гремит выстрел, но гуси уже далеко, мы опоздали, и вслед за выстрелом в
воздух поднимается целая туча фламинго, окрашивая багрянцем небо над озером.
Потом птицы садятся. Но теперь после каждого выстрела мы, обернувшись, видим
мгновенный взлет этого феерического облака и вслед за тем его неторопливое
оседание.
новую коробку патронов.
охота на озере, и потом, в пути, мы целых три дня ели холодных чирков,
которые вкуснее всех диких уток, -- мясо у них сочное и нежное. Мы их ели с
острой приправой и запивали красным вином, купленным в Бабати, -- ели, сидя
у дороги в ожидании грузовиков, и потом на тенистой веранде маленькой
гостиницы в Бабати, и поздней ночью, когда грузовики наконец прибыли и мы
ужинали в доме отсутствующего друга наших друзей на высоком холме, -- ночь
была холодная, мы сели за стол в теплых куртках, и так как долго ждали
грузовика, который потерпел аварию в пути, то выпили лишнее и теперь ощущали
волчий аппетит; Мама танцевала под граммофон с управляющим кофейной
плантацией и с Карлом, а я, измученный тошнотой и невыносимой головной
болью, сидя со Стариком на террасе, топил все невзгоды в виски с содовой.
Было темно, и дул сильный ветер. Скоро на столе появились дымящиеся чирки со
свежими овощами. Цесарки тоже отличное блюдо, и я даже припрятал одну в
машине на вечер, но чирки оказались еще вкуснее.
где приютилась небольшая деревушка и миссионерская станция. Здесь мы разбили
лагерь для охоты на куду, которые, как нам сказали, водятся на холмах и в
лесистых низинах.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
того, как их окольцевали, чтобы избавиться от мух цеце, а на холмах,
поросших кустарником, было трудно охотиться, -- приходилось одолевать крутые
подъемы. Иначе обстояло дело в лесистых низинах" где мы разгуливали, точно
по оленьему заповеднику. Но мухи цеце были повсюду: они роились вокруг,
жестоко кусали руки, затылок и шею сквозь рубаху. Я не расставался с густой
веткой, которой отгонял этих мух все пять дней; мы бродили здесь от зари до
зари, возвращаясь домой в сумерки, смертельно усталые, но довольные
прохладой и темнотой, с наступлением которой цеце прекращали свои налеты. Мы
охотились поочередно в холмах и на равнине, и Карл все больше мрачнел, хотя
ему удалось убить очень красивую чалую антилопу. С охотой на куду У него
были связаны весьма сложные личные переживания, и, как всегда, растерявшись,
он винил в своей неудаче всех и вся: проводников, холмы, низины. Холмы его
подвели, а в успех здесь он не верил.
но каждый день его переживания осложняли охоту.
крутым склонам. Щадя Карла, я старался большую часть облав в холмах брать на
себя. Но он, устав от бесполезных поисков, думал теперь, что куду водятся
именно на холмах и, оставаясь внизу, он только теряет время.
самца с табунком самок. Самки, крупные, серые, с полосатыми боками, со
смехотворно маленькими головками и большими ушами, в страхе, спасая шкуру,
стремительно и бесшумно скрылись в чаще. У самца на рогах уже появились
первые завитки, но самые рога были короткие и нескладные, и когда в сумерках
он промчался недалеко от нас по краю прогалины, третий в табунке из шести
самок, он походил на настоящего самца не более, чем лосенок на большого,
матерого лося с могучей шеей, темной гривой, изумительными рогами и
темно-рыжей шерстью.
холмами, проводники указали нам двух антилоп, которые промчались в лучах
заходящего солнца по вершине холма, так что среди деревьев лишь на мгновение
мелькнули их полосатые, серые с белым, бока. Если верить проводникам, это
были самцы куду. Мы не разглядели рогов, а пока взобрались на холм, солнце
уже село, и следов на каменистой почве не осталось. Но все же мы успели
заметить, что ноги у них длиннее, чем у самок, так что, возможно, это
действительно были самцы. Мы рыскали среди каменных гряд до темноты, но
ничего не нашли, и та же участь постигла Карла, которого мы послали сюда на
другой день.
гряде, над глубокой лощиной, приблизились к антилопе, которая слышала, но не
учуяла нас. М'Кола схватил меня за руку, и мы замерли на месте, разглядывая
антилопу, которая стояла в каких-нибудь десяти футах, красивая, с темным
воротником вокруг мощной шеи, вся дрожа и раздувая ноздри. М'Кола усмехался,
крепко сжимая пальцами мое запястье, и мы наблюдали, как антилопа трепещет в
предчувствии опасности, грозящей неизвестно откуда. Затем вдалеке тяжело
грохнуло старинное ружье местного охотника, антилопа подпрыгнула и, почти
перескочив через нас, понеслась вверх по гряде.
ее края, где росли только небольшие кусты, услышали низкое, гортанное
ворчание. Я взглянул на М'Кола.
слышали утром. Ступай-ка вон под те деревья.
колючей зелени. Я сделал знак одному из проводников вернуться назад вместе с
Мамой, и мы подождали, пока они отошли шагов на двести, к лесной опушке.
покачал головой, но повиновался. Мы двинулись очень медленно, вглядываясь в
заросли, но ничего не могли разглядеть. Затем рычание послышалось снова,
теперь уже подальше и правее нас.
добавил: "Куфа", -- желая этим сказать, что всажу хищнику пулю в шею и уложу
его наповал. М'Кола опять затряс головой, лицо его было мрачно и покрылось
потом.
огляделись. Но сквозь путаницу колючей зелени ничего нельзя было различить.
Напрасно я надеялся отсюда увидеть льва, пришлось спуститься и пройти еще
шагов двести сквозь заросли колючих растений, похожих на кактусы. Впереди
снова послышалось ворчание, потом рык, очень низкий и внушительный. К этому
времени мой пыл уже угас. Сначала я надеялся, что смогу с близкого
расстояния сделать точный выстрел, -- ведь сумей я убить льва один, без
Старика, такая победа долго радовала бы меня. Я твердо решил стрелять только
наверняка; на моем счету было уже три льва, и я приобрел некоторый опыт, но
на этот раз волновался больше, чем за все время охоты в Африке. Я со
спокойной совестью убил бы этого льва в отсутствие Старика, но сейчас мы
рисковали попасть в беду. Лев отступал по мере нашего продвижения вперед, но
отступал медленно. . Ему явно не хотелось двигаться с места, -- должно быть,
он наелся ранним утром, когда мы слышали его рев, и отяжелел. М'Кола все это
не нравилось. Трудно сказать, что мучило его больше, -- ответственность за
мою жизнь перед Стариком или острое сознание беспомощности в этой опасной
охоте, но он был очень расстроен. В конце концов он положил руки мне на
плечи, заглянул в лицо и трижды яростно потряс головой.
стрелять невозможно?" -- подумал я. Да я и сам рад был вернуться.
открытую равнину и добрались до деревьев, у которых ждала Мама.
пристрелил бы его, сказать невозможно.
кармана словарь и составил фразу на ломаном суахили. Для этого нужно было
отыскать слово "нравиться".
углам его рта задвигались.
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Андреев Николай