- Воропаев поднял обе руки, и похлопал себя по
бокам.
Детина тоже похлопал его по бока, залез куда-то за спину и, убедившись в
искренности клиентов, пропустил внутрь. Дверь тяжело захлопнулась, и они
стали подниматься наверх по винтовой лестнице.
-- Ты когда последний раз был в ресторане? -- спросил Ворпаев.
-- Никогда.
-- Вот тебе и новый мир откроется.
Наверху Воропаев вспомнил фильм "Запах женщины", точнее, сцену, когда
Альпачино слепо танцует с героиней. Потом вспомнил маленький ресторанчик в
Анаполисе, куда он часто захаживал по работе. Он оглянулся и увидел сидящую
к нему спиной девушку и дал себе слово обязательно здесь потанцевать если
будет музыка. Появился вежливый официант и провел их к столику на двоих.
-- Чего изволите господа?
-- Меню, -- Воропаев с достоинством выложил на стол пачку "Петр -I".
Андрей прочел на пачке: "...и способны удовлетворить самого требовательного
знатока, верящего в возрождение традиций и величие земли русской" и
довольно спокойно сказал:
-- Не велика храбрость с вашим удостоверением комедию разыгрывать.
-- Дык, сынок, я и удостоверение тоже забыл, у доктора в палатах, впрочем,
это не важно.
Воропаев подморгнул Андрею и добавил:
-- Ну, читай, есть тоже хочется, ужас как, только много не накручивай, у
меня всего сто тысяч.
-- Тогда нам тут только первого съесть, и то без хлебу.
Воропаев выхватил у Андрея меню и впился в витиеватые блюда на двух языках.
Андрею же здесь нравилось все больше и больше. Сначала он ожидал увидеть
типичную малину, с нахальными полупьяными мордоворотами, но здесь все было
строго и элегантно, как внутри новенького персонального компьютера
европейской сборки. Даже пресловутая пальма не портила ресторанный интерьер
-- она прикрывала дверь-вертушку, по видимому на кухню. Занес черт, про
себя ругался Вениамин Семенович.
Едва он стал продумывать более менее достойные пути отступления, как
появился официант с подносом и белый "Steinwein" откликнулся фантазией на
Бажанов Олег
Орлов Алекс
Ковальчук Вера
Круз Андрей
Майер Стефани
Белогорский Евгений