какой-то." "Полезный рок. Женим тебя на еврейке. Гойки - для гоев! Моя Маечка
хоть на четверть еврейка." "Да вы - просто расист, адони, - уже весело и громко
смеялся Борис, поднимая букет и входя в палату. - Мы рождены, чтоб сказку сделать
былью, -пропел он. - Легенда отныне объявляется явью, - объявил он. - Галя и Егор,
Егор и Галя. Вы оба молоды и прекрасны. У вас давняя любовь и не мне, старику, в
не° влезать. Будьте счастливы."
объектом пятой категории. Сегодня, после бурных событий минувшей недели и
особого интереса НАТО к махол°ту, он был перевед°н в первую. Полковник Дорен-
ко лично руководил опечатыванием сейфов с оригиналами переданных промыш-
ленности чертежей и помещений для пилотных образцов махол°та и "дельфина".
Помещение Первого отдела, занимавшего целый этаж института, было временно
превращено в филиал МГБ. Здесь Владимир Кузьмич в°л допросы всех, кто мог
иметь отношение к деятельности и исчезновению Драбина-Дроби-нского со своей
очаровательной секретаршей и вроде бы дал°кого от махол°та искалеченного атле-
та. Доренко понимал, что это его последний шанс найти сбежавших врагов и сохра-
нить свою шкуру.
меньше всего думал об исчезнувших Драбине и Галочке. По своему обыкновению,
он весь был в заботах об усовершенствовании уже готовой "подводной невидимки".
На вкрадчивые вопросы Владимира Кузьмича он вообще не мог отвечать: уже после
первого удара по лицу в машине, направляющейся в Большой дом на Литейном,
Виктор Сем°нович потерял дар речи и мог только заикаться. Он знаком попросил
бумагу и карандаш и написал своим детским крупным почерком: "Я понятия не
имел, что Драбин не Драбин и что он украд°т мой махол°т. Но я готов сделать вс°
на что я способен... без речи для моей любимой Родины. Располагайте мною!" "Я
тебя, скотина ты уч°ная, так расположу так, что ты будешь мне здесь скороговорка-
ми стихи читать! - прорычал старший майор МГБ Бензонов. Цыганоподобный
верзила, естественно, и не подозревал об ивритском происхождении своей фамилии.
Тот же непостижимый шутник некогда назвал младенца почему-то Хуцпаном Мак-
симовичем. Сам майор искренне считал себя менгрелом, как и великий кормчий
Лаврентий Павлович. - Говори, где ты снюхался с жидюгой? Почему он тебя сразу
пригрел, как только появился? Ага, потому, что ты полезный советской науке под-
вижник! А он только и думал о советской науке и нашей мощи? И где он сейчас
демонстрирует твои изобретения? Кому он сейчас докладывает наш советский
махол°т? Не знаешь? А сейчас? Не мычи, очкарик, говори! Видишь это кресло? Ты
предложил нам располагать тобой? Видишь товарища капитана? Он тебя располо-
жит в этом сво°м кресле и всю ночь будет лечить от заикания и амнезии!.."
Драбина, высказывал дельные предположения, в том числе, кстати, и версию, очень
близкую к истине. Поэтому его пока не мучили, обращались бережно и даже пообе-
щали сразу же устроить в шаражку, которая формировалась, как обычно, из бывших
сотрудников института, принимавших участие в разработке махол°та.
друга по имени отчеству на тщательно охраняемом этаже, вс° подчинено лично
Владимиру Кузьмичу Доренко. Поэтому и Пухин, и полковник, и главные сержанты
охраны-конвоя - самбисты-разрядники в начищенных до блеска сапогах и отгла-
женных до бритвенной остроты стрелочках на синих голифе и зел°ных гимнаст°р-
ках, элита спецподразделения МГБ - вылупили глаза на незнакомых решительных
парней, одетых в ч°рное и обвешанных радиоаппаратурой и оружием. Они были в
легкомысленных вязанных шапочках и с битком набитыми чем-то карманами.
Бесшумно и стремительно они словно перелились из коридора в кабинет Доренко,
как к себе домой, мгновенно рассредоточились по нему, отключив точечными уда-
рами пяткой в прыжке обоих самбистов. Полковнику врезали ребром ладони ко
шее, заклеили рот черной лентой и приковали наручниками на место Пухина, кото-
рого собственной отмычкой тут же отстегнули от стула. Между собой и по рации
они тихо говорили на не знакомом не только несчастному Владимиру Кузьмичу, но
и полиглоту Пухину языке. "Дубовик? - тихо сказал один из иностранцев, наклоня-
ясь к ошеломл°нному Льву Андреевичу, - Где доктор Дубовик?.." "Если я не оши-
баюсь, его как раз бьют комнате 312..." "Беседер, - загадочно произн°с коммандос. -
Ждите нас здесь. И - тихо!.." Т°ртый Лев Андреевич Пухин сразу понял, что его
плену и мукам конец и что от него сейчас тоже кое-что зависит. Действительно,
один из самбистов зашевалился, прислонил пальцы к вздувшемуся чудовищным
синяком горлу, по которому получил удар, убивший бы любого, но не этого монст-
ра, способного выдержать ляг конского копыта. Он потянулся было к телефону, не
обращая ни малейшего внимания на стоящего у стены старика, когда профессор,
вспомнив молодость, скользнул за его спиной и надавил ему пальцем за ухом,
после чего верзила уже не встал. Вот уж никогда не угадаешь, чего ждать от такого
божьего одуванчика. Тщательнее изучайте, товарищи чекисты, военную биографию
подследственных... Это, знаете ли, такой народ!..
и не узнавший ни своего позорного происхождения, ни значения своего имени и
фамилии. Имя и фамилию очень решительного и умелого капитана - оператора
хитрого "лечебного" кресла - нам так и суждено узнать: как и двое амбалов из кон-
воя, он тоже получил дырку во лбу из пистолета с глушителем. Еле живой не похо-
жий на себя человек в рваной окровавленной майке с изумлением услышал над
ухом: "Это вы доктор Дубовик?" Одновременно его отст°гивали от специально
привезенного в научный центр кресла, старательно разработанного другими уч°-
ными в другой шаражке, споро обрабатывали его раны, перевязывали и делали
успокаивающий укол. Виктор Сем°нович только кивал, близоруко щурясь на не-
жданных спасителей от всего этого кошмара, который, как уверял его наш теперь,
увы, безымянный навеки капитан, для него только начинался... Дубовика на носил-
ках отнесли обратно к Доренко. "Где вся документация и опытный образец махол°-
та? - спросил с сильным акцентом командир десанта, пока один из коммандос отв°л
пластырь со рта полковника. Тот молча и злобно таращился на неожиданных на-
глых врагов, пока какой-то блестящий прибор не подбросил его вместе со стулом
так, что он тут же заговорил: "Вс° вон в том сейфе, а прототип в подвале..." "Там
бронированная дверь и до ч°рта охраны, - добавил Пухин. - Я провожу вас по ч°р-
ной лестнице... товарищи." Командир подн°с к глазам Пухина план института: "Где
это?" Профессор попросил авторучку и обстоятельно прорисовал маршрут. "Т-т-
там..." - прошепелявил разбитым ртом Дубовик. Все повернулись к нему. "Что
там?..." "М-м-мой "дельфин"..." "Вместе с махол°том?" "Н-н-нет... В соседнем п-п-
п-помещении..." "Оставайтесь здесь, - приказал командир. - Мы верн°мся за вами."
И десантники исчезли так же стремительно, как и появились. Полковник завертел
головой и умоляюще скосил глаза на пластырь. Пухин осторожно отв°л конец
ленты, на которой осталась добрая треть усов Доренко. "Лев Андреевич, - тихо
произн°с грозный чекист. - Кто... кто это был?.. Умоляю..." "Я полагаю, - так же
тихо ответил профессор, возвращая ленту и усы на место, - что это были евреи. У
них надписи на рации на древнееврейском языке - иврите. Но вот откуда могут в
нашем мире взяться вооруженные евреи, да ещ° с такой неслыханной выучкой, я и
вообразить не могу."
увели Пухина в ночной пустынный двор института, обходя валяющихся товарищей
в штатском и в военном. На месте бронированной двери подвала зияла ч°рная дыра,
пахло горелым металлом. Дубовик увидел свой махол°т, а за вырезанной стеной -
опытный образец его же "подводной невидимки". Тут распоряжался высокий эле-
гантный человек, который подал Пухину руку и произн°с без акцента: "Фридман.
Прошу любить и жаловать. Валерий Алексеевич и Борис Абрамович ждут вас в
Израиле. Не пугайтесь - не в Народно-демократической республике Израель, а в
настоящем Израиле." "Я так и предполагал, - облегч°нно кивнул Пухин. - Мы с
Виктором Сем°новичем свободны, я нас поздравляю. Но вот..." "Ваши семьи уже
там," - поспешил добавить Фридман.
но почему-то страшно запущенном и обшарпанном дворе ЦНИИПМФа. Десантни-
ки, переодевшись в цивильное и попрятав оружие в баулы, превратились из грозных
"горилл" в обаятельных вес°лых молодых интуристов. Пока они что-то беспрерыв-
но галдели с хохотом на картавом языке в ворота въехали тягач с контейнером и
погрузчик. "Дельфин" и махол°т быстро раскрепили внутри контейнера, поместив
туда же ящики с документацией. Фридман чуть ли не на глазах исчез, после чего
появились русские чиновники с израильским консулом. Вместе с командиром де-
санта, теперь элегантным бизнесменом, они оформили дипгруз для рейса грузового
самол°та на Тель-Авив. На Дубовика и Пухина никто, включая испугавший их
милицейский наряд с мигалкой и сиреной, не обращали никакого внимания. Кортеж
из автобуса, транспорт°ра и милиции двинулся по улицам вроде бы Ленинграда, но
какого-то совершенно не знакомого нашим уч°ным. В аэропорту их тщательно
опекали и консул, и командир десанта, и, как ни странно, таможенники и погранич-
ники в почти знакомой форме. В гигантском самол°те Аэрофлота уже стоял контей-
нер, а израильтяне с двумя советскими уч°ными разместились в небольшом пасса-
жирском салоне. Десантники тотчас все зажевали, запивая какие-то набитые сала-
том леп°шки водой из ярких пластиковых бутылок, потом стали весело и счастливо
петь песни на иврите под р°в турбин лайнера, который почтительно сопровождали
два истребителя с красными зв°здами на крыльях. Вс° это так не вязалось с практи-
кой общения надменного сверхмощного СССР с иностранцами, что Виктор Сем°-
нович вдруг действительно обр°л дар речи и произн°с, вообще не заикаясь: "Если
это сон, Лев Андреевич, то почему он снится нам обоим одновременно?.." Продол-
жением сна была т°плая ночь в незнакомом южном городе с пальмами, бесчислен-
ными огнями, бетонными сооружениями и сотнями самол°тов с марками не знако-
мых Пухину стран. И в этой ночи к Виктору Сем°новичу с плачем бросились седая
неузнаваемая Тамара и шатающийся от волнения сияющий сын Генка. Шустрые
медики подкатили изящную тележку, лихо засунули Дубовика а машину скорой
помощи, любезно позволили сесть туда же Тамаре и Гене. Они успокаивали Тамару
по-русски, к чему она никак не могла привыкнуть, оказавшись за границей.
сор жена с соответсвующим внешности именем Эмма. Два белых одуванчика, этот
символ израильских улиц, можно было видеть в машине, уносившей их в коттедж
для группы Фридмана, названной, естественно, группой генерала Бени Шайзера при
головном предприятии оборонной промышленности. Пухины робко озирались в
незнакомой роскошной квартире, куда кто-то уже заботливо перев°з из их не менее
заботливо опечатанных МГБ ленинградских комнат в коммуналке мебель, библио-
Лукьяненко Сергей
Маркелов Олег
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Никитин Юрий